Когда я спустился в холл, там уже толпились зеваки и те, кто искренне переживал за исход нашего боя. Элена, усталая и взволнованная. По лицу сестры понял, что она-то как раз не отдохнула ни минутки. Петер, сосредоточенный и серьезный. Мои студенты, которые смотрели на меня так, словно провожали на войну. Аверс, Айдора, Драган Филор. Даже парочка нугов мелькнула. Переживают, бедолаги.
Следом спустился Гаденыш. Амалия, в отвратительном розовом платье, которое делало ее кудри еще рыжее, висела у него на локте и что-то щебетала. Уважение, которое зародилось было к Гаденышу за недели его работы, мигом растаяло. Как он мог променять Мию на эту крокодилицу?
А где Мия, кстати? Неужели решила не ходить на поединок? Я завертел головой и отыскал глазами хрупкую фигурку, припавшую к колонне. Цвет кожи принцессы мало отличался от холодного мрамора. Ей несладко. Все-таки она любит Гаденыша, а я могу его убить. Или он меня.
– Все в сборе! – нарочито весело воскликнул я. – Как славно. Не будем терять ни минуты. Гарден, предлагаю устроить бой на тренировочной площадке. Только пусть сначала кто-нибудь снимет с нее защиту.
– Я могу, – откликнулся Аверс. – Сегодня сухо и не очень холодно. Подходящее место.
Киримус только молча кивнул. Неужели говорить разучился? Или решил принять обет молчания? Вот бы было здорово. Я только усмехнулся. Ситуация начала забавлять меня все больше и больше. Что будет делать Гаденыш, когда поймет, что ментальная магия на меня не действует? Хочу видеть его лицо в этот момент!
Мы вышли из общежития и свернули направо. Потянулись несколько клумб, пока еще пустых, а за ними – большое тренировочное поле. То самое, вокруг которого я когда-то устраивал практику для студентов. Зрители расположились вдоль поля, а мы с Гарденом разошлись в стороны. Аверс прочитал заклятие, сделал несколько пассов руками, и я почувствовал, что магической защиты больше нет. Значит, бой будет честным. Почти. У нас обоих есть свои секретные приемы.
Гарден выжидал, пока нападу первым. А я не собирался его радовать.
«Сдайся без боя», – достиг меня мысленный приказ.
Я улыбнулся. Хотели спектакля? Получайте. Наморщил лоб, вытаращил глаза, сжал виски руками.
«Сдавайся».
А он настойчив. С чего только взял, что я подчинюсь? Почувствовал, как греется перстень на пальце.
Гарден понял: что-то не выходит. Он швырнул в мою сторону искрящийся сноп света. Я элегантно отступил в сторону. Поддаваться не хотелось даже для видимости. Меняем план! Играть – так красиво.
Кажется, Гаденыш начал злиться, потому что он швырял в меня одну атаку за другой. Сначала магия ослепления, порабощения, подмены разума. Затем перешел на тяжелую артиллерию: оглушение, паралич, марионетка. Не тут-то было. Перстень и кинжал раскалились добела, но никакие ментальные атаки не могли до меня добраться. Я перебегал с одного места на другое, шутовски раскланивался с публикой, подбадривал Гаденыша:
– И это все, на что ты способен?
В его глазах светился неподдельный гнев.
«Аланел, поддайся, пожалуйста».
Он что, решил меня уговорить? Тьма его побери. Я – не наивный ребенок. И мне тоже надоели кошки-мышки. Это магический поединок, мне есть что показать.
Для начала я раздвоился. Еще полгода назад и помыслить не мог о таком мастерстве, но, обучая студентов, сам многое постиг. Второй Аль ничем от меня не отличался. Мы с двойником разделились, и оба начали плести заклятие. Конечно, двойник никому бы не нанес вреда, но Гарден не знает, кто из нас настоящий.
Выпад – и в Киримуса полетели сотни, тысячи пауков. На его лице промелькнул страх, но он быстро взял себя в руки. Старый фокус не сработал. Зато на меня обрушилась молния. Я выставил абсолютный щит. Не возьмешь, Гаденыш!
Где-то вопила Амалия и требовала стереть меня в порошок. А я создавал новое произведение искусства. Второй я тоже водил руками.
– Кир, сзади! – вскрикнула Амалия.
Он обернулся – и зря. Вместо питона, которого видела Амалия, там была глубокая яма с грязью. Гаденыш поскользнулся и упал. Но рано было праздновать победу. Он тут же выбрался, не стал даже отряхиваться от грязи.
Что-то вспыхнуло. Мой двойник исчез. Жаль, хорошая была иллюзия. Зато не последняя у меня в запасе.
Кир атаковал снова и снова. Я отбивался, нападал, снова оборонялся. Затем начал копировать его атаки. Пусть сила иллюзии куда меньше, но способна нанести поражение. Я запутывал его, создавал галлюцинации, не только зрительные, но и слуховые. Хорошо, что зрители не слышали, как они говорят голосом Мии. Гарден отступал. Он слабел. Понял, что ментальные приказы не действуют, и перешел на стихийную магию. Попытался создать несколько иллюзий в отместку, но быстро отказался от этой идеи. В магии иллюзий я был сильнее.
Я заметил, что он начал избегать прямых атак. Просто пытался избежать урона. Копит силу на мощное заклятие?
– Аланел, – заговорил Кир, – предлагаю признать ничью.
– Боишься? – откликнулся я, выстраивая незаметные щиты.
– Не хочу тебя ранить.
– О себе думай.
Гаденыш атаковал. Яростно, безнадежно. Я отступил. Щиты со звоном рушились, едва успевал ставить новые. В ушах шумело. Слишком много сил израсходовал. И тогда я тоже пошел в атаку. Молнии, стрелы, чудовища. Гарден не мог отбить все атаки. Одна из моих иллюзорных стрел попала ему в плечо. Он упал. Больше от ударной волны заклятия, чем от урона – уж я-то знал.
– Ладно, хватит с тебя, – сказал я, подходя ближе. Гарден не шевелился. Что это с ним? Плохо стало? Или я так сильно его ранил? Но крови почти не было. Не хотелось бы причинить серьезный вред.
– Убийца! – заголосила Амалия.
– Эй, Киримус, – окликнул ректора.
Тот продолжал лежать.
– Ты жив хоть? – с тревогой склонился над ним.
И вдруг Гаденыш резко сел и сделал пасс рукой. Я не понял, что случилось. Слишком поздно осознал, что потерял бдительность. Заклятие Киримуса влетело мне в грудь. Нечеловеческая сила сбила с ног и протащила с десяток шагов. Резкая вспышка боли. Я попытался подняться, но не мог пошевелить ни рукой, ни ногой.
– Ты проиграл, – раздался голос Гардена.
– Закончи поединок, – вопила Амалия.
– Кир, нет! – это уже Мия.
Я ожидал удара, который положит конец моей жизни. Боль затопила сознание. Но последнее, что я увидел перед тем, как позволить тьме поглотить меня, – горстка студентов, замершая между мною и Гарденом. Кажется, неприятности у ректора только начинались.
Глава 9Итоги и раздумья
– Просто скажите, что с моим братом, или я вас на месте испепелю!
Этот голос я узнал бы из сотен тысяч других. Элена. Злая до тьмы, на грани истерики. Попытался открыть глаза – не получилось. До чего жалкое состояние. Зато память вернулась быстро, и я прекрасно представлял, кому обязан таким самочувствием. Киримус дер Гарден. Гаденыш ударил меня заклятием, когда битва была окончена. Подло и мерзко. Я пытался понять – и не понимал. Сам виноват, конечно. Не надо было протягивать противнику руку помощи. Но не думал, что он опустится до такого.
Злился ли я? Злился. Хотелось встать, найти подлеца и превратить его самодовольную рожу в месиво. Вот только не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Меня кто-то тряс, воя. Неужели Элена?
– Да будет он жить, – пытался убедить сестру незнакомый голос.
– Аланел, не смей меня покидать! – не унималась она. Все-таки женщины – странные создания. То ненавидят, то любят. Кто их разберет?
– Когда он очнется? – это уже Ленор. Отлично. Значит, жив. А ведь ребята ввязались в драку с Киром.
– До завтра должен, – ответил лекарь. – Помните, никаких беспокойств. Пациенту нужно отдохнуть. Прошу всех выйти.
Пациент и так наотдыхался. Но раз уж шевелиться я не мог, пришлось только думать. А подумать было о чем. Зачем Гаденыш ввязался в поединок? Он ведь понимал, что я бы и не глянул на его «сокровище». Что у него за цели? Надеюсь, он не успел сбежать, как последний трус, и я успею с ним поговорить. С Амалией все ясно – решила проучить меня за побег. Вот почему Гаденыш ее слушается? Что он задумал?
Я бы еще долго предавался размышлениям, но вдруг почувствовал, что в комнате кто-то есть. Этот кто-то подошел к кровати и опустил прохладную руку мне на лоб.
– Аланел, – раздался тихий всхлип, – прости.
Принцесса! Час от часу не легче. Хотя ее внимание странным образом льстило. Не думал, что Мия будет лить слезы над моим бездыханным телом. Ей не стоило просить прощения. Уж кто-кто, а Зимия тут ни при чем. Неудачно влюбиться может всякий.
– Прости за то, что я сейчас сделаю.
Вот это уже настораживает! Внезапно губы девушки прижались к моим. Первая мысль была – оттолкнуть ее. Но она исчезла так же быстро, как появилась. Я обнял девушку и углубил поцелуй.
– Ты что? – вырвалась Зимия. – Не спал?
Прозвенела пощечина, и принцесса выскочила из спальни. Вспышка головной боли заставила меня снова опуститься на подушку. Тьма! Что Мия придумала? Ладно Мия – а я зачем ее поцеловал? Ладно, спишем на болезнь. Мало ли, что можно сделать в полубессознательном состоянии. Зато за дверью послышался топот, и в комнату ворвалась толпа студентов. Предводительствовал Ленор. За ним я разглядел Регину, Дени, двойняшек и Джема. В полном составе, слава свету.
– Профессор, как вы? – кинулась ко мне Регина. – Мы так испугались, когда этот… мерзавец вас атаковал. Думала, на части его разорву.
– Тише, – поморщился я, и студенты замолчали. – Что с Гарденом?
– А что с ним станется? – нахмурился Дени. – Нам не дали отплатить ему в полную силу. Вмешались профессора. Поэтому он отделался парой переломов. И то, думаю, его уже подлатали.
– Вы с ума сошли? – приподнялся я. – А если бы он вас ранил? И потом, шестеро на одного – это не по правилам.
– Он тоже не следовал правилам! – взвился всегда спокойный Джем.
– Поэтому вы и не должны были брать с него пример.
– Он мог вас убить, – вмешалась Кэрри, вытирая платочком покрасневшие глаза.