И снова пауза. За окном вечерело.
– Кстати, на гербе Кеннеди – символ дельфина. Изображения дельфинов часто можно увидеть на личных гербах престолонаследников Франции – поэтому их называли «дофинами». И Кеннеди были престолонаследниками. И если бы не смерть Джона, со временем в Америке могла бы установиться новая династия королей. Династия Кеннеди. Они бы правили по два срока. Сначала Джон. Потом Роберт. Потом новый Кеннеди. Потом сын Джона…
Голос Хелен становился все глуше и глуше…
– Они мнили себя спасителями. Дельфин не только «дофин», но еще и скрытый Спаситель. Тот, чей символ – рыбы – уступает тем, чей тотем дельфин. Дельфин указывает путь в море, спасает людей…
Внезапно голос ее совсем сел.
– А потом наступил кошмар. Как вы думаете, почему много лет выпускался сериал «Кошмар на улице Вязов»? Джона убили на пересечении улиц, одна из которых так и была названа – улица Вязов. Элм-стрит… Мрак опустился на мир после его смерти…
Дальше Хелен пробормотала что-то неразборчивое, опустила голову на грудь и замолчала вовсе.
Маруся переглянулась с Марком. Они сидели, боясь пошевельнуться. Наконец Марк встал.
– Кажется, она уснула. Наверное, нам лучше уйти…
Но Хелен встрепенулась.
– Нет, нет… Я не сплю… – и вновь опустила голову на грудь, так и не сказав больше ни слова.
Они подождали еще какое-то время, а потом все же тихо покинули ее квартиру.
После беседы с Хелен они молча шли по улице, размышляя каждый о своем. Справа и слева тянулись древние эдинбургские дома.
Маруся так устала, что плохо помнила, как добрались до отеля и как она легла в постель. В голове мелькали огни, золотистые всполохи, звучал голос Марка – то насмешливо-громкий, то нежный и тихий. И какая-то музыка. Незаметно Маруся провалилась в сон. А проснулась от того, что Марк сидел рядом и смотрел на нее. Заметив, что она проснулась, он провел рукой по ее волосам.
– Ты хочешь спать?
– Нет.
– Тогда пошли, встретим рассвет.
Они вышли из гостиницы, Маруся споткнулась и взяла Марка за руку. И они шли так всю дорогу.
Марк привел ее на какой-то холм. Солнце лежало в темной пелене, потом край неба стал светлеть, и вот упругий красный шарик вытолкнулся вперед и стал подниматься вверх. Как завороженная Маруся смотрела на него. Потом небо зарозовелось, и солнце стало бледнеть, приобретая ровный золотистый свет.
– Как красиво! – выдохнула она.
Эдинбург расстилался перед ними: серые крыши домов, ровные прямоугольники зелени, древний замок с крепкими стенами. Отблеск солнца воспламенял город, и в его сумрачной серости проступали красные, белые, терракотовые пятна.
– А как ты относишься к словам Хелен, что Кеннеди – древний шотландский род, а Джон – воплощение короля Артура? – спросила Маруся.
– Ну нам же сказала Элизабет, что ее бабушка может говорить невероятные вещи. А наше дело – верить им или нет. Здесь много странностей, загадок…
– Да…
– Ты веришь, что существует «проклятие Кеннеди»? – тихо спросил Марк.
– Не знаю. Но многие из клана Кеннеди плохо кончили. И никто не смог больше стать президентом. У Эдварда Кеннеди, младшего брата Джона, как и у Роберта, были для этого все данные. Но трагический случай перечеркнул их. Нелепая автокатастрофа. Сам он спасся, а его спутница – нет. И Эдварда обвиняли в том, что он бросил умирать свою помощницу в автомобиле, упавшем в воду. Не оказал помощи. Так или иначе, на его репутацию легло несмываемое пятно. А Джон Кеннеди-младший, сын президента, и вовсе погиб в авиакатастрофе вместе с женой и свояченицей, не дожив и до сорока лет.
Наступила тишина. Как будто бы трагический дух клана Кеннеди витал рядом. Маруся тряхнула головой, отгоняя наваждение.
– Что будем делать дальше? – тихо спросила она.
– По-моему, мы заслужили небольшой отдых. И теперь наш путь лежит в Лондон. Расслабимся там.
– А потом, может быть, заедем в Бретань? К Кате?
– А потом куда-нибудь еще… – Марк обнял ее. – Русечка…
– Что?
– Тебе со мной хорошо, правда?
В ответ она улыбнулась и, поднявшись на цыпочки, поцеловала Марка в щеку.
– Ты даже не представляешь, как хорошо!
Вдруг что-то остро кольнуло в сердце. Почему-то подумалось, что это дело так просто не отпустит ее. Но волевым усилием Маруся прогнала слабое шевеление тревоги.
Он лег отдохнуть, но спать ему пришлось недолго. Отец поднял его через час.
– У нас мало времени.
– Я успею дочитать дневник Освальда?
Отец посмотрел на часы.
– У тебя есть полчаса.
– Хорошо.
Он сидел в комнате, окна которой выходили в сад.
– Будешь здесь или пойдешь в сад? – поинтересовался отец.
– Нет. Здесь…
– Через полчаса я зайду. Отдам пока необходимые распоряжения.
Он кивнул, взял в руки листы и продолжил чтение, жадно вчитываясь в каждую строчку.
«Справа раздался шорох, но я даже не повернул головы. Да поможет мне Бог!
– Все в порядке, Ли? – раздался знакомый голос.
– Да.
– Ну и хорошо. Мы с тобой герои, правда?
Но я стиснул зубы и был весь внимание.
Я молчал. Рев толпы становился все сильнее. Сейчас, вот…
Раздалось три выстрела, от напряжения страшно заныл затылок. Но странно – я даже не понял, стрелял я или нет. Наконец я повернул голову вправо. И встретил насмешливый взгляд Алекса.
– Ну вот все и закончилось, Ли! Ты можешь идти домой. Ты свободен. И ты… настоящий герой!
– Правда? – пробормотал я, не ощущая ни радости, ни удовлетворения. Хотелось только одного – домой и спать, спать, спать. А потом проснуться и пойти на прогулку с Мариной и дочкой, и купить им по мороженому, как недавно. Да. Мне страшно захотелось домой…
– Значит, я могу идти?
– Да. А винтовку оставь здесь. С собой не бери, понял?
Я молчал…
– А что там все-таки было?
– Там… – и снова этот странно-насмешливый взгляд. – Убит фанатик, пытавшийся стрелять в президента. Это мы его ликвидировали. Мы – герои. Но о нас – не надо. Пусть позже все лавры достанутся тебе одному. О’кей?
– О’кей, – машинально говорю я. Начинает дико болеть голова, мне хочется поскорее уйти домой. Я окидываю взглядом склад – все на своих местах, все как прежде. Но будет ли все как прежде? Я не успеваю ответить или поразмышлять над этим вопросом, как мне повторяют: «Уходи!»
Я поворачиваюсь к Алексу спиной.
Я спускаюсь на второй этаж и беру в автомате кока-колу. Мне хочется пить, а еще почему-то мне расхотелось покидать склад и выходить на улицу. Мне почему-то кажется, что там меня поджидает что-то ужасное… Но ведь все позади?
Вдруг в здание врывается полицейский вместе с начальником склада Трули. Он орет на него: почему заблокировали лифт? Он наставляет на меня пистолет, а я улыбаюсь. Знал бы он, от чего я только что спас президента Кеннеди! Они бегут мимо меня наверх, а я думаю: успели ли те двое скрыться? Или нет? Я выхожу на улицу, и в глаза мне бьет солнце. Я прищуриваюсь. Боже, помоги мне добраться домой, и поскорее. Никогда я не испытывал такого жгучего желания оказаться в кругу семьи. Никогда. Улица полна народу, в воздухе чувствуется волнение… Я сажусь в автобус и встречаюсь глазами со своей бывшей квартирной хозяйкой мисс Бледсоу. Старая ведьма смотрит на меня осуждающе. Ну и пусть! Я отворачиваюсь от нее, и в это время водитель сообщает, что стреляли в президента Кеннеди. У меня вырвался не то смешок, не то кашель, и мне кажется, что все уставились на меня. А что все-таки происходит? Внутри меня возникает страх – пока еще очень робко, но он с каждой секундой поднимает голову. Мне надо домой!
Я схожу на ближайшей остановке и ловлю такси. Кто-то говорит: «Он убит, ты слышишь, наш Джон убит! Кеннеди больше нет. Я просто не могу в это поверить». Я качнулся.
– Разве это не инсценировка? – прошептал я одними губами, как будто бы кто-то мог меня видеть или слышать.
Я не могу больше ждать… Я чуть было не уступаю такси пожилой женщине, но она отходит, я сажусь в машину и называю адрес, но не своего дома, а улицы поблизости. Я не хочу привлекать внимание к моему дому. Мне кажется, что за мной уже следят, а я по-прежнему не понимаю, что случилось.
Я захожу в дом и жду условленного сигнала. Мимо меня проезжает машина, она сигналит два раза. Это сигнал, что все нормально, но мне нужно срочно уходить, и я спешно покидаю жилище. По заранее условленной договоренности я должен встретиться с человеком и получить от него инструкции, что делать. Дальше… Наш план провален? Впервые за последнее время моя голова работает четко и ясно. ЧЕРТ! ЧТО В КОНЦЕ КОНЦОВ ПРОИСХОДИТ?
Я иду по улице и натыкаюсь взглядом на Него. Я смотрю на своего двойника непонимающе: зачем он здесь? Что он здесь делает? Мысли проскакивают с быстротой молнии. Я должен получить инструкции от Него? То есть от самого себя? Да, там работают явные шутники! Я встречаюсь с Ним глазами, но больше ничего не успеваю понять, потому что останавливается полицейская машина, и мне хочется крикнуть – это я, я должен переговорить с тем человеком, сидящим в машине! Некая сила толкает меня вперед. Но я не успеваю ступить на асфальт, как Он, мой двойник, выхватывает пистолет и стреляет в полицейского. Эти звуки отдаются в моем мозгу. Бежать! Бежать! Бежать! Я застываю на месте, словно парализованный. Я заскакиваю в магазин, а потом – на улицу и в кинотеатр. В моей голове все смешалось, я не знаю, придет ли сюда кто-нибудь, как мы договаривались, и мне становится страшно. Все пошло не так, как мы думали и планировали.
В темном зале немноголюдно, я сел рядом с беременной женщиной. Я вспомнил Марину и как я ждал нашего ребенка. Марина! Знает ли она, что сейчас со мной? Что будет с ней? Почему так получилось? Разве они не ликвидировали снайпера? Как же так?