— Пойду я, — засобирался Вал. — Утром репетиция. Манекены, значит, реально отдых, Хель правду сказала?
— Коне-ечно, — заверила Вероника соседа. — Чистую правду.
— Вообще, я рад, что кроме допуска на дно нам ничего не отсыпали сверху, — высказался Кен во время вынужденной прогулки по этому самому дну.
От круга воскрешения до водорослевых и коралловых угодий, которые им дозволено теперь посещать, расстояние было немалое, благо, что дорожка в иле была своеобразно подсвечена разноцветными кораллами почти ровной линией — не заблудишься по незнанию. По обе стороны от дорожки плавно колыхались водоросли, насколько позволяла разглядеть толща темной воды. Кроме того, на незначительном отдалении друг от друга из ила торчали неровные камни: где вертикально, где под углом, где один поверх другого. Камни источали свет, как оставленные позади (наверху?) ступени Лестницы.
Предположительно, именно благодаря этим камням на дне не заканчивалось дыхание, и можно было разговаривать.
Града, к которому стремились ребята, не наблюдалось в обозримом подводном пространстве.
— П-ф-ф! — Барби не очень-то разделяла мнение «половинки».
— Я тоже рад, — согласился Рэй.
— Почему? — гномочка захлопала глазками. — Всегда же здорово, когда не только плюшки, но и вареньице?
«Малая стала переигрывать. Случилось что?» — обеспокоилась вдруг Хэйт, но смолчала — не при всей компании же лезть в душу приятельце?
— Ровно та награда, что и обещана — противится теории скучающего ребенка, — эльф поднял руку ладонью вверх. — Сейчас объясню мысль: есть скрипты, алгоритмы, строгая, стройная система. В случае неучтенного фактора может вмешаться аналитик, отладчик, наблюдатель — специально обученный реагировать на нестандартные случаи человек. Либо группа таких человек. Но если мы добавим в стройную систему искусственный интеллект, как некий управляющий контур, то схема меняется.
— И кое-кто мне все уши на курорте прожужжал об этом интеллекте, который так сохнет от обыденности, однообразности и повторяемости, что радуется каждому отклонению от стандартных процедур и осыпает плюшками всех отклоняющихся, — на одном дыхании выпалила орчанка. — Типа ребенок делится сладким сиропом, поощряя муравьев быстрее расти.
— Конкретно эта муравьишка не против сиропчика, — задрала носик Мася.
— А мне было бы спокойнее с системой и системщиками, — озвучил Рэй. — Хотя, каюсь, отхватывать редкие бонусы приятно.
— Ребенок, хм, — нахмурился Монк.
— В теории, взрослый использовал бы метод кнута и пряника, не только пряника, — развел руками эльф. — Но так как это всего лишь теория, даже скорее, фантастическое допущение, не стоит принимать мои слова за чистую монету.
— Это так наш умник признает, что тоже ошибается, — вставила подколку Барби.
— Как и любой человек, — немного неожиданно для себя заступилась за лучника Хэйт.
Ей вспомнилось «доказательство таланта» в гильдии художников: как она писала картину со статуэтки, а в комнате собирались неписи со всей гильдии…
«Допустим, „глазами“ неписей стали системщики (наблюдатели или еще как), привлеченные нестандартной ситуацией для оценки и решения. Что тогда подавало этот сигнал? Алгоритм или ИИ? Почему у меня вообще получаются особенные картины тут, в виртуальности? Блин, нет, так можно последние извилины сломать, а ответа мы все равно не узнаем, разве что разработчики сделают официальное заявление».
— О нестандартном! — решила увести разговор в сторону адептка. — У меня появился новый знакомый, который со своей девушкой на днях стартанул за демонов. И очень им там не скучно, я бы сказала…
Хэйт приступила к пересказу монологов Вала, ничуть не мучаясь угрызениями совести: она не обещала молчать об услышанном. Наоборот, если их группа сможет извлечь пользу из действий китаянки и ее «мальчика для битья» — будет повод для радости.
Правда, пересказ пересказом, а мысли все равно соскальзывали на моменты написания ею особенных картин. Архидемон — если вдуматься, за спиной были НПЦ-гномы. В Розвейге, где было создано «Доверие», могло сколько угодно неигровых персон ошиваться, крупный же город. Зато Мать Дома Бестий была в подземном гроте с нею один на один, и не случилось никаких эффектов, тогда как работа получилась незаурядная…
— Как их исками не закидали за неравные возможности и дисбаланс? — кажется, Барби про классы, непохожие на ее или Кена, особо информацию не собирала. — Те, у кого навыки из реала есть, на корпус впереди же. Я куплеты складывать могу во сне, не просыпаясь. Печалька, что играть на чем-то, кроме нервов, не умею, а то стала бы топ-бардом всея Тионэи, не покидая стартовой локации.
— Зато в игре на нервах равных тебе нет, — поспешил заверить орчанку Рэй. — Маэстро! А исков нет, потому что обучиться играть до пятидесятого уровня включительно можно бесплатно, в любое время. Идешь — и учишь аккорды или там па танцевальные. После пятидесяти учеба денег стоит, а до — сколько угодно эксплуатируй наставников. При условии выбора класса соответствующего, конечно, чтобы уж совсем любителям халявы не потворствовать.
— Вообще, странно рассуждать о балансе, когда я с луком с десяти лет занимаюсь, а Рэй ножевой бой всех доступных школ изучил, — эльф пожал плечами. — Как-то даже обидно стало.
Тут Хэйт вспомнила про Лешкины занятия фехтованием: он этому делу посвятил все школьные годы (в секцию ее друга отдали в шесть лет), все институтские и потом он старался разрываться между семьей, работой и шпагой. Собственно, они с Галкой познакомились благодаря его увлечению: ту приятельница привела с собой на соревнования, за брата поболеть. Про брата подруги Галина ничего уже не помнит, зато за его товарища по команде вышла замуж через полгода после тех соревнований. Это потом уже Леша решил вырезать из своей жизни фехтование, переключившись на семью и заработок средств для ее благоденствия. Тогда примерно и началось другое его увлечение, игрушками компьютерными с насыщенной боевкой и короткими игровыми сессиями. Сюда бы, в Восхождение, Лешку заманить… Но скорее Джомолунгма сдвинется, чем Галка разрешит мужу лечь в капсулу.
Адептка хихикнула, представив, как убалтывает подругу пустить мужа в игру, в которой он, благодаря навыкам, будет доминировать, властвовать и всячески изгаляться над неумехами первого уровня.
— Эй, баба-бафф, чего смешного-то? — вспыхнула Барби, утомленная долгим вышагиванием.
— Может, тут водоросли с хи-хи эффектом? — предположила Маська.
— С выборочным? — сердито насупилась орчанка.
Монк, как обычно, молчал и созерцал, а Кен и Рэй достаточно пожили, чтобы не влезать, когда девушки выпускают колокости в адрес друг друга.
А Хэйт пожала плечами, улыбнувшись, и ускорила шаг. Несмотря на скуку и однообразие их похода, настроение у нее было отменное.
Любая прогулка рано или поздно завершается. Их — закончилась сразу за ажурной полосой разноцветных кораллов, перед домиком, собранным из перламутровых раковин, двух каменных колонн, и огромного, охристого с желтым рисунком, черепашьего панциря, уложенного на эти колонны под углом, так, что дальний от пришлых край панциря уходил в ил. Окон у домика не было, а в дверном проеме вместо двери болтались нити сине-зеленых водорослей. Кладка из ракушек была неровная, а на каждом выступе лежало по светящемуся камушку.
Поодаль виднелось еще несколько схожих по виду жилищ, отличающихся цветом (а кое-где и материалом) «крыш» и «дверей». У некоторых сверху были большущие раковины улиток (почему-то не хотелось встретиться с обладателями этих раковин, раздавит мимоходом и порадуется, что пузико пощекотали). Были и гигантские раковины тридакны, а один домишко и вовсе шевелил прозрачными щупальцами.
От домика к домику вели дорожки из колотого перламутра, а в качестве деревьев выступали ветвистые кораллы причудливых форм и цветов.
Смущало безлюдье, оно же безрыбье, оно же отсутствие населения любой разновидности.
Видимо, чтобы не томить ожиданием визитеров, разошлись «дверные» водоросли ближайшего домишки, выпуская… нечто с двумя длинными пупырчатыми щупальцами по бокам, вертикально плывущее на легонько пошевеливающихся коротких нижних щупальцах, с длинным острым носом, смахивающим на клюв, и ртом (пастью?..) сразу под носом. Глаза у существа были огромные, синие, с блестящей радужкой, а в качестве ушей, похоже, выступали узкие щели за щеками.
Из «одежды» на нем была темно-зеленая перевязь, вроде как из водорослевого каната, а на голове была надета самая натуральная пиратская треуголка: черная, с длинными загнутыми полями, с брошью в виде морской звезды и плюмажем из белоснежных водорослей. Существо приветственно приподняло щупальцем шляпу, показав лысую голову. «Брошь» шевельнула одним из лиловых лучей.
— Здравствуйте, дяденька! — Маська восхищенно пялилась на местного, похожего больше всего на каракатицу, в то время, как прочие гадали, где же гнома высмотрела признаки половой принадлежности озерного жителя. — Это Град Темных Вод? Мы в него пришли?
Местный с минуту раздувал и сдувал щеки, видимо, по-своему заходясь от смеха. Затем «заговорил», как и дева со ступеней — не открывая рта.
— Рыбонька, какой же это Град? Град за разломом, сокрыт, защищен, и хранят его Стражи. А у нас — деревенька.
— И много ли жителей в деревеньке? — окинув пустующие дорожки взглядом, решила уточнить Хэйт: все же зудело в ней, как начесанный комариный укус, дурное предчувствие, и хотелось поскорее понять масштаб той нехорошести, в которую они дружно и радостно вляпались.
— Хватает, — ровно ответило существо. — Сильные и взрослые — в трудах, малые да хилые — по домам. Не часто у нас сухопутные появляются. Последний был много оборотов назад — и проиграл мне этот замечательный аксессуар. Он отлично подошел для Ри.
Плюмаж из водорослей зашевелился, выпуская белоснежную рыбку с прозрачными, будто бы плиссированными, плавниками.
— Какая прелесть! — взвизгнул