Ульяна их обычно не слушала, ей больше нравилось погружаться в собственные мысли. Но сегодня пара случайно долетевших фраз привлекла ее внимание. Вот что она услышала:
– Ты на кастинг пойдешь?
– Собираюсь. А ты?
– Конечно! Интересно, кого выберут на главные роли? Давай загадаем, чтобы они достались нам. А что? Это логично. Мы дружим в жизни, и нам легко будет сыграть подруг на сцене.
– Ты хоть пьесу читала? Джун и Шарлотта не подруги.
– Да? – послышался смех. – А я решила, что подруги.
Ульяна присмотрелась. Девочки, стоящие впереди нее, обсуждали предстоящий отбор. Она их узнала, они обе были на мастер-классе по импровизации. Одна – та самая Вика, с которой у них не получилось разыграть сценку, а вторую Уля не запомнила.
– Да какая разница, подруги или нет! Роли хорошие, я бы ни от одной из них не отказалась. Интересно, как будут выбирать?
– Алиса Михайловна и этот ее режиссер вместе будут смотреть.
– Прикинь, как смешно будет, если они выберут ту, невзрачную, в очках, – усмехаясь, сказала Вика.
– Это ту, которая с брекетами?
– Ага! Я тогда вообще в пьесе играть не буду. Позориться только.
Обе довольно противно засмеялись, толкая друг друга локтями.
– Да никто ее не выберет!
Дальше Уля не дослушала. Краска прилила к ее щекам так, что показалось, они просто вспыхнули изнутри. Она прекрасно поняла, о ком говорили девчонки в очереди: «Та, невзрачная, в очках», «Та, которая с брекетами» – это все о ней. Об Ульяне!
В глазах защипало от обиды, захотелось куда-то спрятаться, чтобы ее никто не видел. Уля побежала прочь из столовой, забыв о пирожках, о контрольной и обо всем остальном. Только что она была уверена в себе, готовилась к выступлению, и вот… Вся ее уверенность разлетелась на куски.
«Да никто ее не выберет».
Как же было больно.
Уля позвонила маме.
– Дочка, что-то случилось? – Мамин голос звучал обеспокоенно.
– Мам, у меня живот болит, можно я домой пойду пораньше? Можешь написать классной?
– Ну конечно. Может, вызвать врача? Голос у тебя какой-то очень грустный.
– Да нет, я просто полежу, и все пройдет. – Уля изо всех сил сдерживалась, чтобы не начать шмыгать носом. Актерские навыки иногда пригождаются и для того, чтобы правдоподобно соврать.
– Иди тогда очень аккуратно, выпей таблетку, – сказала мама. – Я напишу, где лежит и как называется, а если лучше не станет, позвони мне.
– Хорошо, спасибо.
Ульяна зашла в гардероб, когда прозвенел звонок.
«Ты где? – прилетело сообщение от Лизки. – Контрольная же».
«Извини, заболел живот, ушла домой».
«Ой! Выздоравливай!»
«Спасибо».
«Как же я без тебя… Ааааааа… Я же ничего не напишу!»
«Держись».
Лизка прислала испуганный смайлик и отключилась.
«Да никто ее не выберет!» – прозвучало в голове у Ульяны. Эти слова уже никогда не забудутся. Она вышла из школы и побрела домой. Слезы обиды текли у нее по щекам.
Она сдернула очки и сердито засунула их в карман куртки. Все вокруг сразу расплылось, контуры объектов смазались, мир как будто подтерли стирательной резинкой.
«Та невзрачная в очках».
Почему же так больно? Она ведь все знала про свою внешность, знала, что не годится в актрисы, знала, что не стоит ей идти в театральную студию… И позволила себе поверить, что с ней все в порядке.
Учила роль!
Готовилась к кастингу!
«Какая же я глупая! – ругала себя Ульяна. – Какая же я идиотка».
13. Собака, лестница, слеза
Актерское мастерство может помочь обмануть даже говорящего кота. Это Ульяна поняла, когда дома ее встретил Альт и, едва взглянув на девочку, догадался, что что-то не так.
Но Уле сейчас очень не хотелось объясняться даже с психологом, поэтому она сказала коту, что плохо себя чувствует и поэтому вернулась из школы пораньше.
– Мне просто нужно полежать, – добавила она.
Может быть, Альт и заметил ее заплаканные глаза, может и не поверил словам Ули, но решил не спорить и не докапываться до истины. Иногда нужно просто побыть рядом, не анализируя и не строя из себя самого умного кота на свете. Он поддерживающе муркнул и проводил девочку до кровати.
Сначала Ульяна всерьез не думала ложиться, но когда ее голова коснулась подушки, она поняла, что очень устала. Все ее силы будто бы остались там, в очереди за пирожками. Как она вообще до дома добралась? Если бы сейчас ее попросили встать, то она бы не смогла. Свинцовая тяжесть наполнила все ее тело, а в комнате, казалось, стало темнее, чем обычно. Она укрылась пледом и свернулась калачиком, чтобы стать как можно меньше и незаметнее. Еще невзрачнее. Альт запрыгнул на кровать и улегся рядом, свернувшись почти как Уля.
Так они и лежали в тишине, пока не послышался звук пришедшего на телефон сообщения. А потом подряд еще двух.
Уля нехотя привстала, протянула руку к рюкзаку, который бросила прямо у кровати. Достала телефон, улеглась обратно. Экран расплывался перед глазами, очки остались в кармане куртки, но Уля все равно прочитала сообщения.
Одно было от мамы.
В нем она прислала название таблеток от живота и где их взять.
Но Уле не нужно было лекарство. Она чувствовала ужасную слабость, как бывает, когда вот-вот заболеешь и знаешь это. Но живот у нее не болел, поэтому мамина таблетка не поможет.
Она написала, что живот уже болит меньше и что она решила поспать.
«Отдыхай, – ответила мама. – Если будет хуже, сразу звони».
«Ок».
Второе сообщение было от Лизки:
«Это полный провал! Я не смогла вообще ничего решить. Хэлп!»
Уля отреагировала плачущим смайликом.
Было и еще одно сообщение. От Кости.
«Ты как?»
Отвечать не хотелось. Что тут ответишь? Уля сбросила чаты, перевела телефон в беззвучный режим и отложила в сторону. Действительно, нужно было поспать. Может быть, когда она проснется, произойдет какое-нибудь чудо и окажется, что прошедший день ей просто приснился. И не было никаких подслушанных слов…
«Хотя кого я обманываю?»
Уля вздохнула и закрыла глаза. В ее руку уткнулся влажный кошачий нос, она машинально погладила кота, почувствовала мягкость и тепло его шерсти. Самую чуточку стало легче. Она повернула голову и посмотрела туда, где висел рисунок одеяла поддержки. Там было написано, что она, Уля, милая, классная, добрая, ответственная… Разве это все правда?
Она вспомнила, как вместе с Альтом заполняла это одеяло… Как ей тогда было тепло…
Неожиданно Альт поднял голову. Он первым услышал, как кто-то поворачивает в замочной скважине ключ. Уля удивилась. Это точно не родители, а еще один ключ есть только у бабушки. Разве бабушка должна была сегодня прийти?
Пока девочка собиралась с силами, чтобы подняться, Альт спрыгнул с кровати и направился в коридор. Проверить, кто пришел.
Послышались какие-то голоса. Это соседка разговаривает с бабушкой. Потом вдруг лай, вскрик, кошачий вопль. Снова заливистый лай, удаляющийся вниз по лестнице. Бабушкин громкий возглас:
– Куда?!
«Да что там происходит?»
Уля вскочила. Она ни разу не слышала, как Альт гневно мяукает, а уж чтобы он вопил – и подавно. Что-то произошло!
Девочка выбежала в коридор, где стояла растерянная бабушка. В дверях виднелась соседка, которая то охала, то кричала:
– Шварц, вернись! Вернись, кому сказала!
– Что случилось? – встревоженно спросила Ульяна.
– Привет, Улёнок, – волнуясь, проговорила бабушка. – Ты уж прости, но тут ваш кот сцепился с собакой. Я дверь открыла, а он…
– Что? Альт?
– Да это он от неожиданности, – запричитала соседка. – Шварц увидел кота и рванулся в дверь. Я же не знала, что у вас кот, только отстегнула поводок.
– Ваш пес погнался за Альтом? – ужаснулась Уля. Она уже обувалась.
– Кот хотел увернуться, но Шварц тоже шустрый, пришлось вашему спасаться на лестнице. Шварц! – снова прокричала соседка вниз.
– Это я виновата, – сокрушалась бабушка, – это я дверь открыла, а он тут… прямо под ногами. Ты куда, внучка?
– Я за Альтом! Его ведь надо спасать!
– Шварц не обидит, он просто любит играть, – извиняющимся тоном произнесла соседка.
– Играть? – гневно воскликнула Уля. – Вы-то почему за ним не бежите?
– Да он никуда не денется, а бегать я не могу, ноги болят… Ты уж открой ему дверь, если они на улицу выскочили. На этаж он сам поднимется.
Ульяна только рукой махнула. О Шварце она сейчас думала меньше всего. Что с Альтом?
Никаких звуков с нижней площадки лестницы не доносилось. Уля спустилась туда бегом. Так и есть – никого. Кажется, Альт и Шварц все-таки на улице: видимо, кто-то из жильцов выпустил их, когда входил.
Уля вылетела из подъезда, осмотрелась. Навстречу ей с беззаботным видом трусил Шварц. Как ни в чем не бывало он подошел и поскреб дверь, намекая, что надо бы его впустить.
– Ну что ж ты за балбес такой? – поругала его Уля. Пес виновато завилял хвостом. – Куда он побежал? Куда ты загнал моего кота?
Но Шварц не отличался сообразительностью, он просто еще раз поскреб лапой дверь.
– Оставить бы тебя здесь, – сказала Уля, но все же ему открыла. Миг – и длинный хвост исчез в подъезде, а девочка стала звать: – Альт! Альт!
Что за день сегодня такой?
Уля наконец вспомнила про очки, достала их из кармана и надела. Размытые линии сразу превратились в четкие контуры, реальность вдруг перестала быть похожей на размазанный рисунок. Как хорошо, что кто-то вообще изобрел очки!
Она прошла по двору, заглядывая под скамейки, вглядываясь в кусты, наклонялась, чтобы проверить, не сидит ли белый кот под одним из припаркованных во дворе автомобилей.
Никого. Куда же он мог деться?
– Альт!
– Уля! – окликнул ее знакомый голос. Девочка обернулась и увидела Костю. Он шел со школьным рюкзаком, помахивая мешком со сменкой, взгляд у него был обеспокоенным. – А я тебе тетрадь несу, думал, ты заболела. На сообщения не отвечаешь. Кого-то ищешь?