– Снегурка моя, а вот и твой Дед Мороз пожаловал!
Лена взвизгнула и треснула его ладошкой по лохматой ватной бороде.
– Отпустите меня сейчас же.
Дед Мороз, слава Санта Клаусу, оказался сговорчивым и Лену отпустил.
– Ой, – растерянно пробубнил Дед Мороз, – кажется, вы не моя Снегурка.
– Кажется, – улыбнулась Лена, – а вы бы, дедушка, поменьше пили.
– Да я и не пил вовсе!
Лена заметила, как Дед Мороз глазами бегает по квартире и пытается что-то высмотреть за ее спиной. «Может, это бандит какой», – промелькнула у нее шальная мысль.
– Мы Деда Мороза вроде не заказывали, но я сейчас узнаю, – Лена неуверенно попятилась к двери гостиной, но оттуда уже вышел Никита.
– Это кто? – тут же спросил он.
– Дед Мороз. Вроде, – пожала плечам Лена.
– Да никакой я не Дед Мороз, – разозлился вдруг тот, кто прятался в костюме и огромной бороде. – А где Снежана?
Лена вопросительно посмотрела на Никиту. Он развел руками:
– Нет у нас никакой Снежаны.
– Как нет? – удивился Дед Мороз. – Она же здесь должна жить.
– Здесь мы с женой живем, – ответил Никита.
– Быть этого не может! – настаивал Дед Мороз.
– А я вам говорю, может! – начал закипать Никита.
– Здесь какая-то ошибка, – продолжал гнуть свою линию Мороз, – вот же, у меня адрес записан.
Он полез куда-то под Морозову шубу и долго шарил в ее недрах, пока наконец не выудил помятый тетрадный листок.
– Вот! – неловко протянул он его Лене.
Лена взяла листок, развернула и передала Никите. Тот долго всматривался в каракули и, засмеявшись, сказал:
– Дедушка, я думаю, вы адрес неправильно записали.
– Как это, неправильно?
– Ну, адрес-то наш, но, видимо, вы когда писали, неверно записали номер дома или квартиры, – пожал плечами Никита.
– И что же мне теперь делать? – Лена услышала в голосе Мороза отчаяние и вселенское разочарование. И ей стало его жалко.
Она взяла из рук Никиты листок с адресом и всмотрелась в неразборчивый почерк.
– А вы Снежану, случайно, не знаете? – Мороз из-под завесей ватного парика и бороды смотрел на Лену и Никиту грустными, но полными надежды светло-карими глазами.
– Не знаем, – развел руками Никита. – Это новый дом, мы сами только недавно въехали.
– Что ж, извините.
Дед Мороз развернулся, чтобы уйти.
– Вы забыли, – Лена протянула ему записку, бросив на нее последний взгляд.
– А, да… Спасибо.
Дед Мороз открыл дверь, а Лену вдруг осенило, и она быстро вырвала у него из рук листок.
– Вы чего делаете? – возмутился он.
– Подождите. Смотрите, – она ткнула в кривые цифры. – Мне кажется, здесь написано не сорок первая квартира, а сорок седьмая.
Дед Мороз посмотрел на загогулины.
– Думаете?
– Ну да! – улыбнулась Лена. – Просто вы или тот, кто адрес писал неправильно вывели семерку, вот она и стала больше на единицу похожа.
– Думаете? – теперь уже радостно переспросил Мороз.
– Уверена. Бегите скорее в сорок седьмую квартиру к своей Снежане. Сегодня Новый год, вы обязательно ее найдете.
Слова Лены звучали так наивно, но так заразительно оптимистично, что даже все еще стоявший рядом Никита улыбнулся.
– Ну, тогда я пошел, – обрадовался Дед Мороз. – Спасибо вам!
– С наступающим! – улыбнулась Лена на прощанье.
Никита же крикнул вслед Деду Морозу, который вприпрыжку бросился к лестничной клетке:
– А если не найдете свою Снегурочку, возвращайтесь к нам Новый год встречать! – но, кажется, Мороз его уже не слышал.
***
Лена с Никитой вернулись в гостиную, и девушка искренне желала, чтобы Дед Мороз, или кто там скрывался под его личиной, нашел ту, кого так жаждал найти.
До полуночи оставалось почти два часа, застолье бурлило. Здесь царило оживление и смех. Лена, хоть и сидела рядом с Кириллом, но чувствовала себя не в своей тарелке, потому что мужчину постоянно дергал то один из присутствующих, то другой. Разговора между Кириллом и Леной никак не получалось. Да уж, не так она представляла себе их первую встречу.
Ближе к одиннадцати решили немножко отдохнуть от напитков и вкусных закусок. Все разбрелись по комнате. Конечно, если могут разбрестись по небольшому помещению двадцать человек. Кто-то вышел в кухню, кто-то в уборную, кто-то курил на балконе.
Лена потеряла из поля зрения и Ларису, и Кирилла. Поговорить ей здесь было не с кем. Друзья Никиты казались ей слишком пафосными, а из присутствующих женщин никто не вызвал расположения. Разве что Алена, но она, кажется, снова что-то наколдовывала на кухне.
Лена решила, что сейчас, пока все отдыхают и ждут наступления Нового года, самое время переодеться. Она вышла в коридор и направилась к спальне Ларисы и Никиты. Подруга сказала, что отнесла все Ленины вещи туда. Лена на всякий случай постучала – вдруг в комнате окажется Никита, хотя, кажется, она только что видела, как хозяин квартиры вышел на балкон с другими мужчинами. Лариса запретила им курить в доме, а на балконе – пожалуйста. Лена осторожно толкнула дверь спальни и тут же остановилась, как вкопанная. На кровати лежала красотка в золотистом платье, а на ней Кирилл. Они самозабвенно целовались. Руки мужчины жадно шарили по телу девушки.
Лена вышла, бесшумно притворив за собой дверь. «Вот дура! – упрекала она себя. – А ты уже размечталась, раскатала губы». Лена, конечно, чувствовала себя обманутой. С другой стороны, Кирилл ей ничего не обещал. Ни сегодня, ни вообще. Да, все эти месяцы они мило общались, флиртовали и даже произносили слова типа «я соскучился», «я мечтаю о нашей встрече». Но мало ли кто с кем и о чем разговаривает? Да и вообще, последние две недели Кирилл ей почти не писал, да и она тоже не стремилась быть навязчивой. А сегодня… Да сегодня он и внимания на Лену почти не обращал. Лена все еще стояла в коридоре и пыталась вспомнить, о чем сегодня они с Кириллом говорили. И как оказалось, припомнить и нечего было. Зато в памяти отчетливо всплыло, как Кирилл и та девушка сидели на одном кресле, а потом за столом они постоянно подкладывали друг другу в тарелки всякие вкусности. Кирилл, конечно, и Лене передавал блюда с салатами. Но сейчас, после увиденного в спальне, Лена почувствовала, так сказать, разницу в отношении Кирилла к ней и той девушке.
Лена прошла к входной двери, нашла в дебрях шкафа свой пуховик, шапку и маленькую сумку, которую запихнула на полку вместе с шапкой. Сунула ноги в теплые бежевые угги. Все. Если поспешить, то к двенадцати она успеет на метро доехать до родителей. Или, может, лучше к себе? Почему бы не встретить этот Новый год в одиночестве? Как там говорит мама? Пора начинать самостоятельную жизнь! «Вот прямо сейчас и начну!» – решилась Лена.
– Лен, ты куда? – в коридоре появилась Лариса с той самой бутылкой шампанского в руке, которое она, видимо, только достала из холодильника: по темно-зеленому стеклу бежали слезы оттепели.
– Я домой поеду! – спокойно ответила Лена.
– Ты чего? – удивилась подруга. – Сбрендила?
– Ага, сбрендила.
В коридоре появился Кирилл, а следом за ним девушка, которая старалась незаметно одернуть платьишко и подправить растрепавшиеся черные локоны.
– Ой, угги, – с каким-то омерзением в голосе произнесла она, уставившись на Ленину обувь.
– И что? – с вызовом спросила Лена.
– Да нет, ничего. Просто мужчины говорят, что это самая антисексуальная обувь, какая только может быть. Правда, Кирилл?
Лена так и не узнала, что на это хотел ответить Кирилл, да ей уже и неинтересно было это узнавать. Домой! Ей хотелось домой.
– Счастливо оставаться! – махнула она им на прощание.
– Лен, не дури! – пыталась вразумить ее Лариса, но делала это будто нехотя.
– Я не дурю, Ларис. Мы с моими оленями и антисексуальными уггами не вписались в вашу аристократическую тусу, вот и все.
Лена натянула шапку с мохнатым помпоном и обмотала шею толстым шарфом. Она вдруг поняла, что сейчас сделает то, что мечтала сделать с начала этого снегопада: выйдет на улицу и подставит ладони под пушистые снежинки. Как же она любила зиму! Настроение ее тут же взметнулось вверх.
Лена уже было вышла на лестничную клетку, но, вспомнив кое-что, вернулась и выдернула из рук опешившей Ларисы шампанское.
– Это в качестве компенсации.
Лена дождалась лифта, который не спеша тащил свои железные внутренности на третий этаж. Никто не вышел на лестничную клетку проводить ее. Кирилл так вообще и слова не промолвил. Видимо, ему было все равно. «Оно и к лучшему», – подумала Лена. Жаль только, ее новогоднее желание пропадет. А ведь раньше они всегда сбывались.
Лена посмотрела на бутылку шампанского. Что ж, еще есть шанс загадать что-нибудь под бой курантов. Глядишь и это сработает. Главное, чтобы Лариска сейчас не выскочила на пару с Никитой отнимать у нее охренеть-сколько-стоящее шампанское. Лена представила, как бы они втроем стали драться, пытаясь вырвать друг у друга бутылку, и рассмеялась. Но ни Лариса, ни Никита так и не появились, и лифт лениво отвез Лену на первый этаж.
Она вышла из подъезда. Снегопад наконец-то закончился. Заметно подморозило, и сугробы в свете фонарей блестели мириадами ледяных огоньков. Деревья будто усыпаны белоснежными рыхлыми опилками. На дорожке, бегущей от подъезда, раскинулась идеально-чистая невестина фата. Красота! Лена глубоко втянула морозный воздух. Следы, оставляемые ей в снегу, стали первыми признаками жизни в этом обновившемся мире. Кажется, все остальные сидели по домам и готовились к встрече Нового года, до которого оставалось – Лена бросила взгляд на часы – пятьдесят три минуты.
А потом она заметила уже почти заметенную другую цепочку следов, тоже ведущую от подъезда. Лене стало интересно, кто это вышел из дома, вместо того, чтобы возвращаться в него. Полуистлевшие под снежной насыпью отпечатки ботинок перевели Лену через дорожку и вывели на детскую площадку перед домом. Здесь на лавочке сидел… Снеговик? Да нет! Какой снеговик! Лена заметила под припорошенной снежной шапкой что-то красное с белым. Это же Дед Мороз! Дед Мороз? Неужто тот самый?