Кар уже не обращал внимания, на то, услышали ли его муж с женой или нет. Гоблин выскочил на улицу, на его ладони сверкнуло заклинание и тройку поднимающихся мертвяков, расплющило о землю, словно на них скинули с приличной высоты огромную глыбу.
— Ого, вот это крутая магия! Что-то я не помню, чтобы в прошлый раз ты использовал нечто подобное. — Милаш занял позицию сбоку от друга, прикрывая ему спину.
— Я совершенствуюсь. — Хмыкнул шаман. — Комбинирую различные чары, в надежде получить нечто новое. Далеко не всегда получается, но… результат того стоит.
В следующий миг им стало не до разговоров. Мертвяков в деревне оказалось много: люди, гоблины, овце-бараны, другие расы, которые Кар видел впервые. Сборная солянка разномастных существ, которых объединяли пылающие тьмой глаза и отсутствие пульса. Многие десятки, если не сотни мертвяков, буквально облепили деревенские дома, стараясь проломиться внутрь.
Быстро оценив ситуацию, Кар понял, что им несказанно повезло. Дом, в который они пробрались, стоял на самом отшибе деревни, недалеко от кромки ночного леса. В этой части деревни было меньше всего мертвяков, что давало шанс убраться из чертова пекла на своих двоих.
Вжжжжууууххххх!
Темный луч, напоминавший копье, вылетел из соседнего палисада. Ожидавший чего-то подобного шаман, сумел выставить щит, принявший на себя смертоносный подарок.
— Это скелеты? — Удивленно воскликнул Милаш. — Я все конечно понимаю, но как они двигаются, у них же мышц нет?!
К ним действительно приближались скелеты. Отделившись от группы мертвяков, которые штурмовали соседний дом, они направились в сторону замеченного ими гоблина. Четыре груды костей, по своей форме напоминавшие гоблинов, трое из которых удерживали в руках короткие мечи, сверкающие темными всполохами. Последний же скелет, подняв в лишенных плоти кистях короткий жезл, направил его в грудь гоблину. Еще одна вспышка — второе копье тьмы, разбилось о защитный купол.
— Милаш, уводи эту парочку к лесу, я вас догоню.
Больше не отвлекаясь на своих спутников, шаман полностью сосредоточился на своем даре. Его источник вспыхнул, разнося тепло по всему телу, магические потоки, щедро наполняли каркасы заклинаний. Шаман собирался вступить в схватку. Сейчас он был готов с головой окунуться в круговорот битвы и отдать всего себя предстоящему сражению. Молодой гоблин хотел выплеснуть из себя весь страх и отчаянье, что внушил в его сердце проклятый лич. Погрузившись в бой, он хотел вновь почувствовать вкус своей собственной силы и победы в сражении.
Призванный элементаль земли восстал рядом с гоблином. Десятки заклинаний различной мощности обрушились на скелетов, сметая их в стороны, размалывая кости в труху, лишая мертвецов их псевдо жизни. Кар же улыбнулся, наращивая на ладони новые знаки. Уже можно было отступить, но он вновь почувствовал вкус схватки, мощь собственной маны, поэтому сделал шаг вперед.
Глава 11. Интерлюдия 2
Город Толм — столица королевства Родвалия.
Тихое шуршание сухих листьев, словно гром среди ясного неба, разнеслось по улице. Узкий пролет дороги в темном переулке, зажатый между домами, был пристанищем крыс и тараканов. Именно они властвовали здесь, в царстве мусора и помой, которые сливали прямо на улицу местные жители. Люди, живущие в этих районах, не утруждали себя уборкой и чисткой, не заботились о благоустройстве окружающих их жилье улиц. Право слово, жителям трущоб было совсем не до облагораживания территории. Главной целью было выжить в этом мерзопакостном месте, заработав на пропитание и не получить в бок стилет, возвращаясь в вечернее время с работы домой.
Чувствовавшие себя вольготно на этой маленькой улочке крысы, совершенно не боялись людей: они копошились среди помоев, выискивая самые лакомые куски. Мохнатые комки, то и дело мельтешили во тьме, лысые хвосты скрывались в норах или выскакивали на брусчатку ради очередного куска дурно пахнущей прогнившей пищи.
Внезапно их идиллию нарушили шаги. Человек шел по темной подворотне, и его подкованные металлом ботинки, наступавшие на сухие листья, издавали громкий треск, нарушающий привычный уклад мирной жизни и тишины этого маленького мирка. Одна из крыс, встав на задние лапы, подняла свою серую морду, громко запищала, выражая возмущение вторжением человека в свое царство. Страшный удар ботинка, врезался в мохнатый комок, раздавливая крысу и растирая ее тело по брусчатке.
— Мерзкие твари. Я ведь говорил тебе, я всем говорил, эта власть, заботится лишь о себе. Они не хотят даже думать о народе, не хотят хлопотать за простых людей.
Раздававший крысу мужчина, вытер ботинок о край дома. Высокий, одетый в кожаную броню, с темными длинными волосами, перевязанными лентами на манер наемников юга. Он поправил висящий на поясе клинок, закинув за рукоять снятые с рук перчатки. Медленно, словно нехотя, он повернулся к говорившему: низенькому человеку, завернутому в темный плащ. Из-под надвинутого на глаза капюшона, торчал лишь красный нос, да узкий, далеко не волевой подбородок.
— О чем и кому ты там говорил, мне не интересно? За время пути ты все уши мне уже прожужжал о несправедливости правительства, тирании и деспотии. Я работаю за деньги, ты платишь за защиту твоей шкуры, но при этом я не обязан выслушивать все твои бредни.
— Бредни? Бредни? — Буквально взвился щуплый. — Ты считаешь тиранию, развернутую против собственного народа бреднями?
— Нее, бредом я считаю пустой треп, доносящийся из твоего рта. За те четыре дня, что я сопровождал тебя до столицы, ты безостановочно нес одну и ту же хрень о тирании притеснении народа королем и дворянами. Но все твои действия говорят лишь о жгучем желании обогатиться.
— Мое желание? — Удивленно вскрикнул мужчина. Но тут же прыснул и растянул в щербатой улыбке рот, показав редкие зубы. — Что уж говорить, ты прав. Личное обогащение стоит для меня на первом месте. Но и о нуждах народа, хе-хе, я не забываю.
— Нужды народа тебя заботят так же сильно, как меня лошадиный навоз на дороге. — Сплюнул на землю наемник. — Мне интересно, что пообещали тебе Уртанийцы? За сколько ты продал родные земли?
— Ой-ой, за сколько продал… какие мы чистенькие. Словно ты не сделал то же самое.
Щуплый замолчал, боязливо перевернув плечами. Вгрядываясь в ночную тьму, он бросил полные страха взгляды на выходящие в проулок окна. Только убедившись, что все тихо и ни одна живая душа, не подслушивает их разговор, он продолжил.
— За деньги, разумеется. За звонкую монету, которая так приятно греет душу.
— Вот так бы сразу и сказал. А то тирания, народ, свобода. Ты обычная мерзость, какой много в нашем мире. Готов предать все и вся за деньги, даже не за идею, подобное я бы понял. А ты попросту предаешь родной край за монеты, которые потратишь на удовлетворение своего удовольствия.
— Ого, какой ты правильный. — Хихикнул щуплый. — Услышать столь глубокую мысль от наемника, полжизни не вылезающего из конфликтов и грабящего мирное население. Скольких мужчин ты убил в их домах, выгребая все добро, что у них только было? Скольких женщин ты опорочил, предварительно убив их семьи? Не тебе рассказывать о нравственности, наемник!
Наемник пожал плечами. Ему не было ровным счетом никакого дела до размышлений щуплого. Пусть тот думает, что хочет, для него — воина, работника продающего свой клинок нанимателю, подобное предательство вызывало лишь отвращение.
— Презираешь меня. А сам-то лучше? Я, между прочим, не один иду на встречу, значит Уртанийцы и тебя чем-то зацепили. А, признавайся, что они тебе предложили за предательство собственного народа?
— Это не мой народ. Я — южанин. — Пожал плечами наемник.
— Так юг королевства вроде все еще часть Родвалии. — Не понял щуплый.
— Сейчас да. Но после великого восстания против империй центрального материка, когда колонии сбросили с себя ярмо ига, нынешний юг Родвалии был свободным княжеством. Нас захватили, поработили и заставили влиться в чужую для себя страну.
— А теперь ты хочешь свободы? Я понял, Уртаницы ведь не собираются брать всю Родвалию, сил и средств удержать все земли у них не хватит.
— Верно, юг и север станут независимыми княжествами.
— Хахахах! — В голос заржал щуплый. — А ты хочешь свободы для своего края. Так это ты тут идейный. Ха-ха. А чем тебе в королевстве плохо жилось? Постой, я понял. Ты хочешь жить в слабом, нищем, и раздробленном княжестве, где можно вдоволь грабить и убивать и ни один закон тебя не остановит? Духи и все демоны бездны, да ты еще большее дерьмо, чем я. А ты у самих южан спросил, хотят ли они такой свободы?
— Южани будут счастливы, когда поймут, что обрели свободу. Независимость — это величайшее благо.
— Независимость от кого? От Радвалии? Возможно. Но не думаешь ведь ты, что Уртания так просто оставит все эти княжества в покое? — Щуплый даже поразился бестолковости и глупости наемника. — Как только они переварят прошлые завоевания, они тут же возьмутся за бедные, раздробленные, слабые княжества. Какая тебе к демонам разница под кем плясать — под Родвалией или Уртанией?
— Посмотрим. — Насупился наемник, потирая рукоять клинка.
Щуплый хихикнул про себя. Ему не нужно было никуда смотреть. Он прекрасно понимал основы политики. В желании Уртании усилиться за счет богатых земель со слабой властью и силой, он даже не сомневался. А зная, как работает тайная служба Уртании, он не сомневался и в том, что новоиспеченные государства останутся слабыми и раздробленными.
Пройдя до конца проулка, мужчины свернули на широкую улицу, освещенную тусклыми маслеными фонарями. Шедший впереди наемник остановился, сделав жест рукой и приказывая ждать. Они пропустили тяжелую телегу, груженную бочками с клеймом известной в столице винодельной компании. Телегу сопровождал наряд стражи. Трое хранителей порядка шли на своих двоих, сонно щурясь и поправляя врезавшиеся в подбородки ремешки шлемов. Вокруг они особо не глядели, так что заметить спрятавшихся в тени подворотни людей не могли.