Еще осенью 1925 года из Москвы в Багдад был послан от ГПУ некто Султанов. До этого он работал в Турции, где проживала его семья. При выезде, его снабдили 3000 долларов, явкой и паролями, по которым в дальнейшем должны были встречаться с ним агенты ГПУ. Через Персию он выехал в Ирак. Но с того момента, как он перешел Иракскую границу у Ханикена, след его вдруг пропал. Попытки найти его и установить с ним связь ни к чему не приводили. Султанов канул в воду. Весной 1929 года он внезапно очутился в Константинополе и явился к Минскому, легальному резиденту ГПУ. Оказалось, что после перехода границы он был арестован англичанами и просидел в тюрьме около полутора лет, затем был освобожден, но уже никак не мог установить связи с ГПУ. Только в начале 1929 года ему удалось нелегально перейти иракскую границу вблизи Моссула и попасть в Турцию. За время своего пребывания в Ираке он ничего не сделал и никаких связей не имел. 3000 долларов он давно израсходовал и, прося у Минского денег, предлагал переехать вместе с семьей в Сирию и «продолжать» там работу ГПУ. На запрос Минского, как с ним быть, Иностранный отдел ГПУ велел прекратить всякие разговоры с Султановым, так как подозревал, что Султанова подослали англичане. Минский приказ выполнил, и дальнейшей судьбой Султанова ГПУ не интересовалось.
Приблизительно в августе 1928 года, Иностранный отдел ГПУ получил из Тегерана доклад Логановского, в котором советник посольства сообщал, что в Персию приехал секретарь министра общественных работ Ирака и через советское консульство в Керманшахе связался с полпредством в Тегеране. К докладу прилагалась стенографическая запись беседы первого секретаря полпреда Заславского с секретарем иракского министра. Секретарь сообщал, что в Ираке имеется арабская народно-революционная партия, пользующаяся большими симпатиями среди иракской интеллигенции. Организация существует несколько лет и успела пустить прочные корни среди городского населения и среди племен. В организацию входят несколько иракских министров и, по словам секретаря, сам король Файсал знает о ее существовании и сочувствует ей. Партия ставит перед собой задачу добиться полной независимости Ирака и образования самостоятельного национального правительства. Для осуществления этой цели нужно прежде всего изгнать из Ирака английских представителей. К советскому правительству партия обращается за моральной поддержкой, полагая, что советы, естественно, должны сочувствовать всякому освободительному движению. Представитель партии просил разрешения послать десяток молодых людей, членов партии, в СССР для обучения военному делу и хотел заручиться обещанием, что, в случае надобности, партии разрешат закупить в СССР оружие для организации восстания в Ираке.
Логановский, пересылая эти сведения, сообщил, что представитель партии не просил никакой материальной поддержки и что у него лично создалось впечатление о партии, как о серьезной организации. Указывая в своем докладе о революционных и разведывательных возможностях в Ираке, Логановский просил инструкций. Он хотел возможно скорее договориться с секретарем министра, ожидавшим ответа.
ГПУ, тщательно обсудив доклад Иракского представителя, обратило внимание на то, что он, говоря о влиятельных лицах Ирака, не назвал ни одной фамилии. Опасаясь провокации, мы решили предварительно выяснить в Ираке состав партии, ее влияние и программу. Задача эта была поручена нелегальной резидентуре ГПУ в Персии и советскому консулу в Керманшахе. Эйнгорн-Эдельштейн выехал в Ирак именно с целью непосредственно ознакомиться с этой революционной партией, но задача его не удалась вследствие спешного отозвания в Тегеран. Керманшахское же консульство передало поручение своей агентуре, но до моего отъезда из Москвы, т. е. до ноября 1929 года, подробных донесений из Ирака не поступало.
После занятия Турцией в 1918 году Урмийского района, населяющие этот район айсоры вынуждены были с боем отступить на территорию Ирака и отдаться под покровительство англичан. Первые годы положение их было сносное, так как англичане организовали из айсоров полки и, опираясь на них, поддерживали порядок среди иракских племен. С восстановлением в Ираке спокойствия, айсоров разоружили и перевели на положение крестьян, но бездомных и безземельных, так как дома и земли их остались на границах Турции и Персии. Естественно, айсоров потянуло на родину. Много раз айсорские делегации обращались к персидскому и турецкому правительствам с просьбой разрешить вернуться в родные села. Правительства отказывали. Часть айсоров перешла в СССР, и в Москве при Центральном Комитете партии организовалось даже особое Бюро по ассирийским делам. Из Ирака в СССР приезжали ходоки, ведшие переговоры о переселении всего ассирийского народа в советскую Россию. Многие из айсоров заражались в Москве революционными идеями, возвращаясь в Ирак, пропагандировали их. Главари партии поддерживали отношения с советским правительством через Лозоватского, советского консула в Керманшахе. Ежемесячно ЦК партии Азбархуни посылал Лозоватскому пакет для ЦК ВКП, а Лозоватский переотправлял его с дипломатической почтой в Москву. Работой среди айсоров руководила ассирийская секция при III интернационале, и ГПУ не вмешивалось в эту работу.
Цели партии Азбархуни заключались в организации военных ячеек из айсоров, состоящих на военной службе у англичан и в использовании этих ячеек, когда наступит благоприятная обстановка для вооруженного выступления.
В середине 1929 года в Армению приехал из Харбина армянский епископ. В Харбине он скомпрометировал себя тем, что был обнаружен в одной из гостиниц в обществе женщин и в нетрезвом виде. Во избежание скандала, его попросили выехать из Китая. Приехав в Эривань, он получил назначение на пост начальника армянской Епархии в Ираке. Перед отъездом в Ирак с ним имел подробную беседу председатель армянского ГПУ Маркарьян, окончательно завербовавший его и отобравший у него подписку о том, что он будет вести разведку в Ираке по заданиям ГПУ. Прислав подписку епископа в Москву, Маркарьян просил Иностранный отдел ГПУ формулировать наши задачи в Ираке. Инструкции немедленно были мною посланы. Епископ, снабженный из кассы ГПУ несколькими тысячами долларов на организационные расходы, выехал в Ирак для управления своей паствой.
Из всего сказанного видно, что работа ГПУ в Ираке до конца 1929 года не была организована систематически, но велась от случая к случаю. Основной недостаток ее заключался в том, что Москва никак не могла устроить поездку в Багдад специального резидента ГПУ, который бы на месте начал систематическую деятельность.
Глава XXГермания. — Франция. — Америка
Прежде чем перейти к деятельности ГПУ в арабских странах, я хотел бы сказать немного о работе ГПУ в Берлине, откуда по инициативе резидента ГПУ, д-ра Гольденштейна, велась самостоятельная работа в восточных странах.
Гольденштейн, по кличке «Александр» или «Доктор», по национальности еврей, является одним из самых старых и заслуженных сотрудников ИНО ГПУ. До 1924 года он работал на Балканах и был очень близок с македонскими революционными деятелями, среди которых и сейчас пользуется большим авторитетом. Свою связь с Балканами он не порвал даже после взрыва Софийского собора, что по слухам, ходившим в ГПУ, было делом его рук. В Константинополе он поддерживал связь с Балканами через болгарина Николаева, работавшего до 1929 года в Константинополе. Гольденштейн, видимо, и из Берлина продолжал руководить работой на Балканах: в 1929 году, по его просьбе, Николаев был переведен из Константинополя в Берлин.
Гольденштейн, достигнув 45 лет, женился на молодой женщине и в последнее время было заметно, что работать он устал и хочет уйти на покой. Несколько раз он ставил вопрос о своем отозвании, но только осенью 1929 года получил разрешение выехать в Москву. Трилиссер собирался назначить его своим помощником. Однако, приезд Гольденштейна в Москву совпал с уходом Трилиссера из ГПУ, и дальнейшая его судьба мне неизвестна.
В Берлине его заменил Самсонов, бывший секретарь партийной ячейки ИНО. Это тупой, малограмотный человек, которого командировали на ответственную должность временно, чтобы убрать с партийной работы в ГПУ.
Гольденштейн, до перевода в Берлин, был резидентом ГПУ в Константинополе и руководил работой ГПУ на всем Ближнем Востоке. Переехав в Берлин, «Доктор» не мог расстаться со своим прошлым и при всяком удобном случае пытался распространить работу ГПУ из Берлина на Восток.
Берлинская резидентура ГПУ является крупнейшей резидентурой в Европе. Из Берлина осуществляется руководство работой ГПУ не только в Германии, но также во Франции и в Англии. Резидент ГПУ во Франции подчиняется берлинскому резиденту, а в Англии во время перерыва дипломатических отношений не было официального резидента ГПУ, и оставшаяся агентурная сеть поддерживала связь непосредственно с Берлином.
Бюджет ГПУ в Берлине составлял в 1928 году 25 тысяч долларов в месяц, но в 1929 году был сокращен до 17-ти тысяч. Помню, когда я спросил приехавшего в Москву Гольденштейна — куда вы тратите так много денег — он мне ответил, что, помимо содержания агентурной сети ГПУ, ему приходится снабжать деньгами некоторые партийные организации. Из этого я заключил, что ГПУ в Берлине имело тесную связь с германской коммунистической партией и поддерживало ее материально. Вследствие того, что Берлинская резидентура ГПУ вела свою работу на Востоке, нам приходилось часто сноситься с ней по восточным вопросам.
О собственной деятельности берлинского ГПУ я сведений не имею (они от нас держались в секрете), но о работе на Востоке берлинское ГПУ осведомляло меня по должности начальника Восточного сектора.
В Берлине ГПУ обрабатывало местную мусульманскую колонию, большинство которой состоит из индусов. Особенное значение придавалось ахмедийской секции, подпавшей, по предположениям ГПУ, под полное влияние английской Интеллидженс Сервис.