1023. Следующим постановлением правительства от 1 ноября 1945 года и Новгород, и Псков были включены в перечень из 15 городов, подлежавших первоочередному восстановлению1024.
Одновременно с первыми консервационными и реставрационными работами весной 1944 года начались работы над генеральным планом развития Новгорода. Комитет по делам архитектуры поручил двум группам из Москвы и Ленинграда представить на конкурсной основе проекты реконструкции и развития города1025. Руководителем московской группы был член Академии архитектуры Алексей Викторович Щусев, а ленинградской – архитектор Яков Давидович Гликин. Главное расхождение между двумя концепциями заключалось в подходе к вопросу о том, должна ли территория Детинца получить статус охраняемого памятника культуры (так считал Щусев) или же остаться административным центром со всеми центральными органами городской администрации (так считал Гликин). Конкурс выиграла группа Щусева; ее план был принят постановлением Совета народных комиссаров РСФСР от 22 декабря 1945 года1026. Он наилучшим образом воплотил в жизнь идею гармоничного развития города, сочетающего в себе старое и новое: «В Новгороде очень ценна и поучительна для архитекторов гармония, которая существует между церквами XIV–XVI вв. и жилыми домами начала XIX, – объяснял свой замысел Щусев. – К такой закономерной гармонии мы и стремились, создавая новые ансамбли»1027. Щусев не видел противоречия между восстановлением исторического облика Новгорода и перспективами его развития как современного города: «С небольшими затратами можно сделать Новгород вполне современным, областным, соответствующим своему назначению городом, и в то же время сохранить в нем великие памятники, которые являются светочами русской истории; это обстоятельство дает насыщенное содержание городу, который, в условиях новой застройки и планировки, сохранит свое величие от сочетания старого и нового»1028. Щусев хотел сохранить «историческое обаяние» Новгорода, следуя изысканной простоте новгородской архитектуры: «Архитектура Новгорода проста, – отмечал он, – линии арок и сводов, пропорции выисканы с чрезвычайной простотой и скромностью и вместе с тем с большой значимостью великого искусства»1029.
Проект предусматривал две охраняемые зоны с исторической застройкой: Кремль и – на другой стороне Волхова – Торговую площадь и Ярославово дворище. Новая застройка в центре должна была быть малоэтажной и стилистически соответствовать историческому облику города. И старые, и новые предприятия предполагалось разместить в промышленной зоне за городской чертой1030. Так идея определения города как достойного охраны национального наследия, как «культурного заповедника»1031 впервые получила официальное признание. В июле 1946 года Комитет по делам архитектуры при Совете министров СССР издал приказ «Об охране исторических городов и составлении их опорных планов», к которому прилагался перечень городов, имевших наибольшую плотность исторически значимых памятников архитектуры1032. В перечне из двадцати городов, выпущенном комитетом в 1949 году, первые четыре места заняли Москва, Ленинград, Новгород и Псков.
Учитывая масштабность задачи, ограниченность финансовых ресурсов и то, что исторические памятники не относились к числу первых приоритетов послевоенного восстановления, нельзя не изумляться тому, что удалось сделать в Новгороде за первые пять лет. Большинство памятников привели в состояние, исключающее их дальнейшее обрушение, а некоторые из наиболее ценных даже частично отреставрировали: в 1948 году восстановили Софийский собор (без внутренней отделки), а в 1949 начали реставрацию церкви Спаса на Нередице. Эти работы инициировала и осуществила Новгородская реставрационная мастерская. Однако в 1950 году ее директора Сергея Николаевича Давыдова, чьей заслугой был этот успех, под предлогом «нарушения финансовой дисциплины» сняли с должности1033. Действительная причина заключалась в давнем конфликте между Давыдовым и городскими властями, расходившимися в том, как должно было выглядеть будущее Новгорода: должен ли город стать защищенной территорией культуры или индустриальным и административным центром? В 1950 году вторая позиция возобладала.
Жертвой этой смены курса пал и генеральный план развития Новгорода. Его реализация с самого начала сталкивалась с трудностями. Власти города критиковали завышенную, по их мнению, оценку «древней архаической архитектуры» и опасались, что из‐за нее понизится значение Новгорода как областного центра1034. Для такой тревоги имелись основания: в каноне советского градостроительства областной центр определялся как крупный промышленный город, и только такие центры могли рассчитывать на серьезные инвестиции в городскую инфраструктуру и жилищное строительство. Поэтому в январе 1949 года новый первый секретарь Новгородского областного комитета ВКП(б) Михаил Николаевич Тупицын выступил за то, чтобы отказаться от идеи создания историко-культурного заповедника и начать восстанавливать город «по-социалистически»1035. В этом отразились перемены, произошедшие в стране: период творческих экспериментов подошел к концу. Новаторы – писатели, музыканты, ученые, архитекторы, градостроители – попали под огонь критики. В январе 1950 года наступила очередь и плана восстановления Новгорода, предложенного Щусевым (тот факт, что академик умер в мае 1949 года, ничего не менял). 5 января 1950 года в «Правде» появилась статья с уничтожающей критикой: «При планировке и застройке Новгорода авторы проектов встали на неправильный, формалистический путь, предложив строить город в стиле простейших мотивов древнейшей архитектуры и искусства без учета новых требований социалистического градостроительства»1036. 10 апреля 1954 года Совет министров СССР принял решение о развитии в Новгороде крупной промышленности, и в план создания исторического города были внесены коррективы1037.
Псков меньше пострадал от боевых действий, чем Новгород, но все же потери были большими. По данным Чрезвычайной комиссии, за время оккупации было казнено более 3500 горожан, в городской тюрьме и лагере погибло 236 200 советских военнопленных, более 150 000 жителей Пскова и его окрестностей угнали в Германию в качестве так называемых восточных рабочих1038. Шестьдесят процентов жилого фонда было уничтожено, теплоэлектростанцию немецкие солдаты при отступлении взорвали, система водоснабжения оказалась разрушена, система общественного транспорта парализована; от трамвая – основного средства общественного транспорта – остались только рельсы1039.
Памятники архитектуры тоже сильно пострадали. Для оценки ущерба исполком Псковского областного совета 11 января 1945 года создал специальную комиссию1040. 3 апреля она определила, какие памятники культуры подлежат восстановлению в первоочередном порядке1041. Работу по оценке ущерба поручили начальнику отдела архитектуры Псковского облисполкома Георгию Евгеньевичу Гедике, но он, ссылаясь на то, что собственных сил для этого недостаточно, предложил передать эту задачу Ленинградской городской комиссии по оценке ущерба, у которой уже имелись и опыт, и, главное, квалифицированные специалисты по древнерусской архитектуре и живописи1042. Так и поступили. В Псков приезжали и работали директор Эрмитажа Иосиф Абгарович Орбели, профессор архитектуры Александр Петрович Удаленков и заведующий отделом древнерусского искусства Русского музея Юрий Николаевич Дмитриев. Вместе с ними работал Юрий Павлович Спегальский, лучший знаток города и его архитектуры, недавно ставший начальником Псковской областной инспекции охраны памятников; именно ему суждено было в дальнейшем сыграть ключевую роль в восстановлении культурного наследия Пскова. Весной 1945 года группа специалистов во главе с ним провела первые работы.
16 августа 1945 года ленинградская комиссия составила протокол об ущербе, включавший 20 церковных и светских зданий. Повреждения и утраты не только перечислили, но и оценили в денежном эквиваленте по каждому объекту. Различные типы архитектурных памятников старого Пскова – военные, светские и церковные – зафиксировали со всеми их особенностями. В результате возник информативный, научно обоснованный рассказ о «городе как музее национальной истории, культуры и искусства». Согласно этому протоколу, в полностью разрушенном состоянии находилась церковь Великомученика Никиты (Никиты с Поля в Выползовой слободе) 1472 года, один из самых ранних образцов бесстолпного храма – конструкции, которой славились псковские зодчие1043. В категорию «сильно разрушенных» вошли восемь церквей, шесть светских зданий и часть крепостных стен и сооружений, в их числе собор Иоанна Предтечи в Иоанно-Предтеченском монастыре (XII в.), церковь Василия на Горке (1413), церковь Косьмы и Дамиана с Примостья (1463), церковь Николы со Усохи (1536), Поганкины палаты и Тиунские палаты