– Я имел в виду не такие вещи, – сказал Говорящий, – мне нужны правдивые истории.
Хьюман склонился ниже и застыл от возбуждения и восхищения в ожидании.
– О Говорящий! – начал он. Его голос был полон важности. – Ты хочешь добавить нашу историю к «Королеве Пчел и Гегемону»?
– Я не знаю вашей истории, – сказал Говорящий.
– Спрашивай! Спрашивай обо всем!
– Как я могу написать историю? Я рассказываю только истории о мертвых.
– Мы мертвы! – закричал Хьюман. Майро никогда не видел его таким требовательным и возбужденным. – Нас убивают каждый день. Люди заполнили все миры, космические корабли врываются в ночной мрак, летя от звезды к звезде, заполняя все свободное пространство. А мы здесь, в нашем крошечном мирке, смотрим на небо, кишащее людьми. Люди отгородились от нас глупой оградой, но это ничто. Космос – вот наша ограда! – Хьюман подпрыгнул вверх – очень высоко для его ног. – Смотри, как ограда отбросила меня назад к земле!
Он подбежал к ближайшему дереву и забрался на него, намного выше, чем Майро видел раньше; он сверкнул на краю ветки и прыгнул в воздух. На одно мгновение, в кульминации прыжка, он застыл в агонии, затем гравитация потянула его назад к земле.
Майро услышал глухой треск удара упавшего тела. Говорящий тотчас бросился к Хьюману, Майро кинулся за ним. Хьюман не дышал.
– Он умер? – спросила Аунда сзади.
– Нет! – закричала свинка на языке мужей. – Ты не можешь умереть!
Нет, нет, нет! – Майро оглянулся, к его удивлению это был Лиф-итер. – Ты не можешь умереть!
Хьюман протянул немощную руку и дотронулся до лица Говорящего. Он глубоко вздохнул, широко разевая рот. Затем заговорил:
– Видишь, Говорящий? Я мог умереть, пытаясь перелезть изгородь, отгораживающую нас от звезд.
Все годы, что Майро общался со свиноподобными, все годы до этого, они никогда не говорили о путешествиях к звездам, никогда даже не спрашивали об этом. Теперь Майро понял, что все их вопросы имели отношение к секрету космических полетов. Зенобиологи не подозревали и не задумывались над этим, поскольку знали – знали и не подвергали сомнениям – что свиноподобные настолько далеки от современного развития научно-технического прогресса, что понадобятся тысячелетия, прежде чем они смогут построить космический корабль. Но их странное желание узнать о металлах, моторах, полетах над землей, все было попытками узнать секрет космических полетов.
Хьюман медленно встал на ноги, держась за руку Говорящего. Майро понял, что за все годы знакомства со свиноподобными ни одна свинья не взяла его за руку. Он почувствовал обиду и острый приступ зависти.
Теперь Хьюман полностью оправился от удара, и другие свиноподобные плотнее собрались вокруг Говорящего. Они не толкались, но каждый хотел встать поближе.
– Рутер говорит, что королева пчел знает, как строить космические корабли, – сказал Эрроу.
– Рутер говорит, королева пчел научит нас всему, – сказал Капс. Металлам, огню ракет, домам из черной воды, всему.
Говорящий поднял руку, защищаясь от их болтовни.
– Если бы вас томила жажда, и вы увидели, что у меня есть вода, вы попросили бы у меня попить. Но что, если я знаю, что эта вода отравлена?
– В кораблях, летающих в космосе, нет яда, – сказал Хьюман.
– Существует несколько способов космических полетов, – сказал Говорящий. – Одни лучше, другие хуже. Я дам вам все, что смогу, все знания, которые не разрушат вас.
– Королева пчел обещает! – сказал Хьюман.
– Я тоже.
Хьюман зашел вперед, схватил Говорящего за волосы и за уши и повернул его лицом к лицу. Майро еще не видел подобного акта насилия, это было то, чего он боялся, решения убить…
– Если мы ремены, – закричал он прямо в лицо Говорящему, – тогда нам решать, а не вам! А если мы ваэлзы, то ты можешь убить нас прямо сейчас, так же как ты убил всех сестер королевы пчел!
Майро остолбенел. То, что они решили, что Говорящий написал книгу, это одно. Но каким образом они пришли к невероятному выводу, что он причастен к вине за Ксеноцид? Кто же он, по их мнению – чудовищный Эндер?
Он видел отчаяние Говорящего, слезы текли по его щекам, его глаза были закрыты, как будто Хьюман изрек страшную правду. Хьюман повернулся к Майро.
– Что это за вода? – прошептал он, показывая на слезы Говорящего.
– Так люди проявляют боль или горе, или отчаяние, – ответил Майро.
Мандачува внезапно вскрикнул; отвратительный животный крик, которого Майро никогда не слышал раньше.
– Так мы показываем нашу боль, – прошептал Хьюман.
– А-а, а-а! – вопил Мандачува. – Я видел эту воду раньше! В глазах Пайпо и Лайбо я видел эту воду!
Один за одним, а под конец все вместе, они присоединились к этому ужасному воплю. Майро был напуган, трепетал и восхищался одновременно. Он не понимал, что означал этот крик, но свиноподобные проявляли эмоции, которые скрывали от зенадоров сорок семь лет.
– Они горюют о папе? – прошептала Аунда. Ее глаза тоже блестели от восхищения, а волосы вздыбились от страха.
Майро сказал в то мгновение, как догадка осенила его:
– До сегодняшнего момента они не знали, что Пайпо и Лайбо, умирая, плакали.
Майро не знал, о чем думала Аунда, он только видел, что она отвернулась, сделала несколько неуверенных шагов, упала на колени и горько зарыдала.
Шаг за шагом появление Говорящего от имени Мертвых расшевелило все, заставило всех двигаться.
Майро присел на коленях рядом с Говорящим, его голова была низко опущена, подбородок уперся в колени.
– Говорящий, – сказал Майро, – как это возможно, что вы первый Говорящий и в то же время Эндер?
– Она рассказала им больше, чем я мог ожидать, – прошептал он.
– Но Говорящий от имени Мертвых, написавший эту книгу, был умнее и мудрее всех живших в эпоху полетов к звездам. А Эндер был Убийцей, он уничтожил целый народ, красивейшую расу ременов, которая могла нас многому научить.
– Оба они были людьми, – прошептал Говорящий.
Хьюман подошел к ним ближе и процитировал фразу из Гегемона: «В каждом сердце есть болезнь и лекарство. Смерть и избавление – в каждой руке.»
– Хьюман, – обратился Говорящий, – скажи своим людям, чтобы не горевали по тому, что совершили в неведении.
– Это ужасная вещь, – сказал Хьюман. – Это наша великая скорбь, великая вина.
– Скажи людям, пусть успокоятся и слушают меня.
Хьюман прокричал несколько слов, но не на языке Мужей, а на языке Жен, на языке власти. Они замолчали и сели слушать, что им скажет Говорящий.
– Я сделаю все, что в моих силах, – начал Говорящий, – но сначала я должен узнать вас, иначе как мне рассказать о вас? Я должен узнать, иначе как мне выяснить – отравлена вода или нет? Но трудность проблемы все равно останется. Человеческая раса вольна любить баггеров, потому что они знают, те мертвы. Вы до сих пор живы, и, значит, они до сих пор боятся.
Хьюман встал и указал на свое тело, как будто на больную немощную вещь.
– Нас.
– Они опасаются того, чего боитесь вы, когда смотрите на небо и видите звезды, полные людей. Они боятся, что однажды прилетят к новому миру и обнаружат, что вы добрались туда первыми.
– Но мы не хотим быть первыми, – сказал Хьюман. – Мы хотим быть вместе с вами.
– Тогда дайте мне время, – сказал Говорящий, – объясните мне, кто вы такие, тогда я смогу объяснить всем.
– Все, – сказал Хьюман. Он оглянулся на остальных. – Мы объясним тебе все.
Лиф-итер встал. Он заговорил на языке Мужей, но Майро понял его.
– Некоторым вещам ты не имеешь право учить, ты не можешь.
Хьюман резко ответил ему на Старке.
– Но ведь Пайпо, Лайбо, Аунда и Майро тоже не имели права учить нас.
Но тем не менее они нас учили.
– Их глупость не должна становиться нашей глупостью. – Лиф-итер снова говорил на языке Мужей.
– Их мудрость так же не приложима к нам? – спросил Хьюман.
Затем Лиф-итер сказал что-то но языке Деревьев, чего Майро не понял.
Хьюман не ответил и Лиф-итер ушел.
После его ухода вернулась Аунда с красными от слез глазами.
Хьюман обернулся к Говорящему.
– Что ты хочешь знать? – спросил он, – мы расскажем тебе и покажем все, что ты захочешь.
Говорящий оглянулся на Майро и Аунду.
– Что я должен спросить у них? Я знаю так мало, что не знаю с чего начать.
Майро взглянул на Аунду.
– У вас нет каменных и металлических орудий, – сказала она. – Но ваш дом построен из дерева, так же как стрелы и луки.
Хьюман застыл, ожидая. Молчание затянулось.
– Но где здесь вопрос? – наконец сказал он.
Как он не понял взаимосвязь, думал Майро.
– Мы, люди, – сказал Говорящий, – используем орудия из камня или металла для того, чтобы рубить деревья, когда мы хотим превратить их в дома, стрелы или дубинки, какие некоторые из вас носят.
Прошло мгновение, прежде чем смысл слов Говорящего проник в них.
Затем, внезапно все свиноподобные вскочили на ноги. Они начали бессмысленно бегать вокруг, натыкаясь друг на друга, на деревья, забегая и выбегая из бревенчатого дома. Многие из них носились молча, но некоторые вопили и истошно орали, аналогично предыдущему воплю. Это было жуткое помешательство свиноподобных. Казалось они полностью утратили контроля над своими телами и не ведали, что вытворяли. Все эти годы свято соблюдалась политика ограниченного контакта и эмоциональной сдержанности в отношении свиноподобных, теперь Говорящий взорвал эту политику, и в результате все сошли с ума.
Наконец из этого хаоса возник Хьюман и бросился к ногам Говорящего.
– Говорящий! – громко закричал он, – обещай мне никогда не рубить моего папу Рутера своими каменными и металлическими орудиями! Если ты хочешь убить кого-нибудь, у нас есть древние братья, готовые пожертвовать собой, или я с удовольствием умру, но не убивай, не позволяй им убить моего папу!
– И моего папу! – кричали другие. – И моего!
– Мы бы не посадили Рутера так близко к ограде, – сказал Мандачува, если бы знали, что вы – ваэлзы.