скрепя сердце, выполнила требования НПЦ. Как говаривал папа: «Пошел в попы, служи и панихиды».
— Заклинания тебе тоже не понадобятся, — обескуражила непись, проделав еле заметный жест.
Внимание! Вы подверглись воздействию негативного эффекта: Безмолвие магии.
Вы не можете применять заклинания!
Срок действия: бессрочно, не отменяется при смерти.
— Ледяной зал, — обронила Мать Дома. — Тариша, проводи.
Переходами, темноту коих сдабривали огоньки свечей, молчаливая дроу привела ее к каменным дверям, покрытым инеем.
— Старайся дойти до центра, — напутствовала адептку Тариша, прежде чем толкнуть створки.
— П-постараюсь, — морозный воздух, хлынувший из зала, перехватил дыхание.
Хэйт взглянула на свои босые стопы, на лед, покрывающий пол, потолок и стены зала, и сделала шаг в преисподнюю.
Преисподняя была ледяной.
Каждый вздох обжигал, каждый шаг, дающийся безмерным усилием духа и тела, рождал новую вспышку боли. В первые секунды Хэйт колотило, а чуть позже ей казалось, что кожа вот-вот лопнет от боли и холода.
Внимание! Вы подвержены сильному негативному воздействию стихии.
Бодрость расходуется в 10 раз быстрее обычного.
Оставаясь под воздействием, вы рискуете получить негативный эффект: Обморожение!
«Ослаблена боль, говорите?!» — мысленно — вслух говорить в зале льда не представлялось возможным — взревела девушка. «Изуверы, как вообще можно было ТАКИЕ ощущения запихнуть в ИГРУ?!»
Затем кончилась бодрость. Не дошла она до центра зала, даже десятой доли пространства не одолела.
Внимание! Вы подверглись воздействию негативного эффекта: Обморожение.
Скорость регенерации здоровья и маны снижена на 40 %!
Срок действия: 30 минут.
Внимание! Эффект Обморожение может быть усилен, если не покинуть область негативного воздействия стихии!
«Насрать!» — беззвучно вопила Хэйт. «Просто выпустите меня отсюда!»
И тут, будто мук и неподвижности было недостаточно, поднялась снежная буря. Вместо снежинок — осколки ледяных глыб, вместо завываний ветра — мертвенная тишина.
Лог запестрил сообщениями об уроне. Несерьезном, по 5-15 единиц хп за каждую льдинку, но частом.
Холод и боль пронизывали все тело; в какой-то момент Хэйт перестала понимать, что «тело» — не настоящее, а только игровой аватар, что гибель в ледяном аду — неминуемая, самой ей отсюда было не выбраться — всего лишь перенесет ее в круг воскрешения.
Всплыло оповещение об усилении обморожения и с угрозами обморожения «сильного».
«Тогда это — слабое?» — угасающий рассудок Хэйт изволил шутить.
Таял бар здоровья.
Ад готовился отпустить жертву из ледяных тисков. Отпустить — навстречу милосердной смерти.
Выносливость увеличилась на 1.
Это было последним, что увидела Хэйт перед тем, как умереть.
— Зря ты лежишь, — негромко произнесла Тариша над свернувшейся в клубок (прямо в круге воскрешения) адепткой. — Увидит Мать, решит, что сломалась.
Хэйт вздрогнула, с трудом заставила себя принять сидячее положение.
— Т-тут т-тепло, — стуча зубами (морозный ад выпустил тело, но не память) откликнулась Хэйт. — Что т-там дальше в программе?
Единичка к выносливости, как цена изуверских пыток, не казалась ей равноценным обменом, ну никак.
«Если Бестий так вымораживают, то неудивительно, что они все — как статуэтки бесчувственные», — она все же встала с пола. Помнится, раньше ей казалось, что пол в круге — холодный, но сегодня она так не думала.
— Возвращайся в ледяной зал.
— Что?! — возопила адептка.
— Возвращайся в ледяной зал, — не моргнув глазом, повторила дроу.
«Так вот, что значит: путь боли, страданий и ужаса. Первый раз ты не знаешь, на что идешь. Тебе непрозрачно намекают на потерю процентов опыта — ты беспечно решаешь, что это чепуха. Опыт — и вправду пустое, в сравнении с тем, что ТАМ будет. А затем тебе предлагают вернуться. Добровольно. В преисподнюю. Своими ногами, без толчков в спину. Вот, где кошмар!»
— Ты идешь или хочешь сдаться? — равнодушно спросила Тариша.
Хэйт сглотнула.
— Иду.
«Слышишь, преисподняя, иду!»
— Во второй раз будет легче, — безучастным тоном сообщила дроу перед заиндевелыми створками.
Брови Хэйт взлетели вверх, обозначая недоверие (Бестия ее успокаивает?!) и удивление высшей пробы (а «легче» в ледяном аду — это вообще возможно?), но вслух она промямлила невнятное:
— С-спасибо.
— Пробуй дойти до центра и не давай залу поглотить тебя, — Тариша продолжила давать советы о грядущем кошмаре адептке. — Не останавливайся, пока можешь идти. Мать Дома часто медитирует здесь по много часов, возможно, однажды так сможешь и ты.
«Боги всех миров: заботливая дроу?! Такого просто быть не может! Я уже молчу про медитацию в преисподней!»
А после стало не до мыслей: хлад и муки обрушились на пришлую, утянули цепкими лапками в свою паутину. И принялись тянуть из нее силы, и жизнь, и волю. Но прежде, чем иссушенный труп повалился на блестящий пол, отдарились.
Новая способность Невосприимчивость к холоду добавлена!
Невосприимчивость к холоду (пассивное): Негативные эффекты (Остужение, Обморожение, Сильное обморожение, Оледенение), накладываемые при длительном и/или интенсивном воздействии стихии, наступают позднее. Игнорирование магии воды увеличено на 5 %. Возможно дальнейшее улучшение способности.
Достижение разблокировано: Хладостойкий.
Уровень достижения: 1.
Познав мощь стихии, вы научились ей сопротивляться. Устойчивость к магии воды увеличилась на 5 %!
И, права была Тариша, во второй раз пережить эту жуть было самую чуточку, но — легче.
Когда Бестия подошла к Хэйт в этот раз, та снова была в круге воскрешения, но уже в положении сидя.
И в глубокой задумчивости.
Часть системок о дебаффах за пребывание «на холодке» была наименее значимой. А вот устойчивость и игнорирование — совсем другое дело.
Устойчивость к той или иной стихии давала порезку урона, наносимого заклинаниями, относящимися к этой стихии. Конечно, актуальных формул корпорация не публиковала, но судя по изысканиям, устойчивость «резала» урон от «базы» — чисел, указанных в описании умения, до его преобразования в формулу с множителями всех мастей.
Свойство «устойчивость к» могли иметь только украшения, то бишь два кольца, две серьги, ожерелье. В одном из «фиксов» первых месяцев после запуска игры была установлена верхняя «планка» для одного предмета (за исключением предметов мифического класса): десять процентов. Причем украшений с меньшими значениями изменение не коснулось, так что среди советов новичкам был и такой: «Соберите несколько комплектов ювелирки на двадцатый-тридцатый уровень с сопротивлениями разным школам магии, и меняйте их под ситуацию; выжать больше, чем пятьдесят процентов, весьма сложно». Высокоуровневые украшения же после фикса могли сочетать два и более видов устойчивости. Одним из аргументов, склонивших в свое время Хэйт к выбору класса «адепт тьмы», было наличие ауры стихий, открываемой на пятидесятом уровне; у адептов света баффа с аналогичным эффектом не было. На максимальном, пятом уровне, умение давало дополнительных десять процентов устойчивости — к четырем стихиям. Устойчивости к свету и тьме, насколько знала девушка, в игре не было — для игроков, монстры «живут» по иным законам.
Как правило, мини-боссы и боссы применяли магию одной, реже — двух стихий. Изредка попадались чистые «физики». Наибольшей разрушительной силой обладали именно магические удары — следовательно, если есть возможность их ослабить, ею (возможностью) стоило воспользоваться.
Корпорацией также было заявлено, что «потолок» устойчивости к любой из стихий ограничен показателем в девяносто процентов. То есть, совсем не получать урона не получится, как бы игрок не старался. Раньше Хэйт не «въезжала», как из пятидесяти (от бижутерии) и десяти (от ауры) можно получить девяносто процентов (или каким надо быть мажором, чтобы увешивать персонажа «мифами»). Теперь реалистичные числа стали ближе сходиться с заявленными.
Еще интереснее было игнорирование, работающее в обход формул расчета урона: срабатывая, оно «гасило» урон полностью. Или же отклоняло умение, если это был дебафф, не наносящий прямого урона. Причем — независимо от разницы в уровнях и характеристиках противников!
— Чит. Узаконенный, — почему-то шепотом выдала Хэйт. — А за такое можно и пострадать.
Апатичная ко всему Бестия молча указала на проход, ведущий к ледяному залу.
Адептка с решимостью во взгляде повиновалась.
Третье «посещение» ледяного зала не дало ничего. Кроме боли и смерти, конечно же. Четвертое повысило выносливость. Пятое — стойкость.
Хэйт, искренне убежденная в том, что стойкость «мирным» путем поднимать невозможно, поразилась до глубины души. Потом поразилась тому, что еще способна поражаться — после всего испытанного.
— Тариша, в вашем издевательском меню передышки не включены? — спросила квартеронка, вымотанная так, что хоть язык на плечо складывай.
Вымотанная и лишившаяся двадцати пяти процентов опыта — по пять за каждую смерть. Следующий полет в круг воскрешения должен был отбросить ее на уровень ниже. И все бы ничего, но, по «динамике» судя, одним сброшенным уровнем дело едва ли ограничится. А часть предметов, носимых Хэйт (сейчас хранящихся у Главы Дома, но рано или поздно адептке снова их носить), требуют двадцатого и пятнадцатого уровня для надевания, что заставляло думать о невеселом: не придется ли, покинув «гостеприимных» Бестий, щеголять, как сейчас, в бельишке?..
Дроу мешкала с ответом.
— Спрашиваю, отдохнуть можно? — решила спросить «по-простому» Хэйт, на случай, если непись «заклинило» от постановки вопроса. — Или снова в зал?
— Идя по тропе познания, мы стараемся не прерываться. Сойдя, сложно преодолеть себя и вернуться обратно, — сказала наконец Бестия. — Мать не давала указаний на этот счет.