Внешне ИК-6 и близко не напоминает тюрьму. Вы даже рядов колючей проволоки не увидите (она есть, но внутри, за высоким строением штаба — административного здания). Новенький фасад и тот самый, «воспетый» фонтан в виде черного дельфина.
— Миш, сфотографируй меня вот тут! — просит дама в купальнике и шляпе.
Фото на фоне тюрьмы для пожизненно осужденных? Но уже через несколько минут привыкаешь к отдыхающим, которые так и липнут к дельфину (зачастую понятия не имея, что это символ самой страшной зоны России).
Администрация колонии хотела запретить отпускникам подходить к территории в плавках и купальниках, но потом махнула рукой. Тем более что осужденные из своих окон видеть их не могут (они вообще к окнам не подходят, но об этом позже).
— К нам даже свадьбы приезжают, — говорит начальник ИК Юрий Коробов. — Цветы к фонтану возлагают.
У местных жителей есть поверье: если в день бракосочетания супруги придут сюда, то будут вместе. Пожизненно.
— Подошел как-то мужчина, спрашивает: «Как на экскурсию попасть?», — говорит замначальника УФСИН Сергей Баландин (до недавнего времени возглавлял «Черный дельфин», потом пошел на повышение). — Уверял, что прочитал где-то в СМИ. Я ему ответил: «Не выдумывайте, нет тут экскурсий и никогда не было. Тут „экскурсия“ в одну сторону и только по приговору».
Вот так тюрьма стала главной достопримечательностью города наравне с озером под названием Развал.
Внешний осмотр колонии впечатлил. Свежий ремонт от фундамента до крыш — как выяснилось, за счет денег, которые заработали сами осужденные (а это больше 63 миллионов рублей). Кругом идеальная чистота и порядок. Клумбы с цветущими розами, свежая зеленая травка.
Внутри колония тоже выглядит обновленной. В камерах — пластиковые окна, современные умывальники и унитазы, освещение.
Итак, чем «Черный дельфин» сегодняшний отличается от других колоний для пожизненно осужденных?
Во-первых, это самая большая колония такого типа. Сейчас тут содержится около 700 человек. Во-вторых, колония уникальна тем, что вписалась в современные рыночные отношения. Соль-Илецк посещают два миллиона отдыхающих в год. А «Черный дельфин» их в буквальном смысле кормит и поит. Здесь пекут хлеб, выращивают бахчевые, разводят скот. Рядом с колонией работает магазин, где можно купить работы осужденных — от чучел животных и шахмат до столов и кресел.
— Производств много разных, — говорит Коробов. — Около 400 осужденных ежедневно выходят только на швейное и обувное. Плюс больше 50 работают на «сувенирке». Еще столько же мебель делают. Вот другие колонии жалуются, что у них работы для осужденных нет. А у нас ее столько, что арестантов не хватает. Некоторые ведь не могут трудиться по возрасту или болезни — одних только пенсионеров 87 человек.
— Осужденные к пожизненному сроку — лучшие работники, — объясняет секрет «экономического чуда» Сергей Баландин. — Даже на строгом режиме эффективность труда не такая, как у нас. Представьте, там только работник в совершенстве освоит профессию, станет мастером высочайшего уровня, как подходит или время УДО, или просто конец срока. А наши подопечные останутся здесь, скорее всего, навсегда. Потому у нас есть уникальные мастера, которые могут с закрытыми глазами выполнять сложные швейные операции.
— Зарплату арестанты получают небольшую, в среднем тысяч пять, потому что с них высчитывают деньги за коммунальные и другие услуги, — продолжает Сергей Баландин. По факту осужденные практически полностью оплачивают свое содержание.
В-третьих, в «Черном дельфине» действительно самый жесткий режим, и об этом стоит рассказать поподробнее.
«Сплетаются в канаты судьбы,
Повсюду слышен крик и стон.
Остаток жизни на „Дельфине“
Проходит, как кошмарный сон».
Услышав, как поворачивается ключ в двери камеры, арестанты «принимают исходную». Вот как это выглядит. Они становятся спиной к двери. Руки вверх, согнуты в локтях, пальцы растопырены.
Затем дежурный по камере разворачивается лицом к входящим. Руки опускает, поворачивает ладони вперед, пальцы по-прежнему раскрыты. Голова опущена, взгляд в пол. И четко, громко, скороговоркой (имя и даты изменены):
— Здравия желаю, гражданин начальник! Докладывает дежурный по камере Петров Иван Иванович, 1975 года рождения, осужденный по статьям 105, часть 2, 132, 135, убил 12 человек, приговорен Московским городским судом к пожизненному лишению свободы. Начало срока — 11 сентября 2001 года. В камере находится три человека, жалоб и претензий к администрации нет. Здравия желаю!
Зачем говорить «здравия желаю», да еще по нескольку раз? Но эта форма доклада в колонии обязательна для всех.
Я осматриваю камеру. В ней сразу два отсекателя — один у окна, второй у двери. Отсекатели — это дополнительные решетки, которые отгораживают (отсекают) часть пространства. Обычно в камере есть только отсекатель у окна, чтобы осужденные не могли к нему даже приблизиться (и, к примеру, прокричать что-то). По факту получается, что внутри камеры есть еще одна, передняя и задняя стены которой полностью состоят из решеток.
Еще одна особенность колонии — осужденные по-прежнему передвигаются в «позе конькобежца» или «дельфинчика»: голова между коленей, руки в наручниках за спиной, подняты максимально высоко. Хотя в других колониях это больше не практикуется.
По словам адвокатов, на голову «черных дельфинов» зачастую надевают повязку или мешок. Но при мне никого так не водили. Не было и овчарок, без которых, как опять же говорят защитники сидельцев, редко когда обходился вывод из камеры.
К чему вообще такие меры — мешок, собаки, наручники сзади? Сотрудники скажут: «Пожизненникам терять нечего». Но это не совсем так, как я поняла. У арестантов есть жизнь, и они за нее держатся. Побегов из «Черного дельфина» не было именно по этой причине (никто не хотел быть убитым при попытке к бегству).
Впрочем, в 2016 году СМИ писали о скандальном случае побега Александра Александрова.
— Этот осужденный не был пожизненником, — объясняет Баландин. — На территории ИК-6 есть участок колонии-поселения, где Александров и отбывал наказание. Поселенцы — в основном они получили сроки за не тяжкие статьи — могут иногда выходить за пределы учреждения с разрешения администрации. Александров ушел без ведома и не вернулся.
На самом деле он хороший работящий мужик, — продолжает после паузы тихим голосом Баландин. — После того как мы его поймали, я долго с ним разговаривал. Он знаете что сказал? «Мама приснилась. Позвала». Вот он домой после этого сна и отправился. Но подойти близко не смог: там уже наши ждали. Он из кустов наблюдал за домом и родными. С мамой в итоге не пообщался: мы его задержали. А через несколько дней дом сгорел. Мать, отчим, племянница погибли. Такая печальная история.
— Выходит, сон вещий был — беду предсказал. И Александров сбежал, потому что попрощаться хотел, — замечаю я.
— Мы в мистику не верим. Александров, кстати, освободился. Если бы не побег, то вышел бы уже в 2017 году.
Я изучаю распорядок дня на стене камеры:
6:00–6:10 — подъем, туалет
6:10–6:20 — физическая зарядка
6:20–6:30 — заправка спального места
6:30–7:00 — завтрак
7:00–8:00 — утренняя проверка
8:00–8:30 — личное время
Далее, как написано, проведение культурных и спортивных мероприятий, прием осужденных по личным вопросам, воспитательная работа, просмотр видеолекций. По факту вместо всего этого — труд на производстве с перерывом на обед и прогулку. Те, кто возвращается с работы, валятся с ног от усталости. Но надо следовать утвержденному распорядку:
18:30–20:00 — уборка камер
20:30–21:30 — личное время (по пятницам стирка)
21:50–22:00 — подготовка ко сну
22:00–6:00 — сон непрерывный
В распорядке дня указано, что осужденным, занятым на производстве, разрешается просмотр телевизора в выходные и праздничные дни. Уточнено, что религиозные обряды совершаются в личное время, которое большинство обычно использует для чтения и написания писем. А отдельные осужденные продумывают сюжеты для будущих книг, открыв в себе писательский талант.
Я снова вспоминаю книгу бывшего арестанта «Черного дельфина», взявшего себе псевдоним Джонни. Там есть эпизоды про пищу — яркое описание баланды, которую невозможно есть из-за жуткого запаха, потому что она варится из протухшего мяса.
— Сейчас в колонии кормят нормально, — отвечают все трое арестантов камеры на мой вопрос. — Это раньше еда была плохая. А теперь если бы не работа, то можно было бы даже лишние килограммы набрать.
Завтрак. Макароны отварные на молоке, чай с сахаром, хлеб, яйцо.
Обед. Суп картофельный с бобовыми, каша гречневая с мясом отварным, салат из свежей капусты, компот из сухофруктов, хлеб.
Ужин. Овощное рагу, рыба отварная, чай с сахаром, хлеб.
Дополнительно больным при повышенной норме питания — курица, масло, молоко, творог, сок, кисель.
Питание, надо признать, нормальное, хотя иногда в реальности блюда выглядят не так, как можно представить себе, читая меню. Но что точно не изменилось за эти годы — еду просовывают в камеру на специальной лопате с длинной ручкой. Это все из-за отсекателя, который не дает «баландеру» подойти ближе.
В «Черном дельфине» запрещено курить. Совсем. Это единственная колония в стране, где не дымят. В других ввести подобное требование боятся, потому что в этом случае велика угроза бунтов. Но «дельфины» все разом не бунтуют. Из-за максимальной изоляции друг от друга и отсутствия межкамерной связи они не могут устраивать согласованные массовые акции.