Мак-Кей протяжно и медленно вздохнул, он ощущал такое изнеможение, будто его вывернули наизнанку.
– Радость моя, здесь чертовски холодно, – сказал он, улыбнувшись, в затылок Бренде. Она пробормотала что-то в подушку.
– Ты права, – согласился Мак-Кей. Все еще улыбаясь, он постоял молча пару минут, а потом отправился в душ.
Когда он вернулся, Бренда дремала, укрывшись одеялом.
– Я не знаю, когда вернусь, – сказал он.
Она что-то промычала в ответ, лениво улыбнулась и опять закрыла глаза.
Мак-Кей оделся, склонившись над кроватью, поцеловал Бренду и вышел в промозглые сумерки. Дождь шел с перерывами почти весь день. Сейчас облака почти рассеялись, но воздух оставался влажным.
Сев в машину, Мак-Кей через весь город направился к дому Гриффита. По дороге он думал о команде, собравшейся на это дело, и не находил в ней изъянов. Паркер, как всегда, на высоте: начал с того, что выставил Гриффита на тридцать тысяч, а потом придумал отличный трюк с подменой полицейской машины. Лу Стернберг чем-то напоминает ворчливую старую бабу, но человек он надежный, не подведет, а уж если он взялся за работу, можно не сомневаться, что все будет сделано на высшем уровне. Мак-Кей считал, что им здорово повезло со Стернбергом: хорошо, что он оказался в Соединенных Штатах и как раз искал работу.
Да и Томми Карпентер неплохой парнишка. На свой лад настоящий маньяк, но нуждается в деньгах, абсолютно лишен чувства страха и плюет на все условности. Мак-Кей ухмыльнулся, вспомнив, какая роль отводилась Томми в грабеже: в основном план уже разработан.
Единственный, с кем Мак-Кею не приходилось раньше встречаться, был Стен Деверс, молодой парень, которого рекомендовал Паркер.
Немного развязный, Мак-Кею не понравилось, как он вел себя с Брендой, когда вчера он знакомился с ними, но при обсуждении дела Деверс произвел впечатление человека серьезного и опытного, а это немаловажное обстоятельство. Кроме того, его рекомендовал Паркер, а Паркер весьма ответственно подходил к отбору тех, с кем ему предстояло работать.
Так что вся команда в сборе, теперь надо получить аванс и заняться подбором необходимого материала. За этим авансом Мак-Кей сейчас и отправился.
Когда он добрался до дома Гриффита, уже совсем стемнело. На этот раз около дома не было ни одной машины, а из внутреннего дворика не доносились звуки музыки. Весь дом был погружен в темноту, слабый свет пробивался только из внутренних комнат, и Мак-Кею пришлось трижды позвонить у дверей, прежде чем наконец зажегся свет в одном из окон фасада и сквозь стеклянную панель парадной двери он увидел идущего по коридору Гриффита.
Гриффит показался Мак-Кею раздраженным и подавленным. Его настроение не улучшилось после схватки с Паркером, но Мак-Кея это не заботило. Раздраженно-брюзгливое настроение Гриффита облегчало ему деловые переговоры, ставило его в более выгодное положение.
Это давало Мак-Кею лишний козырь при выработке условий платежа. Мак-Кей вызвался сам провести эти переговоры отчасти потому, что sine одна встреча Паркера с Гриффитом могла стать причиной провала всей сделки, а отчасти из желания показать Паркеру, что и он может управлять Гриффитом. Гриффит начал с заявления, что он, конечно, заплатит, когда получит картины. Мак-Кей нажал на него, и раздражение Гриффита усилилось. В конце концов Мак-Кей договорился с ним относительно счетов в банке и, кроме того, вырвал у него согласие заплатить первые десять тысяч до начала работы. Гриффиту очень не понравился этот последний пункт, но Мак-Кей заставил его назвать точную дату получения аванса. Доведенный до точки кипения, потерпевший поражение по всем пунктам, Гриффит назначил встречу: они должны встретиться сегодня. И вот Мак-Кей прибыл.
– Вы явились, конечно, за деньгами, – сказал Гриффит, посмотрев на него с кислым видом.
– Вы, конечно, достали их, – в тон ему ответил Мак-Кей, подумав про себя: а что ему, собственно, делать, если Гриффит не нашел их?
– Конечно, – к облегчению его, ответил Гриффит, – заходите.
Мак-Кей закрыл за собой дверь и следом за Гриффитом направился по коридору в его маленький кабинет. Гриффит уселся за стол и достал из ящика плотный коричневый конверт размером девять на двенадцать дюймов. Он небрежно бросил его на стол. С многозначительным видом задвинув ящик стола, Гриффит недовольно посмотрел на Мак-Кея.
– Вы понимаете, что это означает для меня? – раздраженно спросил он.
– Вчера вечером у нас состоялась в мотеле первая встреча, – ответил Мак-Кей. – Собралось пять человек. Мы не стали бы собираться ради двух кусков на каждого.
– А если вы оставите всех с носом и улизнете с десятью тысячами? Подставите и меня, и своих приятелей? – ехидно спросил Гриффит.
– Об этом можете не беспокоиться, – усмехнулся Мак-Кей. – Тогда мои приятели достанут меня со дна морского и пришьют. Кроме того, я так не работаю, и все мои приятели знают, что мне можно доверять.
Сквозь плохое настроение Гриффита все яснее проступала его нервозность. Он нежно погладил конверт.
– Как только я передам его вам, – сказал он задумчиво, как бы размышляя вслух, – это дело станет реальностью. Я по уши увязну в нем.
– Вы уже увязли, – возразил Мак-Кей. – Ни вы, ни я не отважимся сказать моим четырем партнерам, что они собрались зазря.
Гриффит закрыл глаза. Выглядел он отвратительно. Похоже, он сильно нервничал. Губы его беззвучно шевелились, будто он с закрытыми глазами читал вслух собственные мысли.
Мак-Кею стало жалко этого несчастного выродка: он, конечно, не привык к такой жизни.
– Послушайте, – обратился он к Гриффиту, – не принимайте вы все так близко к сердцу.
Гриффит беспомощно замигал в ответ на его слова. Его физическое состояние ухудшалось с каждой секундой, он напоминал затравленного зайца.
– А если вас поймают? – спросил он, с тревогой глядя на Мак-Кея.
– Тогда нам грозит куча неприятностей, – ответил Мак-Кей.
– А как же я?
– Ваше имя не всплывет, – успокоил его Мак-Кей. – А если и всплывет, против вас все равно нет никаких улик. Вам надо только все отрицать.
– Нет, нет, – возразил Гриффит, энергично тряся головой, как бы желая показать, что он имеет в виду совсем другое. Но не стал развивать дальше свою мысль.
– Так о чем же вы беспокоитесь? – спросил, нахмурившись, Мак-Кей, до которого не дошел истинный смысл этого вопроса.
Голова Гриффита, как маятник, качнулась назад-вперед.
– Ничего, ничего, – повторил он. Неожиданно он резко толкнул конверт в сторону Мак-Кея, так что лежавшая на его пути ручка скатилась на пол. – Вот деньги, забирайте их.
– Порядок. – Мак-Кей взял конверт, ощутив внутри толстую пачку банкнотов. – Что же касается остальных денег... – начал он.
– Вы получите их, получите! – прервал его Гриффит.
Чем пронзительнее звучал голос Гриффита, тем более спокойно говорил Мак-Кей.
– Знаю, что получу их, – ответил он. – Вопрос в другом: когда?
– Вовремя, вовремя, все в порядке, получите их в срок! – выкрикнул Гриффит.
– Картины повезут из Индианаполиса в следующий вторник...
– Мне не надо напоминать об этом, – прервал его Гриффит.
– Значит, понедельник – последний срок, – неумолимо продолжал Мак-Кей.
– Хорошо, хорошо!
Гнев Гриффита не произвел ни малейшего впечатления на Мак-Кея.
– Так я жду вашего звонка в понедельник, – спокойно повторил он. – Вы меня не проводите? – спросил он.
Гриффит, сощурившись, посмотрел на него, его пальцы нервно перебирали лежавшие на столе предметы.
– Дорогу знаете, – ответил он. Не глядя на Мак-Кея, он сосредоточенно изучал свои пальцы. – Идите сами, – повторил он.
– Скоро увидимся, – сказал Мак-Кей, выходя.
На несколько секунд он задержался у порога, ему не нравилось эмоциональное состояние Гриффита, но помочь ему он не мог. Пожав плечами, Мак-Кей вышел из комнаты, не закрыв за собой дверь. Миновав следующую комнату, он открыл дверь и громко захлопнул ее, оставшись сам в комнате. На цыпочках он вернулся к открытой двери кабинета и встал так, чтобы Гриффит его не видел, прислушиваясь к тому, что происходит внутри. Может, Гриффит позвонит кому-то, может, как-то прояснится, почему он так нервничает.
Долгих две или три минуты Мак-Кей ждал, затаив дыхание, но в комнате царила тишина. Наконец, осторожно наклонившись вперед, он заглянул в кабинет.
Гриффит по-прежнему сидел в своем кресле, положив руки на стол. Он дрожал с головы до ног, его бил озноб, как в лихорадке. Склоненная к груди голова тоже тряслась.
Мак-Кей, нахмурившись, с любопытством смотрел на него. Что-то блеснуло на щеке Гриффита. Мак-Кей сощурился, чтобы получше разглядеть, – это были слезы. Гриффит беззвучно рыдал.
Покачав головой, озабоченный Мак-Кей отвернулся и тихо вышел из дома.
Глава 5
Гриффит проснулся, как только колеса самолета коснулись посадочной полосы. Первый толчок разбудил его, а второй напомнил ему, где он находится.
Гриффит распрямил спину, усевшись поудобнее. Посмотрев в иллюминатор, около которого сидел, он увидел, что самолет приземлился в аэропорту Ньюарка. Шел дождь. Гриффит не переставал удивляться самому себе: он никогда не спал в самолете, никогда, а на этот раз проспал весь перелет.
Должно быть, из-за того, что последние несколько ночей он почти не спал. У него сейчас не было любовницы, а один он не привык спать. Но главное не в этом, главное – проблема, связанная с грабежом. Он сожалел, что связался с, этим делом, сильно сожалел, но пути к отступлению отрезаны.
И если Ренард снова откажет ему, то нет и надежды на будущее. Ему не распутать этот узел. Он в ловушке.
Ренард не отвернется от него, это точно. Он должен понять Гриффита, должен помочь ему.
Сейчас половина пятого; хотя сегодня суббота, все равно не самое лучшее время, чтобы добраться до Нью-Йорка. Гриффит автобусом доехал до аэровокзала и оттуда еще раз позвонил Ренарду.