– Я понял. – Он удивился, что его голос сел и стал каким-то неуверенным.
– А ты не робей! Это твой шанс и возможность подняться на ступеньку выше. У тебя девушка есть?
– Нет, пока не до серьезных отношений.
– Это все не к спеху. Еще женишься и почувствуешь себя в капкане, – вздохнул Корин. – Чаша эта редко кого может миновать. Еще по стаканчику? Пей, пионэр! Вино редкое. Из подвалов нашего политбюро.
Он почувствовал себя довольно опьяневшим, время было уже далеко за полночь. Корин рассказывал разные случаи из своей бурной жизни, шутил, смеялся. В конце концов журналист предложил заночевать у него. Он согласился и лег спать в длинной, похожей на пенал комнате, заставленной книжными шкафами.
Через два дня за ним приехала машина и отвезла на секретный объект, который находился под Москвой. Там его отвели в небольшую комнату и дали четыре папки материалов. На столе были чай в подстаканнике, бумага, две ручки, стояла тяжелая лампа.
Человек с военной выправкой, который привел его, ушел, и он сел за стол. Открыл первую папку и сразу наткнулся на слова:
Тайный дневник Освальда Ли Харви.
«Я решил писать дневник для себя. Все дневники пишут для себя. Но этот будет особенным. Это будет еще один дневник. Или дубль-два…»
Глава пятаяМосты в никуда
Все, что происходит по необходимости, что ожидаемо, что повторяется всякий день, то немо. Лишь случайность о чем-то говорит нам. Да, именно случайность полна волшебства, необходимости оно неведомо.
В офис-штаб Маруся приехала раньше всех. Там была только секретарша Оля – тихая, вышколенная, красивая и неживая, как манекен.
– Здравствуйте! – поприветствовала она Марусю, не поднимая глаз.
– Доброе утро! А остальные… где?
– Скоро подъедут, – сказала Ольга, печатая какой-то текст на компьютере. – Маргарита будет через пятнадцать минут, Игорь Викторович через полчаса.
– А Павел Эдуардович?
– Еще не сообщал, – меланхолично проговорила Ольга. – Должен звонить насчет своего расписания.
– Его помощник тоже не звонил?
– Денис Николаевич? Нет. Не звонил. Вам кофе сделать?
– Спасибо. Не надо.
Маруся села, в ожидании проверила почту, полистала новости. Стук двери и громкий голос возвестили о приходе Маргариты.
– Погодка сегодня отличная! – бодро возвестила Маргарита. Они еще не общались после той стычки, когда женщина высадила Марусю на дороге.
– Да, дождей не предвидится, – подхватила Ольга.
Маргарита стояла вполоборота к Марусе и напряженно ждала ее ответа. Как бы негласно протягивала пальмовую ветвь дружбы. Маруся прекрасно понимала, что деваться ей некуда, а разводить обиды на личном фронте на работе – глупо. Что она на самом деле думает про Маргариту – неважно. Главное – соблюсти декор, то есть внешние приличия. Маруся тянула паузу, она наслаждалась легким смятением Маргариты. А вдруг столичная штучка настучит на нее, и тогда Маргарите не поздоровится. Она это хорошо понимала. В волнении пригладила волосы и слегка выпятила грудь, как бы принимая боевую стойку. Как бульдог. Марусе стало смешно.
– Люблю, когда тепло и сухо, – насмешливо сказала Маруся. – Маргарита Семеновна, никаких новостей нет?
Маргарита встрепенулась, и настороженность растопилась, Марусе показалось, что она услышала вздох облегчения, который вырвался из груди женщины. Маргарита улыбнулась краешками губ, как бы торжествуя.
– Новостей пока нет. А как ваша… э-э-э, концепция? – спросила она с легким нажимом.
– Собираюсь сегодня представить на рассмотрение.
– Ну что ж! – Маргарита сделала плавный взмах рукой. – Очень, очень интересно. Олечка, можно один текст перепечатать? – сладко пропела она.
Маруся прошла в комнату, которая служила конференц-залом. Уже были расставлены чистые стаканы и стояли бутылки с минеральной водой.
Ровно через двадцать минут прибыл Мятлев. Он довольно сухо поздоровался с Марусей, тем самым демонстрируя, что у них только официальные отношения и поминать ее визит к нему в университет не стоит.
Люди прибывали постепенно. Королькова-младшего все не было. Судя по непроницаемому выражению Ольги, она и сама не знала, где шеф.
Павел Эдуардович возник внезапно. Сначала раздался легкий гул, так шумят волны перед появлением корабля, затем гул становился все громче, все отчетливей, и, наконец, в дверях с лучезарной улыбкой вырос Он. Павел Эдуардович Корольков-младший. Маруся с легкой досадой отметила, как он хорош. После Кости обаятельные мужики внушали ей смутное опасение. Почему-то казалось, что все они до одного подлецы, негодяи и двуличные натуры.
– Всем доброе утро! – сказал Корольков-младший. – Или уже добрый день?
Он стремительно прошел к своему месту во главе стола и сел, слегка сдвинув брови, словно в уме решал какую-то задачу.
– Сегодня, как я понимаю, у нас рассмотрение новой концепции предвыборной кампании? – И он посмотрел на Марусю.
«Боже мой, – подумала она про себя. – Как оперативно служба слухов работает! Не успела я сказать об этом вслух, как ему все стало известно. Интересно, кто ему позвонил или отправил сообщение – Ольга или Маргарита?»
– Я не ошибся? – Корольков смотрел на Марусю внимательно, но в глубине глаз мерцали насмешливые искорки.
– Нет. – Маруся откашлялась. – Не ошиблись. Все готово.
– Так-так, весьма любопытно послушать. Прошу вас. Я весь внимание.
Павел Корольков достал из кейса блокнот и раскрыл его.
Все повернулись к Марусе.
«Я как модель на подиуме, – мелькнуло в ее голове. – Главное, сейчас не облажаться».
Она положила перед собой распечатанные листы и ровным голосом начала докладывать.
– Мне кажется интересным…
Тишина была такая, что она слышала, как по телефону говорил охранник в коридоре – бу-бу-бу… И еще скрип отодвигающегося стула. Кто-то уходит? Она обвела быстрым взглядом сидевших. Нет, все сидят на своих местах и смотрят на нее. Маруся взмахнула рукой, прогоняя невесть откуда взявшуюся муху. И замолчала.
– Продолжайте, – сказала Павел Корольков. Он что-то быстро писал в блокноте.
Она закончила свою мысль. Вновь повисла звенящая тишина.
– Но ведь Кеннеди, э-э… – протянула вдруг Маргарита. – Кажется, плохо кончил, не так ли? – прибавила она с кратким смешком.
Маруся вспыхнула.
– Джон Кеннеди давно стал символом, более того, в последнее время это имя… как бы набирает вес. Его все чаще и чаще упоминают в медийном пространстве. Мир сегодня нуждается в обновлении. Нужны перемены в политике, в обществе. – Маруся говорила, заметно волнуясь. Она и сама не знала почему. – И здесь имя Кеннеди – как маркер. Почему все-таки он? – предвосхитила она вопрос. И заговорила, торопясь, боясь, что ее перебьют или не поймут. Она отпила из стакана воды. В тишине ее зубы звякнули о стекло.
«Как у истерички», – мелькнуло в голове.
– У него были воля, харизма. На данном этапе отсылка к популярному президенту окажется полезной… Кеннеди знают все.
– А почему бы не взять какое-нибудь имя из нашей истории? – спросил Дэн. – У нас что, своих политиков не хватает.
– К сожалению, сейчас в российском обществе бушуют страсти. Все делятся на патриотов и либералов. Точек соприкосновения у них крайне мало. Если выбрать любого кандидата из российской истории – неизбежно посыпятся обвинения в принадлежности к тому или иному лагерю. Опять будет раскол. А нам нужно сейчас выступить на платформе объединения. Показать людям общее начало, ценности, которые разделяли бы многих. И здесь имя Джона Кеннеди – очень показательно. С Советским Союзом у него была конфронтация, Карибский кризис, но затем обе стороны сделали шаг навстречу друг другу, нашли в себе силы встать на платформу здравого смысла и начать диалог. И это заслуга Кеннеди. Если бы не его смерть – содержание и процесс диалога были бы более эффективными.
Тишина стала почти осязаемой, Маруся понимала, что ее словам внимают…
– Ну что ж! – проговорил Павел Корольков. – Все это довольно… убедительно. – Он постучал карандашом по столу. – Какие будут вопросы? Задавайте!
– Какие конкретные мероприятия вы предлагаете? – спросила Маргарита.
– Список еще будет разрабатываться. В ближайшее время сделаю. Мне нужно одобрение представленной концепции.
– Спасибо за ответ. Понятно.
– Еще вопросы?
– Это ваша личная концепция или по согласованию с вашим офисом? Так сказать, с одобрения начальства?
Маруся слегка нахмурилась.
– Ну, вообще-то начальство, направив меня сюда, дало мне определенную свободу действий в рамках сотрудничества с вашим предвыборным штабом. Я сама уполномочена вести разработку проектов и мероприятий на местах. Пока ни помощь, ни содействие руководства не требовались. Как говорится, справляемся собственными силами… – улыбнулась она.
– Собственными силами, – эхом откликнулась Маргарита.
Все вновь замолчали. Про такое молчание обычно говорят: слышно, как муха пролетит…
– Еще вопросы, предложения… – Павел Корольков смотрел на Марусю без улыбки, как бы пытаясь прощупать ее: годишься ты мне или нет? Сможешь помочь или только внесешь сумятицу? Ты мне вообще полезна? – казалось, вопрошал его взгляд.
Маруся этот взгляд выдержала. Корольков первый отвел глаза.
– Ну что ж! Перейдем теперь к текущим вопросам, которые были заявлены в повестку дня.
После собрания Маргарита позвала Марусю:
– Эдуард Николаевич просит привезти вас к нему. Сию минуту.
Доехали они быстро, Маргарита давила на газ и сосредоточенно смотрела на дорогу. По дороге они не разговаривали.
Когда затормозили перед воротами и те распахнулись, Маргарита бросила, не глядя на Марусю:
– Приехали!
– Вижу! – откликнулась она. Почему-то было страшно. Странный иррациональный страх. Или она просто боялась Повелителя бурь? Корольков-старший казался ей человеком, который съест и не поморщится.