Нет, все-таки мне нужна эта чашка. Пусть Моргауза найдет ее раньше, чем эти дураки поймут, что они потеряли. Даже думать не хочу о том, что они найдут ее первыми. Так не пойдет. Придется вмешаться.
— Брат, — говорил Передур, едва переставляя ноги, — ну зачем это все? Вы напрасно беспокоитесь. — Он сделал еще пару шагов и остановился. — Герейнт, — обратился Передур к молодому воину, — ты же мой родственник. Скажи им!
Борс сзади подтолкнул следопыта острием меча.
— Давай, двигай вперед, друг.
Передур сник. Кажется, он не собирался больше сопротивляться.
— Наверное, вы мудро поступаете, подозревая меня, — сказал он, сделав еще пару шагов. — Только я не понимаю, чего вы добиваетесь? Это же бессмыслица.
Тут даже я начал сомневаться. Что я надеялся доказать, поставив его перед алтарем? Вряд ли в этом был хоть какой-то смысл. Дурак! Что я делаю? Неужели противник настолько заморочил нам голову, что мы уже не можем отличить друга от врага? Надо его отпустить!
Словно вторя моим мыслям, Передур сказал:
— Отпусти меня, я не буду обижаться. Поверьте мне; мы еще можем найти остальных, но надо торопиться.
Будь я один, тут же отпустил бы его. Мне очень хотелось это сделать, и как-то забылось, что я намеревался поставить его перед алтарем. Но Борса так легко с пути не сбить.
— Поберегите дыхание, — приказал он молодому воину. — Это недолго, и вреда никакого для тебя здесь нет.
С этими «веселыми» разговорами мы и подошли к двери часовни. Я убрал нож, положил руку Передуру на затылок, пригибая голову, чтобы протолкнуть в низкий вход. Он послушно наклонился, но едва его нога коснулась порога, замер.
— Не пойду! — вдруг выкрикнул он и попытался вывернуться. Но я был готов и держал парня крепко. — Это же ничего не доказывает. Я не хочу!
Борс, стоявший у меня за спиной, без разговоров втолкнул его в часовню. Следопыт уперся.
— Иди, иди, парень, — заворчал Борс. — Чего это ты вдруг испугался?
— Не хочу! — на этот раз в голосе Передура звучала непреклонная решимость. Он вцепился в притолоку. — Не пойду!
Однако Борс был куда сильнее и крупнее, и как бы не упирался Передур, для меня исход был ясен. А следопыт кричал теперь уже в бешенстве, он не хотел сделать ни шагу. Но Борс хотел другого. Он нагнулся и могучим рывком втолкнул сопротивляющегося воина в часовню.
От толчка Передур повалился на колени на каменный пол, и Борс встал над ним, протягивая руку, чтобы помочь встать. Я протиснулся следом и тоже протянул руку воину.
— Ничего страшного, — увещевал я его, — просто подойди и встань перед алтарем.
Поскольку я держал парня за руку, дрожь, сотрясшая его тело, передалась и мне. Он повернул голову и попытался укусить меня. Бросив взгляд на его искаженное лицо, я отпрыгнул в сторону.
— Борс! — позвал я. — Помоги-ка мне!
В этот момент Передур издал ужасный гортанный рык, вскочил на ноги и отшвырнул Борса в сторону, как если бы перед ним был маленький ребенок. Борс, не ожидавший нападения, упал на бок, ударившись головой о каменный пол. Я бросился к нему на помощь, а Передур, сотрясаясь всем телом, завыл, как зверь.
— Борс! — отчаянно закричал я. — Очнись! Вставай!
Яростное рычание наполнило часовню. Я оглянулся и не узнал Передура. Он стоял, низко опустив голову на грудь; нижняя челюсть выдавалась вперед, а рот раззявлен, обнажая страшные зубы, острые и странно изогнутые; плечи раздались, руки стали толще, спина шире, и она горбилась буграми мышц. Но больше всего меня поразили глаза — красные и дикие, лезущие из орбит, готовые вот-вот лопнуть.
Не прекращая выть, он медленно шагнул ко мне и вытянул длинные руки с пальцами, похожими на когти. Борс лежал без сознания, я искал его меч и не находил.
— Герейнт! — заорал я.
Молодой воин влетел в часовню. Не секунды не задумываясь, он встал с обнаженным мечом между чудовищным Передуром и мной. Однако существо, казалось, не обратило на него внимания. Он пускало слюни, как загнанный волк, и рычало. Я видел перед собой олицетворенную жажду убийства.
Клинок в руке Герейнта не дрогнул. Тварь ринулась вперед, Герейнт ловко увернулся и ударил мечом по руке существа.
— Именем Господа, стой, где стоишь! — холодно предупредил Герейнт.
Тварь запрокинула голову и завизжала, скрежеща зубами и царапая воздух. Продолжая вопить, она снова ринулась вперед. Громкий звук все же привел Борса в сознание. Он попытался привстать, но снова упал.
— Я с тобой, брат, — произнес я, прикрывая его.
Герейнт неожиданно перевернул меч, подняв рукоять, подобную Святому Кресту, в точности так, как это сделал Артур при освящении Святилища Грааля. Он выставил рукоять меча прямо перед мордой зверя.
Существо взревело и отшатнулось. Герейнт шагнул вперед, держа меч-крест.
— Во имя Отца и Сына и Святого Духа, изыди!
Зверь издал леденящий разум крик и начал царапать себя, словно пытаясь оторвать уши от собственной отвратительной головы. Потом рухнул на колени, завывая и скрежеща зубами. Бесстрашный Герейнт сделал еще шаг, призывая Христа.
Злобная тварь кричала, не переставая, словно пыталась заглушить криком собственные мучения. Она начала меняться: тело вытягивалось, становясь все тоньше и выше, пока узкая голова не коснулась потолка часовни, тело подломилось, словно не выдержав собственного роста, и упало, согнувшись пополам. Однако пол, украшенный символами, пришелся ему не по вкусу, старь корчилась и билась головой о каменные плиты.
Герейнт, непреклонный, с твердым, будто окаменевшим лицом, сжимал импровизированный крест и надвигался на зверя. Жалобно вопя, существо продолжало меняться, его истончившееся тело покрылось чешуей, его ужасный голос терял силу и стал походить на шипящий крик. Оно завертелось, сворачиваясь невообразимыми кольцами и, как змея, скользнуло за порог часовни и растаяло в ночи.
Герейнт подбежал к нам и глухим голосом поведал очевидное:
— Оно исчезло.
— Отлично, Герейнт, — ответил я и заметил, что с его рук капает кровь. Он так крепко сжимал лезвие меча, что порезал себе ладони и пальцы. — Всё, сынок, отпусти меч. Бой окончен.
Герейнт посмотрел на руки и выронил меч. Мы вместе отрезали от плаща полосу и перевязали ему руки, а после вернулись к Борсу. Перевернули здоровяка на спину, подложили под голову плащ. Только поле этого мы с Герейнтом присели возле стены передохнуть и обсудить случившееся.
— Как ты думаешь, что оно такое было?
Герейнт задумался.
— Оборотень?
— Или демон. Я слышал, как епископ Элфодд говорил о таких вещах.
— Так ты поэтому решил отвести его к алтарю?
— Знаешь, я тогда не думал, — признался я. — Я знал только знал, что Передур — набожный парень, и ему не составит труда принести клятву перед алтарем.
— Но когда ты понял, что это не Передур?
— Сам не знаю. Просто что-то в его поведении вызывало подозрения. Я даже не могу объяснить, что именно. Но тогда, — я пожал плечами, — мне мое собственное решение показалось казалось глупым, и я чуть не отпустил его.
— Однако ты предусмотрителен — отметил Герейнт, а затем с сожалением добавил: — Мне он точно голову заморочил.
— Подумаешь! — отмахнулся я, — и не такие попадались на вражьи хитрости. О, вспомнил! Меня насторожили его манеры. Когда я упомянул Грааль, он повел себя так, как будто это совершенно не важно.
— Точно! — воскликнул Герейнт. — Настоящий Передур непременно захотел бы на него взглянуть.
— Вот я и подумал проверить его у алтаря. Мне казалось, что никто, вставший на сторону зла, не может вынести Грааль.
Герейнт кивнул.
— Ну, ты прямо настоящий друид, лорд Галахад. Я и не подумал об этом.
— Жаль, что это оказался Передур, — ответил я и снова подумал, как мы едва не поверили лжи. — Он нас почти обманул, и сейчас мы наверняка были бы мертвы, а часовня осталась без защиты.
Словно для того, чтобы отвлечь меня от невеселых мыслей, Борс со стоном сел, держась за голову.
— Эй, полегче, брат, — я с беспокойством наклонился над ним. — Все в порядке. Тварь ушла. Отдохни немного.
— М-м-м, — промычал он, потирая шею. — Мне показалось, что на голову стена упала. Помоги встать. — Я взял его за руку и потянул вверх, но он тотчас снова упал, зажмурившись от боли. — Погоди. Я, пожалуй, посижу так немного.
— Точно! Спешить нам некуда. Сейчас принесем тебе воды. Герейнт, возьми миску и принеси Борсу воды.
Молодой воин взял из-под алтаря ковшик и направился к двери.
— Сходи с ним, — сказал Борс, потирая шею.
— Да я же только до колодца, — запротестовал Герейнт.
— Иди, иди, — настаивал Борс. — Я уж как-нибудь посижу тут в одиночестве.
— Я тоже хочу пить, — сказал я Герейнту, — так что пойдем вместе. Покажешь мне колодец.
Герейнт провел меня к задней стене часовни. Землю здесь покрывали мшистые камни. В одном месте они высились аккуратной горкой.
— Вот, — сказал Герейнт, прыгая с камня на камень. — Колодец здесь.
На самом деле колодец представлял собой небольшой прудик; когда-то давно его обложили камнями. На краю был вбит металлический стержень, с него свисала бронзовая цепь. С нее Герейнт и снял ковшик, когда принес воды для очищения алтаря.
Мы напились и поговорили о том, как здесь оказался колодец, да и часовня тоже.
— Наверное, когда-то здесь было радостное место, — вслух подумал Герейнт, разглядывая поляну.
— Хотелось бы посмотреть на него в более счастливые времена.
— Думаешь, такие были?
— Здесь нам явился Грааль, — ответил я. — Часовню построили наверняка на святом месте.
Наверное, так и было, подумал я, но это же Ллионесс, проклятая земля, пустынная, бесплодная, населенная странными существами. Видимо, так было не всегда. Ведь часовня еще стоит, за ней совсем другая история. Возможно, у Ллионесса есть еще надежда.
— Пойдем, — позвал я, — а то Борс начнет беспокоиться, не съел ли нас кто. — Я еще немножко попил, набрал воды в ковшик и мы пошли назад.