— Лучшие из всех! Но без книг они не могут работать. Заказов-то у меня полно, но все в кредит…
— Так-так, синьор Мюррей! — кивнул Тони. — Я вам помогать. Даю вам деньги!
— Да вы что?! — Джонни Флетчер не поверил своим ушам. — Вы даете Морту сто двадцать долларов?
— Так-так, но не я! Я, что ли, Рокфеллер? Не-ет, у меня есть брат моей жены, вот он давать вам деньги. Ждите, я звонить ему…
Через полминуты он вышел из кабинки:
— Сейчас придет. Я знать, что он играть в бильярд за углом. Кармелла дать вам деньги.
Вскоре в магазине появился Кармелла. Субъект лет тридцати с кожей оливкового цвета. В шикарном костюме, при ярко-красном галстуке с бриллиантовой булавкой — вылитый Фрэнк Синатра. Он оглядел всех с хитрованским прищуром и подошел к Тони.
— Привет! — Он улыбнулся. — Слышал, вам нужны деньги.
— А кому они не нужны? — сказал Джонни.
Кармелла смерил Джонни спокойным взглядом:
— Звать меня Кармелла. Кармелла Дженуальди. Я работаю на Джулиуса, так что тут вы не ошибетесь. Кому из вас нужны деньги?
Морт Мюррей слегка струхнул.
— М-мне… — промямлил он. — Сто двадцать долларов.
Кармелла посмотрел на Тони. Тот кивнул:
— У него свое дело, в доме через дорогу. Книги… или что, не знать.
Из кармана брюк Кармелла вытащил пачку, перетянутую резинкой, и отсчитал пять двадцатидолларовых банкнотов.
— Раз вы приятель Тони, даю вам фору. Проценты — десять долларов в день. До среды проценты не начисляю. Один из моих ребят будет приходить за процентами… ежедневно.
— Ни фига себе! А не лопнешь от таких процентов? — Джонни закипал.
— А ты, умник, попробуй сунься в банк — там меньше! — Кармелла смерил Джонни презрительным взглядом и обернулся к Морту: — Имей в виду, друг, мы любим, когда проценты выплачивают точно в срок. — Не дожидаясь ответа, он кивнул и вышел из магазина.
— Круто! — поежился Джонни. — Ну, Тони, и родственнички у вас!
— О, конечно! Кармелла в порядке. Его выпускать из тюрьмы… как это по-вашему… За поруки? Так? Он ломать рука один синьор на той неделе.
— Пошли отсюда, — буркнул Сэм Крэгг.
— Так-так! — сказал Тони. — А кто вернуть мне два доллара сорок центов?
— Завтра! — бросил Джонни на ходу. — Морту надо сэкономить, потому как проценты неслабые. Пошли, Морт!
На улице он сказал:
— Ну, теперь к благотворителям. Дадим им восемьдесят, а если упрутся рогом, я им кое-что объясню.
— Совсем другое дело, Джонни! — Сэм Крэгг повеселел. — Мне уже лучше. Наши общие невзгоды позади. — Он вытащил из кармана носовой платок и карты. — Морт, ты когда-нибудь видел фокус с платком?
— Ну, Сэм, ты даешь! — воскликнул Морт. — Неужели за фокусы взялся?
Джонни рассмеялся:
— Весь фокус в том, что у него всегда только покусы получаются!
Сэм пропустил выпад друга мимо ушей. Обмотав руку платком, он взял карты, но они упали и рассыпались по тротуару.
— Вот это фокус так фокус! — прыснул Морт.
— Именно! — отозвался Джонни. — Фокус-покус в том, чтобы разбросать карты как можно дальше. Ну хорошо! Пошли разбираться с благотворителями. У меня просто руки чешутся.
Глава 11
Когда они вышли из ресторана, Морт пожал руки Сэму и Джонни:
— Слушайте, братцы, я совершенно не беспокоюсь насчет Кармеллы. Вот только…
— Конечно, Морт! — заверил его Джонни. — Можешь на меня положиться. Мы прямо сейчас отправляемся на промысел. Завтра утром придешь к себе в контору, а мы уже там! С кое-какими деньжатами.
— Голову даю на отсечение, — сказал Сэм вполголоса.
В каждой руке он нес по картонной коробке с книгами с таким видом, словно они весили килограмма два, а не двадцать. Морт еще раз пожал им руки и заспешил назад в свою контору. Джонни с Сэмом направились на Четырнадцатую улицу. Джонни окинул ее взглядом:
— Вон стоит коп. А потом, я здесь как-то уже работал. Давай проверим, смогу ли я еще где-либо собрать приличную толпу, которую не сможет разогнать даже полиция.
— А не смотаться ли нам в пригород? Пара баксов у нас найдется.
— Это куда же? — прищурился Сэм.
Джонни задумался:
— Уайт-Плейнс? Скардсдейл? А может…
— Хочешь сказать — не рвануть ли нам в Хиллкрест?
— А что? Славное местечко!
— Так я и знал! Ты все время думал об этом. Подружка Тома живет в Хиллкресте. Не терпится сунуть туда свой нос? А я вот не хочу! Мы наконец-то избавились от этих «Говорящих часов», и я не желаю больше слышать обо всей этой истории, вот и все. Короче, я в Хиллкрест ни ногой!
Ну и конечно же они отправились на Сорок вторую улицу, на Центральный железнодорожный вокзал — Грэнд-Сентрал — и поехали в Хиллкрест. Только сошли с поезда, Джонни сразу направился в какой-то магазин узнать, куда им идти. Через минуту он вышел со странным выражением лица.
— Ловим тачку! — сообщил он Сэму. — Пешком далековато будет.
— Куда далековато?
— Увидишь… Такси!
Усадив в машину Сэма вместе с коробками, в которых были книги, он наклонился к водителю и, понизив голос, сказал, куда ехать.
Такси развернулось и помчалось по извилистой улочке. Мелькали дома, лужайки, деревья… Через несколько минут водитель дал по тормозам и объявил:
— Пятьдесят центов с вас!
— Что-о, кладбище? — Сэм был потрясен. — Какого…
— Тише, не гони волну! Хоронят Саймона Квизенберри, — объяснил Джонни. — Он тут был уважаемым человеком, так что на кладбище весь городок, в том числе и те, кого мы хотим повидать.
— Терпеть не могу таскаться по кладбищам, — упрямился Сэм. — Век бы их не видеть! Пойдем отсюда. Ты, Джонни, то и дело попадаешь в истории. Если ты и сейчас меня куда-нибудь втравишь, я этого не вынесу!
— Заткнись, Сэм! — Джонни заплатил таксисту и зашагал по гравиевой дорожке туда, где толпилось множество людей.
Было бы преувеличением сказать, будто здесь собрался весь Хиллкрест. Однако человек пятьсот точно пришли, а то и больше.
Обогнав Сэма, Джонни стал пробираться в обход. Церемония шла полным ходом. До него доносился монотонный голос — читали требник. Однако Саймон Квизенберри Джонни не занимал. Он умер, и все. Однажды Джонни тоже умрет и перестанет интересовать кого бы то ни было.
Он искал в толпе лицо девушки Тома. И хотя обошел кругом всю толпу, внимательно всматриваясь в лица всех молодых женщин, ее найти не смог. Тем временем Сэм поставил тяжелые коробки на землю и уселся на одну из них.
Сквозь просвет в толпе Джонни видел представительную фигуру владельца похоронного бюро. Во фраке и полосатых брюках, он, казалось, руководит всей церемонией. Прозвучал его зычный голос:
— Хочет ли кто-либо из присутствующих сказать об усопшем что-либо, прежде чем его бренные останки будут преданы земле?
Желающих не нашлось. Никто даже не всхлипнул. Джонни был поражен. Он не заметил в толпе ни единого заплаканного либо искаженного горем лица. Люди пришли поглазеть на то, как гроб с телом Саймона Квизенберри опустят в могилу. И ни один человек его не оплакивал.
Джонни кинулся к Сэму:
— Сэм, хватай коробки и быстро к воротам!
— Ну ты даешь! — Сэм покачал головой. — Ты что, собираешься…
— Вот именно! — отрезал Джонни. — Здесь скорбящих нет. Может, они размышляют о загробной жизни, ну и Бог с ними. Для нас важно другое — все они в умилении, то есть в размягченном состоянии. Ну, давай в темпе!
Толпа уже двинулась к воротам. Однако прежде чем кто-либо вышел из ворот, Джонни уже вскочил на одну из коробок, а Сэм, снимая куртку, — на другую. Он стягивал с себя рубашку, когда подошли первые зрители странного зрелища.
Воздев руки над головой, Джонни загремел:
— Леди и джентльмены, минуту внимания! Только что мы проводили в последний путь нашего дорогого земляка Саймона Квизенберри. Отдав покойному свой последний долг, вы теперь возвращаетесь, если угодно, к жизни. Но прежде чем вы уйдете, позвольте кое-что поведать — всем вам, кто сегодня живет и здравствует.
Сэм потупил взор, он уже готов был уронить слезу, а Джонни продолжил:
— Однажды вас тоже пронесут через эти ворота. Будем надеяться, это случится не скоро. Пусть впереди у вас будут долгие годы спокойной жизни. Леди и джентльмены, живите очень-очень долго! Если вы ведете скромную, размеренную жизнь и заботитесь о своем здоровье, а по сути — о своей жизни, то прошу вас, взгляните, пожалуйста, на моего друга… — Джонни похлопал его ладонью по груди. — Взгляните на него! Разве мой друг не образец физического здоровья? Обратите внимание на его мускулатуру, на его великолепную грудную клетку. Прекрасно, не правда ли?.. А ведь… — Джонни понизил голос, но слышно его было далеко, — а ведь не так давно это пышущее здоровьем тело было лишь скорлупой, подтачиваемой тяжелой болезнью! Нынешние сто килограммов мускулов были просто его тенью. Он весил всего сорок четыре килограмма! Лучшие доктора страны вынесли приговор, мол, жить ему осталось не больше полугода…
Исход толпы с кладбища приостановился. Любопытные столпились у ворот, водители машин не решались подавать звуковые сигналы. Все же кладбище! Как-никак неприлично… Джонни продолжал витийствовать. Не прекращая говорить, он взял пояс из прочной ткани и крепко обвязал им грудь Сэма.
Голос его возвысился:
— Он пришел ко мне — слабый, умирающий — и сказал: «Врачи отказались от меня. Терять мне нечего. Попробуй свои методы на мне. Не думаю, что получится, но вдруг…» Он предоставил себя мне. Если бы ничего не получилось, он бы не стал меня упрекать. Но разве я не преуспел? Взгляните на него! Леди и джентльмены, перед вами — юный Самсон. Взгляните на его мощный торс, на сияющее, пышущее здоровьем лицо… Посмотрите на него! — Джонни возвысил голос до крика. В это время Сэм, сделав глубокий вдох, распрямился.
Все стихло. Вдруг послышался громкий хлопок — пояс, обвязанный вокруг груди Сэма, щелкнул и упал к его ногам.
— Видели? — гремел Джонни Флетчер. — Он разорвал этот прочный пояс обыкновенным расширением грудной клетки. Найдется ли среди присутствующих мужчин хоть одни, способный на такое? Конечно же нет. Потому что никто