Ваш, Михаил Л.
Сегодня меня не будет, но останетесь вы, моряки-черноморцы. За меня, братишки, пошлите несколько пуль — пусть помнят, что мы не сдаемся, что меня нет, но есть вы.
Ваш Николай Г.
Прощайте все, кто был дорог мне, а море, Черное море, тебя хотя бы посмотреть один раз.
П. Т. Черноморец умрет, но с песней.
Юрий.
Братишка Колька, балтиец дорогой! Помни меня, береги мать.
Твой брат Олег.
Группа моряков-черноморцев, взятых гитлеровцами в плен после падения Одессы и Севастополя, была заключена в один из бараков лагеря военнопленных в городе Чистяково, Донецкой области. По свидетельству очевидцев, особенно жестоко гитлеровцы пытали моряков. Военнопленный танкист в записке, спрятанной в печи одного из бараков, писал: «… их пытали, терзали, прокалывали раскаленным железом, вывертывали руки, а они пели песни да нам говорили: смотрите, друзья, если кому удастся вырваться отсюда, не забудьте рассказать там, на воле, что моряк — это сталь и нас не согнет никакая сила. За Родину! За родную Украину!
Эти слова моряки произносили во время пыток. А пытали их на глазах у всех военнопленных, чтобы другие не думали противиться. Потом мы узнали, что моряки задушили двух немецких часовых, но убежать им не пришлось».
Фамилии героев-черноморцев пока не установлены. Некоторые из надписей, оставленных ими, были опубликованы в газете «Комсомольская правда» 14 мая 1944 года.
ЗАПИСКА ОДНОГО ИЗ РУКОВОДИТЕЛЕЙ ХЕРСОНСКОГО ПОДПОЛЬЯ — Н. А. БУКИНА
Начало 1943 г.
Если меня будут даже рвать на куски, ни одна часть тела не выдаст вас!
Николай Александрович Букин жил на далеком Севере, в поселке Нивском, Кандалакшского района. Окончив с отличием среднюю школу, ушел в армию.
В первые месяцы Великой Отечественной Николай вместе с товарищами мужественно дрался с врагом. В письме родителям, отправленном 16 сентября 1941 года, он писал: «Сейчас надо биться, биться не на жизнь, а на смерть, ибо погибнуть в бою — слава, жить в рабстве — позор… Я умру, как умирают те, кто отстаивает каждую пядь советской земли от гадов, которые хотят поработить и уничтожить наших отцов, матерей, сестер и братьев…»
Н. А. Букин
В одном из боев Букин был тяжело ранен и попал в плен. «Жить в рабстве — позор…» С риском для жизни он бежит на волю, устанавливает связи с комсомольцами Херсона и вместе с Ильей Куликом возглавляет молодежное подполье. Патриоты пускали под откос вражеские эшелоны, расклеивали на улицах города листовки, уничтожали фашистских палачей.
«Погибнуть в бою — слава…» — было девизом Николая Александровича. Но вот гестаповцы выследили Букина. Не желая сдаваться врагам, он выстрелил в себя, но неудачно. Очнулся в камере смертников. Не успел поправиться, как начались пытки и издевательства. Но они не сломили патриота. Букин старался поддержать своих товарищей, находившихся в соседних камерах. Он передал им предсмертное послание, которое звало к борьбе, стойкости, выдержке.
Оставшаяся в живых участница подпольной организации комсомольцев Херсона Клава Шаповалова писала родителям Николая Букина о последних днях его жизни: «Однажды я увидела его… И знаете, что скажу: пусть он был избит, измучен, но в глазах его я не увидела страха смерти… Такие, как Николай, не плакали. Вот таким остался он в моей памяти…»
Записка Николая Букина была опубликована в мурманской газете «Полярная правда» 19 мая 1959 года.
ПИСЬМО ПОДПОЛЬЩИЦЫ Н. ПОПЦОВОЙ ИЗ ГЕСТАПОВСКОГО ЗАСТЕНКА ПЯТИГОРСКА
6 января 1943 г.
Прощай, мамочка! Я погибаю… Не плачь обо мне. Я погибаю одна, но за меня погибнет много.[1]
Мама! Придет наша родная Красная Армия, передай ей, что я погибла за Родину. Пусть отомстят за меня и за наши мучения.
Мама, милая! Еще раз прощай… ведь больше мы с тобой не увидимся. Я погибаю…
А как хочется жить! Ведь я молодая, мне всего 20 лет, а смерть глядит мне в глаза…
Как мне хотелось работать, служить для Родины!
Но эти варвары, убийцы… Они отнимают у нас нашу молодую жизнь.
Я сейчас нахожусь в смертной камере, жду с минуты на минуту смерти. Они кричат нам: «Выходите», идут к нашей камере, это…
Ой, мама! Прощай! Целую всю семью последний раз, с последним приветом и поцелуем…
Нина Попцова.
Нина Попцова — 20-летняя комсомолка из станицы Горячеводской, близ Пятигорска, — с приближением гитлеровской армии ушла в горы для борьбы с врагом. Поздней осенью 1942 года Нина на парашюте приземлилась за линией фронта, чтобы собрать сведения о фашистских войсках. По заданию военного командования она трижды проникала в тыл врага. Появлялась то в Пятигорске, то в родной станице Горячеводской, бесстрашно заходила в учреждения, собирала сведения, в которых так нуждалось командование фронта. Разведчица видела бесконечные издевательства и насилия гитлеровских вояк над мирным населением, в ее сердце закипала ненависть. Но она заставляла себя с хладнокровным видом проходить мимо: собранные сведения нужно было передать командованию, а поэтому рисковать было нельзя.
Два раза Нина благополучно переходила линию фронта и передавала необходимые сведения. Когда в третий раз она появилась на улицах Пятигорска, ее арестовали. В застенке пятигорской тюрьмы ее пытали офицеры полка «Бергманн» при участии фашистского палача Оберлендера. Но они не добились от комсомолки ни слова. В день гибели, 6 января 1943 года, за пять дней до освобождения Пятигорска советскими войсками, Нина написала письмо матери. Торопливо написанное карандашом, оно было найдено среди документов, брошенных фашистами при поспешном бегстве из Пятигорска, и передано Екатерине Матвеевне — матери погибшей героини. Письмо опубликовано в газете «Комсомольская правда» 6 апреля 1960 года.
ПИСЬМО КОМСОМОЛКИ Л. Н. БЕЛОВОЙ ИЗ НИКОПОЛЬСКОЙ ТЮРЬМЫ
Не позднее 7 января 1943 г.(день расстрела)
Здравствуйте, любимые папчик, мамуся, родная сестричка Нюрок и любимый сынок.
Записку вашу получила, одну и вторую, очень благодарна. Я очень рада, что услышала дорогой для меня голос…
О нашей судьбе нам ничего неизвестно: или лагерь, или расстрел. Ко всему мы равнодушно относимся: все равно, как так жить — лучше умереть. Нас здесь много сидит по политике. Но никто из нас не падает духом… рассказываем и думаем о будущем, а о смерти и не думаем. Папа, как ехать в Германию, то лучше умереть на своей земле.
Не страшно умереть, но жалко вас с сыном. Не будем думать о смерти, а будем думать о будущем.
Привет всем от меня…
Дочь Лидия с поцелуем.
Лидия Никифоровна Белова — член подпольной комсомольско-молодежной организации ДОП (Добровольная организация патриотов), которая была создана Никифором Климентьевичем Тараскиным в селе Алексеевке, Каменско-Днепровского района, Запорожской области. В мае 1942 года Тараскин Н. К. был заброшен командованием Советской Армии в тыл противника и в начале июня пришел через плавни в село Алексеевку.
Здесь он устроился работать сторожем бахчи в сельхозобщине и проживал под именем Мити Махина.
Первыми в организацию вступили Наталья Петровна Печурина, Дарья Даниловна Козлова, Анна Кузьминична Стрельцова, Лидия Никифоровна Белова. До войны девушки вместе работали в колхозе «Вторая пятилетка», дружили и вместе решили бороться против гитлеровцев. В качестве активных участников в группу вошли Семен Иванович Беров, Зоя Дмитриевна Приданцева и др. Когда в группе уже насчитывалось 10 патриотов, в старой хате на окраине села было проведено первое организационное собрание. Молодые патриоты дали клятву самоотверженно бороться против гитлеровцев. На этом собрании был избран комитет и руководители организации.
К ноябрю 1942 года группа насчитывала 25 человек и более 20 активистов, которые выполняли отдельные поручения. Все вступающие в Добровольную организацию патриотов принимали присягу на верность Родине. Подпольщики обычно собирались на квартире Дарьи Даниловны Козловой. Здесь обсуждали практические задачи, стоявшие перед организацией, давали поручения отдельным ее членам.
Основная задача организации состояла в проведении широкой агитационной работы среди населения. Под руководством Тараскина отважные девушки Приданцева, Белова, Печурина, Стрельцова и др. писали от руки листовки и воззвания, в которых призывали население противиться мероприятиям оккупационных властей, в частности отправке молодежи в Германию. Они призывали к срыву заготовок сельскохозяйственных продуктов, к диверсиям на дорогах. Эти листовки и воззвания расклеивались и распространялись среди населения окрестных сел.
Однако в результате недостаточной опытности после четырех месяцев борьбы группа была раскрыта гитлеровской жандармерией. В конце ноября 1942 года был арестован Н. К. Тараскин и др. До января 1943 года арестованных держали в тюрьме города Никополя, откуда им удалось переслать несколько писем родным.
В записках родным Лидия не говорила о своем участии в работе подпольной организации, в целях конспирации даже писала: «Я ничего не делала». Затем извинялась перед родителями: «Я знаю, дорогие мои, что отняла у вас половину здоровья; еще раз прошу: меньше переживайте за меня…» Утешала: в тюрьме «мы поем, танцуем». Благодарила: «Спасибо за сало». Ни зверские пытки, ни мучения не смогли сломить духа Лидии Беловой и ее замечательных товарищей.
Утром 7 января 1943 года гитлеровцы вывели из тюрьмы комсомольцев, посадили в машину. Когда стали подъезжать к месту казни, комсомольцы по знаку, поданному Тараскиным, набросились на охрану, разоружили ее, выбросили из автомашины и стали прыгать сами. Но солдаты, ехавшие на другой машине, из автоматов в упор расстреляли подпольщиков.