— О! — воскликнул Клинг.
— Да, — скромно потупился Моноган. — Крупное дело.
— Одно из крупнейших, — добавил Монро.
— Серьезное дело.
— Да.
— Над чем сейчас работаете? — улыбаясь, спросил Клинг.
— Убийство Джинни Пейдж, — откровенно заявил Моноган.
Стрела страха вонзилась Клингу прямо в горло.
— О? — выдохнул он.
— Да, — подтвердил Моноган.
— Да, — поддакнул Монро.
Моноган прочистил горло и спросил:
— Давно ты в полиции, Клинг?
— Совсем… совсем недавно.
— Это заметно, — усмехнулся Моноган.
— Видно за милю, — согласился с ним Монро.
— Ну и как работа, нравится?
— Нравится, — нерешительно ответил Клинг.
— Хочешь ее сохранить?
— Хочешь и дальше работать полицейским?
— Да, конечно.
— Тогда держи свою задницу подальше от убийств.
— Что? — спросил Клинг.
— Он имеет в виду, — объяснил Монро, — что ты должен держать твою задницу подальше от убийств.
— Я… не понимаю, что вы имеете в виду.
— Мы имеем в виду, чтобы ты держался подальше от трупов. Трупы — это наша работа.
— Мы любим трупы, — пояснил Монро.
— Ты понимаешь, что мы специалисты? Когда у тебя случается сердечный приступ, ты зовешь врача-сердечника, правильно? Вызываешь врача-отоларинголога, когда у тебя ларингит, так? О'кей, а если у тебя есть труп, ты звонишь в отдел по расследованию убийств. Это мы. Моноган и Монро.
— Ты не звонишь патрульному в мокрых штанишках.
— Звонишь в отдел убийств. Не тому, кто гуляет по участку.
— Не копу, который толкается на улице.
— Не тебе! — воскликнул Моноган.
— Не тому, кто крутит по ночам дубинку.
— Не регулировщику движения.
— Ясно? — спросил Монро.
— Да, — ответил Клинг.
— Станет еще гораздо яснее, — добавил Моноган. — С тобой хочет поговорить лейтенант.
— Зачем?
— Лейтенант забавный парень. Он считает, что отдел по расследованию убийств — лучшее подразделение в городе. Он руководит отделом убийств и не любит, когда кто-нибудь сует свой нос, куда его не просят. Выдам тебе один секрет. Он даже не хочет, чтобы детективы из твоего участка лезли в убийства. Беда в том, что он не может отказаться от их помощи и сотрудничества, и главным образом потому, что твой участок каждый год ухитряется получать так много чертовых убийств. И он терпит детективов — но он не обязан терпеть дурацких патрульных.
— Но зачем он хочет меня видеть? Я уже все понял и не буду совать свой нос… и извиняюсь и…
— Тебе не следовало совать нос, — согласился Моноган.
— Определенно не следовало.
— Но я не причинил никакого вреда. Я только…
— Кто знает, какой вред ты причинил? — хмыкнул Моноган.
— Ты мог причинить невыявленный вред, — предположил Монро.
— Ах, черт, — сказал Клинг, — у меня же свидание.
— Да, — подтвердил Моноган. — С лейтенантом.
— Позвони своей подруге, — посоветовал Монро. — Скажи, что у тебя проблемы с полицией.
Клинг взглянул на часы.
— Я не могу с ней связаться, — сказал он. — Она сейчас учится.
— Развращение несовершеннолетних, — ухмыльнулся Моноган.
— Лучше не говори об этом лейтенанту.
— Она учится в колледже, — уточнил Клинг. — Послушайте, я освобожусь к семи?
— Возможно, — кивнул Моноган.
— Бери пальто, — сказал Монро.
— Ему не нужно пальто. Приятная, безветренная погода.
— Позднее может похолодать. В такую погоду чего доброго схватишь воспаление легких.
Клинг тяжело вздохнул:
— Вы не против, если я вымою руки?
— Что? — не понял Моноган.
— Он просто вежливо выражается, — пояснил Монро. — Ему нужно отлить.
— Да нет, мне нужно помыть руки.
— Ладно, иди помой. Но поторапливайся. Лейтенант не любит ждать.
Северный отдел по расследованию убийств размещался в самом убогом, непривлекательном, грязном и никудышном здании, которое когда-либо видел Клинг. Вот наилучшее место для отдела по расследованию убийств, тотчас подумал Клинг. Здесь даже воняло смертью. Он прошел за Моноганом и Монро мимо дежурного сержанта, а затем по узкому, тускло освещенному коридору, где у стен стояли скамьи. Из-за закрытых дверей доносился треск пишущих машинок. Через одну случайно приоткрытую дверь он заметил мужчину в рубашке с закатанными рукавами и кобурой под мышкой. Все здесь производило впечатление оживленного офиса типичного банка. Телефоны звонили, сотрудники носили дела из одного кабинета в другой, останавливаясь у автомата с холодной водой, — все это в тускло освещенном интерьере, описанном Данте.
— Садись, — распорядился Моноган.
— Подожди немного, — добавил Монро.
— Лейтенант диктует памятку. Он встретится с тобой чуть позже.
Прождав час, Клинг решил, что если лейтенант и диктовал, то вовсе не памятку. Вероятно, это был второй том его автобиографии: «Годы, посвященные патрулированию». Клинг уже потерял надежду успеть на свидание с Клер вовремя. Было 18:45, и время бежало быстро. При удаче, если бы Клер предоставила ему шанс и решила подождать, он еще мог бы застать ее в колледже. Но это, учитывая, как неохотно она согласилась на свидание, было чертовски смелым предположением.
Борясь с растущим раздражением, Клинг продолжал ждать.
В 20:20 он остановил проходившего по коридору мужчину и спросил, можно ли воспользоваться телефоном. Мужчина кисло его оглядел и сказал:
— Лучше подожди, пока лейтенант тебя примет. Он диктует памятку.
— О чем? — воскликнул Клинг. — Как разобрать радиофицированную патрульную машину?
— Что? — спросил мужчина. — А, понял. Очень забавно. — Он повернулся и двинулся к автомату с водой. — Хочешь воды?
— Я с полудня ничего не ел, — пожаловался Клинг.
— Выпей немного воды. Она наведет порядок в желудке.
— А хлеба с водой не дают? — спросил Клинг.
— Что? — переспросил мужчина. — А, понял. Это очень забавно.
— Как долго, ты думаешь, это может продолжаться?
— Кто знает? Он диктует медленно.
— Давно он работает в отделе по расследованию убийств?
— Пять, десять лет. Не знаю.
— А где работал раньше? В Дахау?
— Что? — спросил мужчина. — А, я понял.
— Очень забавно, — сухо произнес Клинг. — А где Моноган и Монро?
— Пошли домой. Они много работают, эти двое. У них был длинный день.
— Послушай, — сказал Клинг. — Я голоден. Ты не мог бы поторопить его немного?
— Лейтенанта? — Мужчина удивился. — Чтобы я торопил лейтенанта? Господи, да ты что, смеешься? — Он покачал головой и пошел по коридору, обернувшись один раз, чтобы с недоверием взглянуть на Клинга.
В 22:33 в коридоре появился детектив с пистолетом 38-го калибра за поясом.
— Берт Клинг? — спросил он.
— Да, — устало ответил Клинг.
— Сейчас лейтенант Готорн тебя примет, — сказал детектив.
— Какое счастье…
— Не стоит острить с лейтенантом, — посоветовал детектив. — После ужина он ничего не ел.
Он подвел Клинга к двери из матового стекла с надписью: «Лейтенант Генри Готорн», распахнул ее, сказав:
— Клинг, лейтенант, — и ввел Клинга в комнату.
Затем детектив вышел, закрыв за собой дверь.
Готорн сидел за столом в дальнем конце комнаты. Это был маленький человечек с лысой головой и яркими голубыми глазами. Рукава рубашки он закатал выше локтей. Воротничок расстегнул и ослабил узел галстука. Под мышкой он носил кобуру, из которой высовывалась красно-коричневая рукоятка автоматического пистолета 45-го калибра. На столе было чисто и пусто. Зеленые картотечные шкафчики крепостной стеной выстроились позади стола и сбоку от него. Жалюзи на окне слева от стола были плотно закрыты. На деревянной дощечке на столе значилось: «Л-т Готорн».
— Клинг? — осведомился он пронзительным и грубым голосом, напоминавшим звук, извлеченный из треснувшей трубы.
— Да, сэр, — ответил Клинг.
— Садись. — Готорн указал на стул с прямой спинкой, стоявший рядом со столом.
— Спасибо, сэр, — проговорил Клинг.
Он подошел к стулу и сел. Клинг нервничал, очень нервничал. Конечно, ему не хотелось терять работу, а Готорн казался трудным клиентом. Клинг задал себе вопрос, может ли лейтенант из отдела по расследованию убийств попросить комиссара уволить патрульного, и решил, что ему это сделать проще простого. Клинг проглотил слюну. Он больше не думал ни о Клер, ни о еде.
— Так это вы, мистер Шерлок Холмс? — спросил Готорн.
Клинг не знал, что ответить. Он не знал, улыбнуться или потупить глаза. Не знал, стоит ли продолжать сидеть или нужно вскочить на ноги.
Готорн минуту наблюдал за ним, а потом настойчиво повторил:
— Так это вы, мистер Шерлок Холмс?
— Сэр? — вежливо переспросил Клинг.
— Который развлекается с делами об убийстве?
— Я не осознавал, сэр, что…
— Послушай меня, Шерлок! — Готорн хлопнул ладонью по столу. — Сегодня днем нам позвонили. — Он выдвинул верхний ящик. — Звонок зафиксирован, — он сверился с блокнотом, — в 16:37. Сказали, что ты зря теряешь время с этой Джинни Пейдж. — Готорн с грохотом задвинул ящик. — Я был к тебе очень добр, Шерлок. Хотя мог бы сразу же пойти к капитану Фрику в 87-й участок. Оказывается, ты работаешь в 87-м участке, а капитан Фрик — мой старый и близкий друг, и он не позволит всякому сопливому патрульному, который должен обходить свой участок, втирать себе очки. Лейтенант Бирнс из твоего участка тоже любит совать нос в дела об убийствах, и с этим я ничего не могу поделать, разве что иногда показывать ему, что не слишком-то ценю его помощь — помощь тетушки Сузианны! Но если в 87-м считают, что я потерплю какого-то патрульного, если в 87-м считают…
— Сэр, в участке ничего не знают о моем…
— И ОНИ ВСЕ ЕЩЕ НИЧЕГО НЕ ЗНАЮТ! — выкрикнул Готорн. — Они не знают, потому что я был достаточно добр и не сказал об этом капитану Фрику. Я отнесся к тебе по-доброму, Шерлок, запомни это. Я чертовски добр и любезен с тобой, поэтому не вешай мне лапшу на уши!