1044. К «получившим значительные разрушения и повреждения» были отнесены такие постройки, как собор Спаса Преображения в Спасо-Преображенском Мирожском мужском монастыре (XII в.), церковь Георгия со Взвоза (1494), церковь Успения с Пароменья (1520) и Троицкий собор (1698). Ряд церквей утратили внутреннее убранство (иконостасы, церковную утварь, фрески) в результате разрушений или демонтажа1045. Сохранились преимущественно фрески Мирожского монастыря, которые после разрушения церкви Спаса на Нередице под Новгородом остались единственным сохранившимся образцом фресковой живописи XII века на северо-западе России.
На основе этого протокола 20 ноября 1945 года было принято постановление Совета народных комиссаров РСФСР «О неотложных мероприятиях по сохранению памятников архитектуры г. Пскова и Псковской области»1046. В нем определили архитектурные памятники, которые запрещалось занимать для каких бы то ни было целей кроме музейных, в том числе соборы Мирожского и Снетогорского монастырей, церковь Успения с Пароменья, а также светские здания, такие как дом Яковлевых или дом Печенко. В этой подборке представлен срез уникального псковского и северно-русского архитектурного стиля XII–XVII веков. Постановление предусматривало создание специализированной стройконторы по восстановлению памятников архитектуры, а также реставрационных мастерских; строительные предприятия города и области обязывались командировать 50 квалифицированных рабочих для оказания помощи реставраторам. В действительности, однако, только группа во главе со Спегальским, которая уже начала ремонтно-восстановительные работы, в апреле 1946 года была переименована в «Реставрационные мастерские». Самого Спегальского это совершенно не удовлетворило. «Мастерская задыхается», – написал он в облисполком, жалуясь на нехватку рабочей силы и помещений1047.
Над восстановлением псковских памятников Ю. П. Спегальский, сам уроженец Пскова, задумывался, еще находясь в блокадном Ленинграде, где жил и работал до войны, получил диплом архитектора. Юрий Павлович владел редкой профессией – был архитектором-верхолазом, занимался маскировкой высотных объектов, таких как Адмиралтейство, Николаевский собор и колокольня церкви Иоанна Предтечи. Будучи талантливым рисовальщиком, в блокадную зиму 1941–1942 годов он создал серию рисунков «По Пскову XVII века». Работать приходилось цветными карандашами, так как акварельные краски замерзали в неотапливаемом помещении1048. После освобождения он вернулся в Псков, где занимался составлением генерального плана развития города. Группу ленинградских архитекторов, на которую возложили эту задачу, возглавлял Николай Варфоломеевич Баранов. Их основной идеей было совместить развитие Пскова как крупного областного центра1049 c сохранением его как города-музея древнерусского зодчества. Масштаб разрушений поставил перед архитекторами непростую задачу, но вместе с тем дал возможность воплотить в жизнь смелые идеи1050, прежде всего интегрировать исторические памятники в современную градостроительную среду.
В Пскове к концу войны насчитывалось несколько десятков исторических зданий, разбросанных по разным частям города. Историческая уличная планировка сохранилась, но, как писал Спегальский, «старинные улицы остались без старинных зданий, а старинные здания – без старинных улиц»1051. Он был убежден, что эту ситуацию можно исправить путем создания исторических кварталов совершенно особого рода:
Именно после войны появилась возможность в ряде участков города, в местах скопления памятников, без особых расходов, без всякого ущерба восстановить старинные улицы. Особое очарование и своеобразие городу придали бы такие тихие, проходящие в очень удобных направлениях пешеходные и экскурсионные маршруты, на которые памятники были бы нанизаны, как жемчуг на бусы, что обеспечило бы много удобств и жителям; они превратили бы грязные и замусоренные внутренние территории кварталов в зеленые и благоустроенные зоны1052.
Спегальский назвал такие кварталы, связанные в единую систему, «архитектурными заповедниками»; это была новаторская концепция, которую он – первый в СССР – разработал на примере Пскова1053. Новая застройка должна была быть малоэтажной, но по комфортности отвечать современным требованиям. Спегальский категорически отвергал какое бы то ни было «псевдорусское реставраторство», т. е. строительство новых зданий в «русском стиле» и тому подобные имитации1054. Его проект поддержал ученый совет Главного управления охраны памятников архитектуры, а Псковскому отделу архитектуры рекомендовали «всемерно форсировать работу по проектированию заповедников архитектора Спегальского»1055.
В Генеральном плане развития Пскова идея создания охранных зон осталась, но была несколько усечена. В историческом центре города выделили три такие зоны: Кром (псковский кремль), Довмонтов город (расширение крепости XIII века, названное в честь князя Довмонта) и городские стены. Новые промышленные предприятия должны были строиться за пределами города, а основное движение пущено по объездным дорогам1056. Сотрудники проекта мечтали убрать полуразрушенную ТЭЦ, железобетонный корпус которой как инородное тело соперничал в городском пейзаже с древней доминантой – Троицким собором. Но они натолкнулись на сопротивление энергетиков и политического руководства, которые хотели эту теплоэлектроцентраль как можно скорее восстановить1057. В марте 1945 года бюро обкома партии приняло компромиссное решение: ТЭЦ вывести из города «в последующем»1058. Его передали на рассмотрение Совета народных комиссаров РСФСР: Псков должен был развиваться как промышленный, экономический, административный и культурный центр области и одновременно как город-музей «памятников древнерусского зодчества»1059. Впоследствии, в ходе реализации этого плана, в него внесли изменения, исказившие первоначальный подход: давление той стороны, которая ратовала за развитие промышленности и за более привычные для той эпохи представления о «современном» городе, оказалось сильнее. Псковских активистов охраны памятников обвинили в низкопоклонстве перед «архаикой», а Спегальского – в желании вернуть Псков к XVII веку1060. В июне 1947 года нашли предлог, чтобы снять неуступчивого архитектора с должности руководителя Реставрационных мастерских1061.
В послевоенные годы положение Псковского музея было непростым. 8 августа 1945 года облисполком принял решение о его восстановлении1062. Через несколько месяцев вернулись из эвакуации экспонаты. В Риге было обнаружено и возвращено 6188 книг из Пскова1063. Часть псковских вещей нашлась в Минске, еще часть – на складах компании Derutra в Берлине. А здания у музея еще не было. В полуразрушенных Поганкиных палатах он мог располагать всего тремя комнатами: в одной теснились сотрудники, в двух других размещались книги и фотолаборатория. Зимой в подвале было так холодно, что замерзали чернила. Во время визита в музей в феврале 1947 года заведующий областным отделом культурно-просветительной работы пришел к неутешительному выводу: «Есть экспонаты, штат сотрудников, имеется вывеска музея, а самого музея нет»1064. Только в 1948 году часть Поганкиных палат восстановили, хотя отопление и электричество по-прежнему в них отсутствовали. И тем не менее 7 ноября 1948 года музей снова открылся для посетителей1065.
3. ПЛАН И РЕАЛЬНОСТЬ: ОХРАНА ПАМЯТНИКОВ ДО И ПОСЛЕ СМЕРТИ СТАЛИНА
В постановлении Совета министров СССР от 14 октября 1948 года «Об улучшении охраны памятников культуры» отмечалось, что «в деле охраны памятников имеются существенные недостатки. Контроль за сохранностью исторических и археологических памятников не осуществляется»1066, хотя они являются «неприкосновенным всенародным достоянием». Для их регистрации учреждалась децентрализованная сеть организаций охраны памятников1067. Вводился запрет на «изменение, переделку, перемещение и снос памятников культуры» без «особого разрешения» (от Совета министров СССР или соответствующей союзной республики). В любом случае решения об использовании важных памятников архитектуры должны были приниматься «без ущерба для их сохранности и без нарушения их историко-художественной ценности»1068. Для обеспечения достаточных реставрационных мощностей (возможности центров в Москве и Ленинграде и небольших мастерских в Новгороде, Пскове и Владимире были совершенно недостаточны1069