жению, социальный контроль снижается, а у склонного к жестокости индивидуума вообще пропадает. В периоды эпизодической жестокости алкоголь еще более повышает уровень дезориентации серийного убийцы и увеличивает его оторванность от общества. То же самое можно сказать и о наркотиках. Они усугубляют галлюцинаторное состояние и значительно ослабляют функции мозга. По словам Генри Ли Люкаса, все свои преступления он совершал в пьяном виде. Тед Банди – хронический алкоголик, вступивший в Общество анонимных алкоголиков во время своего тюремного заключения, а Джон Гейси, дорвавшись в заключении до алкоголя, настолько разъярился, что на него пришлось надеть смирительную рубашку, чтобы он не нанес себе увечий. В основном серийные убийства совершаются в состоянии алкогольной или наркотической интоксикации.
Как форма жестокости, распространяемая в эпидемических масштабах и характеризуемая патологией, подлежащей медицинской диагностике, серийное убийство явно относится к области физической жестокости, которую Главный хирург США С. Эверетт Кооп назвал «критической проблемой общественного здоровья». Главный хирург считает семейную жестокость, издевательства над детьми, сексуальное насилие, злоупотребление химическими веществами и любые преступления или убийства, являющиеся компонентами синдрома серийного убийцы, угрозой здоровью общества, требующей наряду с деятельностью специалистов уголовного права участия медиков и социальных работников. В борьбе с насилием над детьми в семье и изнасилованиями Служба общественного здравоохранения не пытается использовать чисто медицинские средства, а ищет новые, коллективные формы профилактики. Признавая, что жестокость служит признаком заболевания, Служба общественного здравоохранения может расширить ответственность за совершение преступлений определенного типа за пределы непосредственного действия полиции и суда, привлекая врачей, службы скорой помощи, медицинских сестер и школьные советы. Обращая внимание школьного или больничного социального работника или даже полицейского инспектора по делам несовершеннолетних на конкретный случай, ориентируя их на расследование обстоятельств совершения того или иного преступления, Главный хирург предлагает принять меры, чтобы прекратить, «закоротить» карьеру убийцы, пока он не совершил новых злодеяний и не предстал обществу в роли серийного либо массового убийцы.
Подобно физическим заболеваниям, многие формы семейной и личной жестокости можно предотвратить. Один из первых знаков признания такой позиции – предположение, высказанное Главным хирургом, что жестокость – это заболевание, требующее медицинской профилактики. К данной категории относятся заболевания сердца, а также разнообразные формы прогрессирующих нервных болезней. Серийное убийство, как и большинство видов жестокого поведения, равно предотвратимо, если страдающий ими индивидуум своевременно выявлен и случай удалось диагностировать. Постановка диагноза начинается с выводов врача скорой помощи или школьной медсестры, которая замечает на теле ребенка синяки и ссадины, с заявления женщины, подвергшейся сексуальному насилию, или с поведения несовершеннолетнего нарушителя, замеченного полицейским. Однако уже на самой ранней стадии проявления жестокости большинство специалистов оказывается настолько шокировано увиденным, что просто отворачиваются, словно устрашившись собственных первобытных инстинктов.
Этот страх и отвращение следует преодолеть, чтобы направить их возбудителя в нужное русло. Затем надо собрать первичные данные о прошлом индивидуума и его семье, изучить его медицинскую карту, провести серию тестов спонтанных рефлексов и тестов на психологическое восприятие, проверить реакцию зрачка на свет или даже провести общее медицинское обследование. Врач, медсестра или опытный специалист определяют, следует ли углублять исследование. Тесты и простой опрос можно провести за один-два часа. Требуется лишь, чтобы медик оценил, проявляет ли больной или правонарушитель какие-то признаки неконтролируемой враждебности, психологической дезориентации, граничащей с взрывной жестокостью, или нарушения деятельности головного мозга.
Для подтверждения любого диагноза требуются дополнительные тесты. Если диагностирована предрасположенность к эпизодической жестокости, невропатологи и психологи должны провести экспертизу и надлежащее клиническое обследование. Этим специалистам необходимо знать причины такого поведения, а также применимый в данном случае закон Уголовного кодекса и судебную процедуру определения безумия или функциональной невменяемости во время цикла галлюцинаций или фантазий. Экспертиза включает тщательное медицинское и психологическое обследование. И наконец, требуется разработать механизм диагностики, позволяющий понимать природу эпизодического жестокого поведения и прогнозировать его. Надо поднять подготовку специалистов на новый уровень, оказывать помощь врачам в выявлении признаков эпизодически жестокой личности.
Это даст возможность прогнозировать случаи эпизодической жестокости у данного индивидуума и определять курс лечения и в конечном итоге спасет жизни жертв преступлений, которые он мог бы совершить. Такой уровень вмешательства предполагает, что случаи эпизодического жестокого поведения свидетельствуют не только об отклонении в контролируемом поведении, но и о совокупности органических нарушений; одни из них являются генетическими и просматриваются в трех поколениях, другие – хроническими, а некоторые – приобретенными. В сочетании с историей жестокого воспитания и негативного влияния родителей, чьи традиционные полярности поощрения и наказания, любви и ненависти были поставлены с ног на голову, все это приводит к формированию обезличенного типа индивидуума, не имеющего средств контроля над импульсами жестокости, неспособного существовать среди людей. Эверетт Кооп и его коллеги в области общественного здравоохранения признают: судебное преследование индивидуумов, совершивших акты жестокости, – лишь поверхностное решение проблемы. Важно признать эту форму жестокости в качестве заболевания и направить всю систему медицинской помощи и права на его профилактику.
Истории появившихся в последнее время серийных убийц, рассказанные в последующих главах, подтвердят эту гипотезу и покажут, как проявляется болезнь у конкретных индивидуумов и как современная система препятствует их всестороннему обследованию и профилактике заболевания.
Серийные убийцы сегодня
Синдром серийного убийцы – не новое явление в истории. Однако оно стало значительно заметнее в американском обществе начиная с 1958 года и лишь теперь привлекло к себе повышенное внимание органов правопорядка и медиков. На самом деле истории известно множество примеров злодеяний, имеющих разительное сходство с преступлениями современных серийных убийц. К числу реальных лиц, которые, казалось, убивали, движимые жаждой крови, стремлением к акту убийства самому по себе, лишенному какой-либо мотивации, принадлежат Калигула, Влад Цепеш, Жиль де Ре, Джек Потрошитель. Безусловно, многие рассказы про вампиров и оборотней, распространившиеся в Европе в Средние века и популярные по сей день, отражают страх, что кто-то таится за пределами видимого нами мира, охотится за людьми, испытывая потребность убивать. Там, где сохранились архивы, из имеющихся записей можно понять: серийные убийцы появлялись в одном и том же роду, где вспышки патологий наблюдались в каждом поколении. Часто наличие этой патологии обнаруживается в каком-то внешнем уродстве или физической аномалии, например слишком длинном среднем пальце на ногах, кожных перепонках между пальцами рук или треморе. Многие из известных серийных убийц происходили из семей, обладавших значительной властью в обществе, что позволяло злодеям безнаказанно охотиться за жертвами, пока сама семья не запирала преступника или он не умирал своей смертью.
Сегодня в свете современной статистики преступлений и данных, содержащихся в полицейских архивах, мы располагаем более достоверной информацией о деятельности серийных убийц, причем очевидно, что число этих преступлений неуклонно растет. Основываясь на обширном фактографическом материале, можно проследить масштабы жестокости каждого известного серийного убийцы. В настоящей главе мы приводим краткие сведения о некоторых наиболее активных преступниках и их злодеяниях с 1961 года. Вы проследите за усилением жестокости. Кроме того, эти данные позволяют сделать вывод, что все описанные здесь индивидуумы соответствуют обрисованному нами профилю серийного убийцы.
1961 г. Мелвин Д. Рис-младший. Джазовый музыкант. Осужден за убийство семьи в штате Мэриленд. Он похитил людей из машины, напав из засады на одной из магистралей. На трупе матери было поднято кверху платье, женщину задушили ее же нейлоновым чулком. Маленькую дочку забили до смерти, а отца нашли вдалеке от машины, руки у него были связаны галстуком, голова прострелена. Когда в него стреляли, он держал на руках свою вторую полуторагодовалую дочку. Тело мужчины упало на девочку, отчего та задохнулась. Рис стал главным подозреваемым и по другим делам об убийствах в штате Мэриленд. После того как преступника признали виновным, он попросил для себя смертной казни, но был приговорен только к пожизненному тюремному заключению.
1964 г. Альберт Де Салво, больше известный как Бостонский душитель. Во время своей серии убийств терроризировал весь Бостон. Он отлично маскировался, проникая в дома своих жертв под видом водопроводчика или мастера, выполняющего мелкий ремонт. Потребность к убийствам толкала его на все больший риск даже тогда, когда он жил со своей семьей.
1966 г. Майки Ли Херрингтон. Этот двадцатитрехлетний инструментальщик из штата Милуоки, по собственному признанию, убил и искалечил двух женщин, а также планировал третье убийство – все на протяжении трех месяцев. Херрингтон был женат, но не имел детей.
Неизвестный подозреваемый. В Цинциннати женщина восьмидесяти одного года стала одной из его пяти жертв, обнаруженных в своих домах задушенными шнурами от настольной лампы. Все были перед смертью изнасилованы. Через десять месяцев убийства прекратились, личность преступника так и не смогли установить.