— Нам нужно не сидеть в городе, а ставить охрану в окрестные деревни! Там наши люди, и мы им нужны, — горячо спорила Роза. — Мы загнёмся в этом городе. А ведь в деревнях нет проблемы с продовольствием! Поставить в каждую деревню по пять бойцов, и можно брать мясо в оплату! Можно строить башни, базы, как это делают белорецкие.
«Эх, других проблем у тебя нет», — с тоской подумал Искандер. Он поднял на ложке кусок мяса. Тушёнка. По всему городу собирали банки и осенью, забивая скот, делали тушёнку. В банки убирали всё, даже лапшу и зерно. И это было самое надежное решение, так как крысы не могли прогрызть крышку. Искандер начал есть суп. Как же он ему опротивел! Хлеб был редкостью, вместо него лепёшки из картофеля, ну а каша была только по праздникам. Он опять подумал, что нужно уйти в дозор. Там всегда можно подстрелить птицу, поймать рыбу, а если лето, собрать грибов и ягод.
— Не нужны башни, — буркнула Метель, — нужно как Зауральский клан, жить кочевой жизнью.
Ещё одна крайность. Он подумал, что случившаяся сорок лет назад катастрофа была счастьем для северных народов. По слухам, население у тех выросло многократно. Метель была под стать зауральским, только случай привел её в охрану города. После начала Зимы много людей начали жить в степи, сбиваясь в банды, а потом и в кланы, а потом в один Зауральский клан, поставлявший наемников и охранников во всех города Республики. Если по умениям выживать в степи северяне делали их, как детей, то в умении воевать и убивать, Зауральские кланы были на голову сильнее.
Искандер со злостью посмотрел на жирные щёчки Розы. Учит и учит всех, хотя ни черта не понимает. Ни разу за стеной не была, а учит, как нам с деревнями жить. Её можно было назвать милой, но вот этот невыносимый снобизм и самоуверенность… Искандер с сочувствием посмотрел на Метель — та не смела спорить с племянницей Александеры.
В который раз общаясь с Розой, он чувствовал себя немного ущербным. Девушка была одной из немногих, у кого была родня. Во время Великой Зимы выжил лишь один из ста, да и тех тасовали между убежищами. Его занесло в Сибай на поезде из Ишимбая с кучей детей, поскольку тогда тут было тепло и было питание для них. Жизнь и смерть определялась экономикой, мог ли город позволить себе покупку топлива. Ишимбай не смог.
— Кстати, про куртку слышал? — спросила Роза у Искандера. — И про драку с уфимскими?
— Слышал.
— А про Салавата?
— А с ним что?
— Ой, что было, — хихикнула Роза. — Та девушка, которая с вами была. Северянка. Он к ней решил подкатить во Внешнем. Она без разговоров отлупила его же ремнём, а потом за кисть подвесила на столбе. Он минут пятнадцать орал, пока за патруль не прибежал.
Искандер улыбнулся. Салават был тем ещё бабником, да и вежливым обращением к другим себя не утруждал. Это безумно злило Искандера, но попытка приструнить его вызвала молчаливое осуждение охраны, и Искандер оставил бабника в покое.
— Она может, — хмыкнул Искандер.
— Ой, а можешь про Василя рассказать, — спросила Роза, — он правда законник?
Искандер кивнул. Все хотели знать про Василя и про Алёну. Искандер кратко пересказал про бой с ордынцами. Если у фермеров Василь вызывал благоговейный трепет, охранников при упоминании законника корёжило от злости. Каждый тут чувствовал, что появление законника — это видимый вызов статусу охраны. Появление уфимского гарнизона решило массу вопросов по нападениям бандитов, но тут же пошли разговоры, зачем охране столько народу? Потом Комендант продавил создание отдельной охраны для караванов Внешнего Города, и те быстро переманили всех независимых торговцев более низкими расценками, ну и что греха таить, исчезновением случайных поборов, когда охрана брала, что хотела из груза. Девять дней назад он скатился до самого низа, и это открыло ему глаза. Кого они охраняют? В чём смысл их работы? Охранять Сибай? Но Сибай — это люди, а для них появление законника было радостью.
Как капитан, Искандер был в курсе сократившегося бюджета города. Вот только пока Василь не ткнул его носом, он не видел очевидного. Раньше город мог позволить себе закупить куда больше топлива, еды и лекарства, и на всё хватало денег. В последние же годы, хотя они нарастили производство, и в город пошли налоги от торговли, внезапно в бюджет города стал дефицитным.
Искандер видел, что за спиной у Розы открылась дверь кабинета. Александера выглянул, послушал разговоры и, ступая неслышно, зашёл за спину Розы.
— Не была ты в этих деревнях, — сказал он, больно ткнув её пальцем под ребро.
Девушка с визгом подскочила. Искандер и Метель рассмеялись.
— Дядя, опять твои шутки, — вскрикнула Роза.
Александера сел за стол. Это был немолодой, грузный мужчина с красным лицом и ёжиком седых волос. Когда-то он казался Искандеру сильным и опасным человеком. Сейчас ему было под шестьдесят, он размяк, но хитрости и жестокости в нём не убавилось.
— Ты меня-то не услышала, — сказал он племяннице. — Думаешь, пяток неопытных солдат, которых мы поставим охранять деревню, ордынцев заметят? Я не говорю остановят, но просто заметят? Те их вырежут, наши даже пикнуть не успеют. Нет, пока не будет у нас аэросаней, не будет раций, только стены нас и спасают. Ну а деревенским проще откупиться.
Роза замолчала.
— Даже если деревенские попытались бы защититься, что они могут? Ордынцы с детства в набеги ходят, они все уловки местных знают, — добавил Искандер.
— Может, в деревнях тоже строить стены? — предложила Роза.
— Да, это помогает, — согласился начальник охраны. — Но если ты крестьянин, тебе нужны пастбища, поля. Вот укрылся ты за стеной, а налётчики тебе говорят, если не откроешь, тогда мы сожжём урожай. Так что ты сам откроешь.
— А если огородить поля?
— Да, если у деревни хватит людей на такую огромную работу. Ордынцы, те ведь тоже могут большой бандой прийти. Если у деревни есть ресурсы на стену и на оружие, то добыча может быть огромной. Тогда к тебе придёт не пять налётчиков, а двести.
— Тогда нужно налётчиков в степи ещё отлавливать. Покупать аэросани с пулемётами, как у уфимских и расстреливать. А с деревенских брать плату за защиту.
— Ну а тогда какая разница, нам платить или бандитам, — рассмеялся Искандер. — Если мы потратим деньги на такое оружие, мы будем брать больше, чем бандиты.
— Ну мы убивать не будем.
— А ты думаешь, они так хотят жечь и грабить? — спросил Александера. — Они могут убить, но только для устрашения. Роза, не мучай ты людей разговорами! У тебя твоя работа есть, ты про неё думай. Вон у фермерш опять ящик кукурузы пропал в твою смену.
Роза обиженно засопела. Александера хмыкнул и поманил Искандера.
— Пошли, потрещим, — сказал он.
Настоящая жизнь охраны проходила в «Полушке». В караульных помещениях люди только спали, а тут проходило всё свободное время. Тут встречались смены, чтобы обсудить слухи и новости. Тут же был и кабинет, где Александера решал все вопросы. Искандер шёл за Александерой, чувствуя трепет — в последние месяцы, каждый раз, когда Искандер входил сюда, его жизнь менялась.
Внутри был полумрак, кабинет был небольшой комнатой, с круглым столом и шестью стульями. Тут же у стены был диван с тумбочкой, сейчас заставленный пустыми тарелками и бутылками. Искандер слышал, кто в городе пайки урезали, но Александеру это мало волновало. Тут же стояли два вскрытых армейских пайка из Фактории.
— Ох, что с ней делать, — сказал Александера с тоской, садясь на диван. — Одни проблемы от этих разговоров.
Искандер кивнул, оставшись стоять.
Девять дней назад он также зашёл в этот кабинет. Одежда тогда на нём была изорвана, тело ломило от побоев. С разбитой губы капала кровь. Он только вернулся из Внешнего Города, а тут уже был Хохол — орал про драку и пожар, который устроил Искандер в его ресторане. Крича, что он это так не оставит, Хохол выкатился из кабинета. Александера зло посмотрел на Искандера.
— Ты скажи, какого чёрта ты устроил? — заорал Грек.
Искандер посмотрел на него недоуменно.
— Но ведь там, в подвале, Хохол подпольный бордель устроил…
— Ты дебил? — начальник охраны вскочил. — Не было там такого! Не было! Тебе показалось.
Александера упал на диван, тяжело дыша.
— Все-таки ты дурак, — сказал он устало. — Ты понимаешь, что из-за этих слухов я могу потерять поддержку Хохла перед выборами?
Искандер молчал, глядя в стену.
— Всё было, как я сказал.
Пока Искандер пытался убедить Грека проверить, прошло сорок минут. Вот только если до этого там была банда армян и полуголые девушки, то через сорок минут там было пусто.
— Все-таки ты дебил. Снимай шарф. Тебе даже отделения много, рядовым много! Вон отсюда. Да из охраны тоже, тупые мне не нужны.
Искандер медленно стянул шарф, знак отличия капитана, уронил его на стол и на негнущихся ногах вышел из кабинета, мимо притихших охранников на улицу. Он шел по городу, не зная, куда двигаться дальше. В казармы? Нет, больше это не дом. К Иванке? Нет, прогонит. Он сел на ступени, чувствуя, что проваливается в небытие. На него навалилось вся усталость, недосыпы за несколько лет, что он был капитаном. Ему мерещился Александера, перед глазами вставали Ильфат и ненавистный Хохол. Все, кого он ненавидел. Он понял, что только один человек не вызывает ненависти.
Он поднялся и побрел в сторону внешнего Города, на пост наблюдения. Он не помнил, как дошел туда, но когда дверь открылась, он оказался на полу и как-то снизу он увидел Метель.
Несколько дней он провел в бреду, Метель кормила его, делясь своей порцией. На четвертый день он проснулся, но делать ничего не хотелось. Лишь сидеть и смотреть в небо. Всё, ради чего он жил, испарилось. Но у него не было и мысли, что он ошибся, когда полез в драку с охранниками борделя. Тогда его нашёл Александера, и впервые он выглядел не знающим, что делать.
— Дезертир грёбаный, — сказал он зло. — Обидели его, и он тут же пропал. Я его ищу, а он тут дрыхнет.