озлы. И ничего не нюхаем. Вам кто-то наврал.
– Сопатки поотшибаю, – пообещал жлоб и сунул мне под нос здоровенный кулак. – И рога заодно. По-хорошему предупреждаю. В последний раз. Не лезьте в чужие дела – и все будет нормально. А если полезете, то не будет. Ты понял?
Очень доходчиво объяснил. Главное – по-хорошему.
– А ну раскалывайся! – заорал рыжий. – Что про журналы знаешь?
Вот они себя и выдали!
– Про какие журналы? – удивился я. – Про «Огонек», что ли? Или «Веселые картинки«?
– Он хочит огорчить свою маму, – с угрозой прошипел жлоб.
– Папу, – сказал я, очень удачно про него вспомнив.
– Бедный папа, – покачал головой рыжий. – Ему будет очень не хватать тебя.
– Не такой уж он бедный, – брякнул я машинально, не подумав.
А они решили, что я намекаю на выкуп. Мол, папа не бедный, за старшего сыночка никаких баксов не пожалеет.
– Он у тебя кто? – алчно спросил рыжий. – Бизнесмен?
А мрачный жлоб хмыкнул и довольно потер руки.
– Он… полковник.
– Ну, – разочарованно протянул рыжий. – Нынче с полковника много не возьмешь. Им самим не платят.
– Да, – в тон ему протянул я. – У него ничего особенного и нет. Кроме пистолета и наручников. Он полковник милиции.
Они вздрогнули и переглянулись. Рыжий даже присвистнул. А я, посчитав момент подходящим, схватился за ручку дверцы.
– Сидеть! – гаркнул мрачный бандит.
– Лежать! – вдруг что-то оглушительно взвизгнуло на улице.
И в окошко просунулась рука с гранатой. Рука разжалась, граната, мягко стукнув, упала на полочку, рядом с сигаретами.
Бандиты, не сговариваясь, вылетели из машины, бросились на землю и обхватили руками затылки. Опытные ребята.
Я тоже, не будь дурак, выскочил из машины, еще ничего не успев сообразить. Кроме того, что эту зеленую рубчатую гранату где-то не так давно уже видел.
– Бежим! – снова взвизгнуло позади меня.
Это был Алешка. Спаситель благородный!
И мы дали хорошего деру с места происшествия. Причем на пути Алешки лежали на снегу два тела. Он прямо по ним и пробежал. Мне показалось – с удовольствием…
Да, лихорадочно думал я на бегу, мы взяли верный след. Разворошили, как сказал однажды Алешка, это «осиновое гнездо». Покусают еще. Или сопатки поотшибают. Вместе с рогами. Впрочем, отступать уже поздно. Да и некуда.
Попетляв среди гаражей, чтобы сбить со следа погоню, мы резво направились домой.
Отдышавшись, я спросил Алешку:
– Ты откуда взялся?
– Прибежал… – он пожал плечами, будто ничего особенного не произошло. И пояснил: – Они как туда свернули, я догадался, куда они едут. И – напрямик, дворами. А потом на крышу гаража и вниз, прямо к машине. А что? – он хитро улыбнулся. – Не надо было?
Еще как надо-то!
Лешка достал из кармана куртки гранату и подбросил ее на ладони.
– Господи! Откуда у тебя столько? Военный склад обокрал?
Алешка засмеялся.
– Дим, это та же самая граната. Я ее у директора обратно стянул, когда он над кроссвордом задумался. А когда бандиты в снег плюхнулись, я ее опять из машины спер. Понял?
Понял… Ох, когда-нибудь эта граната грохнет!..
– Что будем делать? – спросил я, когда мы пришли домой и заперли двери на оба замка.
– Учиться и учиться, – хихикнул Алешка. – И глобус штопать.
– И помогать милиции? – хихикнул я.
Тут мы оба с облегчением рассмеялись и уселись разбирать наши «марашки», как назвал их Алешка.
Это было трудно. Все адреса наложились один на другой, строчки пересекались, перекрывали друг друга, но в конце концов мы в основном разобрались. И выписали на отдельный листок семь или восемь адресов.
Два из них оставались неразобранными. Был там какой-то совершенно загадочный «про… кур…», мы из-за него долго спорили, предлагали самые разные варианты его прочтения, вплоть до «просторный курятник», но так этот адрес и не расшифровали.
И стали спорить по поводу другого. Строчки гласили так: «переулок Генерала Конецкого». Алешка стал яростно спорить, доказывая мне, что переулок назвать именем генерала не могли. Площадь, например, или проспект – это да! Ну, может, какую-нибудь широкую улицу в центре города. Но уж никак не переулок.
Мы перешли в папин кабинет – у него на стене висела большая карта города – и начали «гулять» по площадям и переулкам. Наконец, выяснили, что переулка Генерала Конецкого нет. А есть переулок Генералова-Конецкого. Двойная фамилия.
– Вот, – сказал Алешка. – Теперь надо всех этих людей предупредить о том, что их собираются ограбить.
А что? Телефоны у нас есть. Сообщим, а уж жильцы-родители пусть сами обращаются в милицию. Или принимают другие меры.
Я решительно снял трубку и набрал первый номер в нашем списке.
Трубку снял Мишка Рогов.
– Па! – крикнул он. – Тебя! Пацан какой-то.
Начало мне не понравилось. Но конец оказался еще хуже.
– Юрий Сергеич, – сказал я, когда трубку взял Мишкин отец. – Мы хотим вас предупредить, что в ближайшее время вашу квартиру собираются ограбить…
– Хулиган! – завопил Юрий Сергеич. – Положи сейчас же трубку! Или я заявлю в милицию!
Хорошо еще, что у них, у этих Роговых, телефон без определителя!
Я «положил сейчас же трубку». Вид у меня, наверное, был очень смущенный, потому что Алешка сочувственно спросил:
– Чего он, а? Не поверил?
– Хулиганом обозвал. Милицией пригрозил.
– Вот и старайся для них, – рассердился Алешка. – Мы с тобой жизнью рискуем, опасности преодолеваем. К бандитам в лапы чуть не попались. Чуть на гранате не взорвались…
– Не преувеличивай, – охладил его я.
– Я и не преувеличиваю. Я ведь и сказал «чуть».
Тут пришла мама, покормила нас и за это послала в магазин за молоком. Мы проходили довольно долго, потому что разглядывали все «Газели», которые нам встречались на пути. Но ни одна нам не подошла. Все они были со всякими бомбошками, висящими на зеркальцах, но бомбошки в виде собачки нам не попалось.
А когда мы вернулись, мама сказала:
– Молоко не прокисло? Пока вы шлялись? Вам Санек звонил.
И тут опять раздался заполошный телефонный звонок.
– Это вас, – сказала мама. Она звонок Санька тоже уже отличала от других, более спокойных.
Я снял трубку.
– Димка! – завопил Санек. – Беги скорей. У Мишки Рогова велосипед украли!
…Когда мы примчались на место происшествия, то узнали, что у Мишки Рогова действительно украли классный новенький немецкий велосипед. И плюс к тому – деньги, ювелирные изделия, два телевизора марки «Сони», два видака, два магнитофона и еще целую кучу вещей.
Мы повертелись у подъезда в толпе сочувствующих, но никакой полезной информации не получили. Но тут подъехал на машине Юрий Сергеич Рогов и на ходу, поспешая в квартиру, успел сказать участковому:
– Главное, мерзавцы такие, они ведь меня по телефону предупредили! Наглецы! Специально, наверное. Чтоб я бдительность потерял. Пацан какой-то звонил. Из ихней банды! – И скрылся в подъезде.
«Пацан из ихней банды» взял Алешку за руку и поскорее вместе с ним скрылся с места происшествия.
Чувствуя за спиной внимательный взгляд участкового.
Глава XЖУЧКОВ НА ГОРИЗОНТЕ
– Дим, – сердито и упрямо сказал Алешка, – раз они нам не верят, раз они сами об себе не думают, мы с тобой должны об них позаботиться.
Мы о себе-то позаботиться не успеваем, с тоской подумал я.
– Давай лучше папе все расскажем, – предложил я Лешке. – Пусть папа о них позаботится. Вместе с участковым. – Мне наши приключения не то чтобы стали надоедать, но от них в душе поселилось какое-то устойчивое опасение.
– Давай расскажем, – легко согласился Алешка. – Правда, нам тогда не только ружья не видать, но и своих ушей. Даже в зеркало.
Тут он, конечно, прав: папа Лешке уши оторвет, участковый – мне.
– И потом, Дим, я тебе еще скажу. Мы с тобой обязаны им помочь.
– Это еще почему? – возмутился я.
– По Уголовному кодексу! – выпалил Алешка. – Папа говорил, что там прямо написано: оставление человека в заведомой опасности и непринятие мер по ее устранению карается по закону. Понял?
Вот это да! Ни фига себе – обязанность!
– Что ж, по-твоему, – сказал я, – мы так и должны всю жизнь глазеть по сторонам, да? Не подвергается ли кто-нибудь опасности? А зачем милиция? «Скорая помощь»? Пожарники?
– Это их работа, – объяснил, как маленькому, Алешка. – А кроме работы у каждого должна быть еще и совесть! У тебя есть?
Что нормальный человек на это ответит? Вот и я так же.
Назавтра, повинуясь долгу совести и какому-то скрипучему и назойливому внутреннему голосу, я отловил после уроков Мишку Рогова и спросил его о том, как он провел вчерашний день.
Мишка как-то странно отреагировал на мой вопрос. Удивление в его взгляде быстро сменилось настороженностью, а потом и явным недоверием. Он даже отступил на шаг и зачем-то почесал лоб. Но я постарался все его чувства преодолеть завалявшейся в кармане конфетой.
– Чего вы ко мне пристали? – спросил Мишка, разворачивая фантик. – Мне и так тошно.
– Кто пристал? – я даже схватил его за рукав.
Мишка сунул конфету в рот, чуть поморщился:
– Так себе конфетка-то, кисловатая… Кто пристал, кто пристал? Сперва менты, потом твой мелкий братец, – он опять зачем-то почесал лоб, наталкивая меня на смутную догадку. – А теперь ты пытаешь.
Так, становится все интереснее.
– А чего Алешка у тебя выпытывал?
Мишка хихикнул – скользкая конфетка едва не выпрыгнула из его рта. Он загнал ее обратно:
– Про колдуна. Ты, говорит, спал под гипнозом?
– А ты ему сказал, что…
– …Что сплю под одеялом. И что он дурак.
– А Лешка?
Мишка помялся немного, а потом признался:
– А он меня в лоб. Учебником.
Так я и думал. Молодец Лешка! Никому не позволяет дураком обзываться. Тем более что это очень далеко от действительности.
– Вот пристали… – опять занудил Мишка. – Какой-то гипноз… Колдун какой-то в волосах… Я в этот ваш гипноз вообще не верю. Мне когда Жучков предложил…