— Когда повзрослел, стал мастером по бытовой технике. Чинил все, начиная от электрооборудования, стиральных машин и тому подобное. Еще подрабатывал на строительстве коттеджей.
— А сидели за что?
— Изнасилование — но я не согласен, там целая история была; мошенничество, ограбления. Ну вот такой криминальный путь. Не судьба это, а дурость. Сам виноват. Когда сидел, работал в колонии садовником.
— Сколько, получается, вы на воле были до последнего задержания?
— 10 месяцев где-то. Вышел, лег в больницу и там познакомился с женщиной, стали вместе жить. Все было хорошо. Но недолго. Я вам сразу скажу про то, что за что тут оказался, — я не виновен. Сейчас пишу во все инстанции, чтобы отменили судебное решение и повторно рассмотрели дело.
— Но вы ведь сами признались, разве нет?
— Деваться тогда было некуда. Представьте: привезли в отделение гражданскую супругу Альбину, завели в кабинет, положили на стол такой пакет белого порошка и говорят: «Либо она сейчас на большой срок пойдет, либо грузись». Потом позвонили сестре, дали трубку. И я понял, что возле сестры и сына уже стоят двое сотрудников. Вот и вся власть. Так я и признался. Подумал, что, если сяду, родных в покое оставят. Разве не странно, что признался без адвоката? Такое может быть? А суд это не учел.
— А почему тогда именно вас выбрали на роль людоеда?
— Меня задержали по другому делу. Шла 162-я статья «Разбой» (история с магазином ООО «Путин»), потом автоматом туда добавился эпизод нападения на центр по микрофинансированию. Никакого убийства мне изначально не вменяли. И вот я в тяжелом состоянии лежал после избиения сотрудниками уголовного розыска, и они думали, что умру. А тут следственному комитету нужно было срочно на кого-то списать это громкое дело с девочкой. Я фактически в коме был. Вот на меня и повесили с расчетом, что умру. А я выжил. Чисто случайно получилось. Знаете как? Меня вывезли из СИЗО в изолятор временного содержания. Конвойные занесли на одеяле, и вот я там лежал. А в это время в ИВС какой-то женщине плохо стало, ей вызвали скорую. И один из конвоиров врачам скорой сказал, мол, с дедом неладышки, гляньте еще и его. Вот меня сразу в реанимацию, током там били, я из комы вышел. Благодарен врачам.
А к тому времени, как я ожил, уже в Москву сообщили, что поймали убийцу-людоеда. И потом уже пришлось им меня «уговаривать» — как именно, я вам рассказал. Назначили на роль людоеда. Я не фантазирую. Фактом моего избиения занималась прокуратура, даже уголовное дело по этому поводу завели. Сотрудники уголовного розыска сначала хотели так подать, что якобы это в тюрьме меня побили. Но в УФСИН резко им ответили, доказали, что я побитый уже был доставлен. Тогда знаете, что придумали? Написали, что я до своего задержания был кем-то избит. И дело закрыли.
— Как вы сами относитесь к людоедам?
— Ненормально. В кино только видел. В приговоре сказано, что я расчленил тело, с конечностей — рук, ног — сварил холодец, а печень и сердце пожарил. А вы просто попросите мое уголовное дело, откройте восьмой том моего дела. Исчезает из дела лазерный диск по изъятию трупа (сам я на этой процедуре не присутствовал), в восьмом томе только фотографии. И там есть целая стопа человеческая. Так я же ее типа съел. Или не понравился холодец, я его выплюнул вместе с целой стопой? Там же эксперт дает заключение, цитирую: «при надрезе печени вытекают сгустки крови». Так я же ее пожарил? И еще много нестыковок. Непонятно, кому вообще часть останков принадлежит. А мне пришлось 51-ю статью на суде «включить» (не давать показаний против себя. — Прим. авт.). Мне так и сказали: «Заткни пасть и не возникай». В защиту попросил своих родственников, мне отказали. Я на 51-й статье молчал. А написали, что я признался. Законно ли это? Я считаю, что нет.
— А как вы с девочкой познакомились?
— Да я ее ни разу не видел. Когда она пропала, я находился с сожительницей, у нее день рождения, мы вместе были. Как я мог девочку куда-то увести? Во время следствия мне ни разу не показали ее фотографию, не спросили, знаю я ее или нет. Серьезно говорю: я не убивал. И я не знаю, что такое вкус человечины. Я все-таки надеюсь, что справедливость будет. Вот в Конституционный суд написал. Уполномоченному по правам человека написал. Я себя не оправдываю за свои прошлые дела. Но этот чужой грех брать на себя не хочу. Мне нет смысла юлить.
— Выходит, настоящий людоед на свободе?
— Не знаю.
Глава 5. Лидер банды Тагирьянов
Почти все банды 1990-х и начала 2000-х похожи друг на друга, в какой бы части страны они ни орудовали. И преступления они совершали одни и те же. Но есть среди всех этих однотипных организованных преступных группировок одно исключение — банда, которую правоохранители назвали «Тагирьяновские» — по фамилии лидера Эдуарда Тагирьянова (сами себя они никак не именовали).
«Тагирьяновские» — уникальное явление. В свое время зампредседателя Верховного суда Республики Татарстан заявил, что это ОПГ новой формации. У членов банды не было криминальной романтики, они не занимались рэкетом и «крышеванием», но незаметно и профессионально устраняли всех, кто пытался «крышевать» их самих (у Тагирьянова был водочный и макаронный бизнес). Потерпевшим по делу проходят семь (шесть — посмертно) лидеров преступных группировок.
А потом похищение и убийства стали их основной профессией, а одной их жертв, по версии следствия, — журналист «Новой газеты» Игорь Домников, которого убили по заказу высокопоставленного чиновника Липецкой области. Другое громкое преступление ОПГ — похищение и убийство генерального директора ОАО «КАМАЗ-Металлургия» Виктора Фабера.
В СМИ писали, что Тагирьянов умер в «Мордовском централе», где он отбывал свой пожизненный срок. На самом деле он жив-здоров. В колонии он занимается тем, с чего начал свой трудовой путь, — шьет. По профессии он портной, в свое время был закройщиком верхней одежды в ателье в Набережных Челнах. А потом сам создал швейный кооператив под названием «Пчелка». Как вспоминают жители города, шили там отлично. Но большой прибыли ателье не давало, а Тагирьянову хотелось чего-то масштабного. Вот и начал заниматься торговлей алкоголя и даже основал ликеро-водочный завод. Прибыли бешеные, деньги льются рекой.
И тут появляется две проблемы. Первая — люди берут алкоголь на реализацию и «кидают». Вторая — местные ОПГ требуют «лечь под них» и платить дань «крыше». Все эти беды Эдуард Тагирьянов решил разом, собрав банду из своих одноклассников и друзей. И вот обнаглевших неплательщиков стали избивать неизвестные люди (позже — похищать и даже убивать), а «крышеватели» таинственным образом исчезали.
— Приходят представители очередной ОПГ на завод, — рассказывает один из сотрудников органов. — А там с ними вежливо, не отказываются от услуг «крыши». А потом «Тагирьяновские» их отслеживают и устраняют. Через какое-то время появляются новые потенциальные «крышеватели» — кусок-то лакомый, — и их убивают. И так до тех пор, пока местные банды не поняли, что к Тагирьянову лучше не соваться. Он сам говорил на суде, что принципиально никогда никому ничего платил: «Это как отдать чужому свою жену». Так что всех просителей он, по его выражению, «просто наказывал». Была история с «авторитетом» Вавиловым. Ему сначала на предприятии заплатили, а потом его нашли в реке Каме. Убийцы надели ему на плечи рюкзак, в который положили гири, чтобы не всплыл.
Но первой жертвой «Тагирьяновских» стали не бандиты, а руководитель спортивного комплекса «Набережночелнинский» Рустам Закиров — взял под реализацию водку и не рассчитался (обманул, что денег нет, хотя они были). Его забили металлическим прутьями в 1997 году — с этого начался отсчет кровавых «подвигов» банды.
Но вскоре Эдуард Тагирьянов был вынужден (из-за проблем с милицией) уехать из города и прятаться в Москве. А потом уже в столице он открыл макаронный завод, занялся самым разным бизнесом и в то же время на профессиональном уровне выбиванием многомиллионных долгов (в частности, работал с ЗАО «Газпром-Авиа»: возвращал долги этому предприятию, причем авиационной техникой и комплектующими) и устранением людей «по просьбам».
Арестанта в тюремной робе заводят в клетку. Традиционное представление, где звучит много цифр: «Осужденный по статьям 209, 122, части 30 статьи 105, 126, 163, 111, 112, 105 УК РФ к пожизненному лишению свободы Эдуард Октябрьевич Тагирьянов». Заключенный обаятельно улыбается и вообще приветлив. Мы сразу договариваемся о легкой беседе: никакие кровавые подробности он расписывать не хочет.
— Расскажите про родителей.
— Папа у меня машинистом был, — расплывается в улыбке Тагирьянов. И не упоминает, что отец сидел срок за убийство. К слову, чтобы прокормить семью, будучи ребенком, Эдуард ловил рыбу на Каме и продавал ее. Сам готовил для родных уху. Кстати, потом даже решил стать поваром, но так и не окончил кулинарный техникум. По первому диплому он цветовод-декоратор. — А сам я кем только не работал. Но считайте, что я портной.
— Здесь вы тоже работаете портным?
— Больше года работал, а сейчас нет, здоровье уже не позволяет. Обострение болячек.
— Навыки не забыли? Можете красивое платье сшить?
— Нет, я только по верхней мужской одежде. Куртки в основном (Тагирьянов придумал шить куртки из боксерских груш. — Прим. авт.).
— Себе шили на воле?
— Шил. Швейное производство свое открыл, когда разрешили. Сначала на патенте работал.
— А потом, значит, пошли по другому пути.
— Ликеро-водочным производством занимался. Случайно вышло, чисто работа. И строительством занимался. Торговый магазин построил. Но с водки все началось. У нас была лицензия — мы делали «Столичную», «Пшеничную». Своих марок в то время еще не было — это 1994–1995 годы. Прибыльное дело, у нас без 100 грамм ничего не решается в стране.
— Любите выпивать?