— Борей, илая. — Не знаю, что это имя означает здесь, но, по-моему, "бурный ветер" самоё вот оно, для того, кто сам внушает смотрительнице!
— У меня нет имени госпожа, но Наргиль звала меня "огонёк" и говорила, что ей тепло рядом со мной. Я знаю, что эти слова могут удивить или разгневать, и ни какой другой илае я бы не признался в этом. Я бы хотел сохранить пламя в своём имени. — Сказал последний.
— Будешь, значит Файер. А… А как ты сам относишься к Наргиль? — уточнила у парня я.
— Когда она рядом, на моей груди готова расцвести вязь признания! — Файер прямо смотрел мне в глаза.
— Значит, дай ей возможность это узнать. Береги себя! — попросила его я, уже слыша, что приближаются лучники.
Глава 30.
Лилит.
Два отряда, по сотне лучников в каждом. Всего. Правящая и Мириэль отбирали только лучших. Алора, одна из лучших охотниц, а потому умеющая обращаться с луком, и главное, любившая это оружие, возглавила второй отряд. На два отряда набралось всего чуть меньше десятка женщин, остальные мужчины.
Я никак не могла отделаться от мысли, что всего две сотни бойцов окажутся вне защитных стен против двух многочисленных домов. Я желала всего лишь найти своего менталиста, мужчину, в которого умудрилась влюбиться. Впервые в своей жизни! И умудрилась, судя по всему, протоптаться заодно по всем любимым мозолям сразу! Либо, как сказала Ильрейс, это был давно разыскиваемый повод.
Потому что пятый дом для многих стал камнем преткновения. И на советах часто вспыхивали споры, особенно, когда пятый дом отказывался признавать важность выгоды в ущерб закону. Но всё равно, как-то жутко от того, что этим поводом стала я.
— Ты смотришь на ситуацию не под тем углом. — Объясняла мне правящая. — Смотри, третий и четвертый дом вечно пакостили тайком, но это всё были удары из-за угла и чужими руками. А теперь ты их вынудила действовать открыто, показать своё лицо в открытом противостоянии. Больше не будет их игр, и наших попыток защититься. Это как надоедливое насекомое, можно ждать, когда оно улетит, а можно прихлопнуть.
Для дроу война была привычным и нормальным положением дел, а для меня нет. И как бы не убеждала меня правящая, я всё равно боялась. Не за себя, а за тех, кого я, по моему мнению, подставила под удар.
— Принцесса, позволите? — тихо позвала меня Алора и продолжила после моего кивка. — Я хотела бы вас попросить… Понимаю, я рядовая защитница, и вообще просить о таком неприемлемо, но если кто и может меня понять, то только вы. У меня сын, Алоринель. Если я не вернусь…
— Ты вернёшься! — перебила её я. — Но твою просьбу я услышала и поняла. Пока я жива, я присмотрю за мальчиком. Но и ты помни, вы идёте не умирать, а только заманить врага!
— Спасибо, принцесса. Я ведь не одна такая, которая испытывает слабость к своему ребёнку, и вынуждена скрывать это. Обычно договариваются и, если у мальчишки нет дара, то его забирает себе кто-то из подруг, чтобы хоть чуть полегче жилось. — Обрадовала меня лучница. — У нас в доме и так не приветствовались издевательства над самцами, а с вашим появлением такие, как я, вздохнули свободнее. Уже нет такой необходимости переживать за дальнейшую судьбу ребёнка, если он родился мальчиком. Поверьте, мы сейчас идём сражаться не только ради защиты пятого дома, но и за лучшую судьбу для своих детей. И это делает нас сильнее и опаснее. Верьте в нас, потому что мы верим вам, принцесса.
Алора уходила последней из своего отряда, вскинув руку в приветствии. И я искренне просила Прядильщицу сберечь их жизни.
Предстояло и ещё одно прощание. С Мириэль. Она без долгих объяснений активировала своей кровью амулет, и сама повесила его на мою шею.
— Не переживай! Мы вернёмся, сестрёнка! И о том, что произошло, когда выслушивали разведку, не переживай. — Мириэль обняла меня и прижалась лбом к моему. — Ты истинная орхидея. И я рада, что корона пятого дома будет твоей.
— Не переживайте, моя илая! — сказал мне один из теней, идущий последним. — Мы сохраним жизнь вашей сестры, чего бы нам это не стоило.
— Свою сохраните. Я буду ждать каждого из вас. — Ответила я в порыве благодарности.
Ответом мне послужили только удары кулаком по груди.
— Надо найти этого парня, Алоринеля, и поручить им вместе с Ранелем присмотр за детьми в нижних пещерах. — Делилась я планами с Ардигой. — Потом мне нужно навестить раненных в госпитале. И я хотела бы провести ночь в ритуальном зале, если это возможно.
— А почему это нет? — удивилась Ардига. — Враг не вот тебе в центральные ворота ломится, где и с кем ты ночь проводишь, никого не волнует. Хотя вру. Слышала, многие надеются, что ты понесёшь и родишь нам парочку маленьких, смышлёных лилиточек. Для общего спокойствия дома. А вопросами по обороне дома занимается правящая. Ей и по статусу, и опыта больше. Ты уж не сердись, но ты молода ещё, и в опыте с Ильрейс тебе не тягаться. Хотя, вижу, что ты и не пытаешься. Понимание имеешь. И это очень хорошо. Для нас, для дома. Ты не обижайся, что ты пока как на подхвате, правящая тебе власть по чуть-чуть передаёт.
— Вот о чём даже и не думала. — Искренне ответила я. — Мне, если честно, страшно представить тот день, когда мне эту власть отдадут. Что я с ней буду делать? А на подхвате я б ещё с удовольствием побыла лет так двести-триста.
— Размечталась! — раздался голос Ильрейс, которая неожиданно присоединилась к нашему разговору. — Один оборот, чтоб освоиться, и будьте любезны, трон ждёт!
— А как же ты? Столько лет и сил на благо дома, и просто так встать с трона и уйти? — спросила я, удивившись установленному сроку.
— Пффф… Мне не нравится, как я на этом троне смотрюсь. Да и вообще, сидеть жестковато. — Засмеялась Ильрейс.
— А если подушечку подложить? — предложила я.
— Вот себе и подложишь! — ответила мне правящая. — А пока внесу-ка я небольшие коррективы в твои планы. Пойдём, ты должна быть с ними знакома. А то мало ли что. Война всё-таки. А там, шальная стрела, лишний кинжал в спину, избыток яда в организме…
Ильрейс пошла впереди нас с Ардигой, ведя нас куда-то в сторону святилища. Дзен, чувствуя мое беспокойство, прижался всем своим пушистым тельцем и что-то шебуршал успокаивающе. Носить его на плече становилось с каждым днём тяжелее. Скоро он и вовсе не сможет там уместиться.
Мы давно миновали ритуальный зал, прошли мимо дверей святилища. Становилось всё жарче, пол под ногами начал заметно пружинить, и проминаться, словно мы шли по хорошо натянутому брезенту, укрытым плотным слоем листвы. Из-за темноты сложно было разобрать, что вокруг. В отличие от остальных дроу, я перестраивалась на возможность видеть в сплошной темноте с трудом. А светляков или факелов никто не зажигал.
Ильрейс остановилась и что-то прошептала- прошелестела. Отдаленно это напомнило те звуки, что издавал Дзен. Услышав правящую, мой паучок сполз с моих рук и встал в шаге передо мной. Тьма в дальней стороне зашевелилась, накатила волной, рассыпалась на отдельные кусочки и приобрела очертания пауков, едва ли не больше меня.
— Боевые пауки пятого дома. — С грустью сказала Ильрейс. — Последние. Они не могут переносить жар пламени, большинство погибло в нашем мире, во время буйства подземного огня. Но даже в этом мире успели увидеть их в бою. Они принимали участие в битве в долине памяти, и увековечены в барельефах храма всех богов, возведенного Мариной Лангран. То, что ты видела в третьем доме, жалкая пародия. Посмотри на этих красавцев.
Красавцев, это не то слово. Сейчас я видела, что такое боевой арахнид. Они отличались всем! Более мощные лапы, покрытые толстым хитином, и имеющие острые, крючкообразные наросты. Крупная голова, украшенная наростами, напоминающими корону. А ещё, ту жесткую маску с красными глазами, что носила я, в первые дни выхода на поверхность и во время боя.
— Так может не стоит ими рисковать, если их осталось так не много? — усомнилась я, и тут же получила в ответ возмущённый стрёкот от паука-танка.
Дзен выпрыгнул вперёд и встал перед паучищем в разы крупнее себя. Второй раз я наблюдала за тем, как пушистое тельце покрывается плотными хитиновым чешуйками. Дзен что-то шелестел в ответ на гневный стрёкот в мою сторону.
— Видишь ли, Лилит, они воины, и как все воины совершенно не боятся погибнуть в бою. Воины боятся умереть в тишине и забвении, лишенные права испытать азарт боя. — С улыбкой объясняла мне Ильрейс. — Поэтому и столько возмущений. А это что происходит?
Внимание Ильрейс привлекло действительно забавное действие. Куда меньший по размеру Дзен, возмущённо шебурша, наступал на паука-воина. А тот потихоньку отступал. Под конец боевой паук подогнул лапы и опустился брюшком на пол. Только тогда Дзен успокоился и развернулся к нам, и стали заметны перламутровые капли яда на хелицерах.
— Они признали власть твоего, как ты тогда сказала, фамильяра над собой. — Озвучила очевидное Ильрейс. — Не зря таких, как он опасаются и даже боятся.
— Дзен — особое дитя Прядильщицы. Из тех немногих, у кого есть большое паучье сердце и способность принять другое существо. — Вспомнила я фразу богини во время недолгой встречи.
Уже без всяких опасений я подошла к пауку-воину и положила ладонь на его голову, между глаз.
— Удивительные создания! — честно призналась я, глядя в зеркальную тьму паучьих глаз.
Глава 31.
Лилит.
Оставив пауков в заметном оживлении, по крайней мере, они не еле ползали, словно у них на каждой лапе по гире, а вполне себе так живенько бегали, и даже по потолку. Тот самый паук, которого я гладила по голове, даже облапил меня на прощание, под ревнивое шипение Дзена, старавшегося отцепить от меня посторонние лапы.
— Ну чего ты? Ему же тоже хочется, что бы его обняли и погрели. Представь только, его никто и никогда не обнимал! — чмокала я ворчащего арахнида.
— А ты решила всех обделённых лаской пообнимать? — смеясь, спросила Ардига. — Да только свистни, и полдома в очередь выстроятся. Устанешь обнимать.