. Кроме того, власть законодательно выставляла «социальные фильтры» для предотвращения дальнейшего попадания социально чуждых элементов в члены кооперативных товариществ. Подобные задачи широко обсуждались в этот период в центральной и периодической печати. Их же провозглашал в своих постановлениях и IV съезд заведующих коммунальными хозяйствами[265].
Принятие постановления «О жилищной кооперации» не только создавало законодательные основания для обеспечения преобладающего присутствия пролетарского элемента в составе жилищно-арендных и жилищно-строительных кооперативов, но и давало практические возможности для незамедлительного осуществления передела состава их правлений в результате проведения проверки всех сотрудников органов «домового хозяйства» в отношении выявления социально чуждых элементов. В частности, в соответствии с ним в Петрограде в конце 1924 г. проходила «чистка управдомов»[266].
Кроме работы на низовом уровне, власть постоянно оптимизировала устройство системы вышестоящих органов управления и надзора над жилищно-строительной кооперацией – муниципальных, губернских, а также жилищных союзов различных уровней – районных, городских, областных и т. п. Каждый из этих союзов целенаправленно создавался при соответствующем отделе коммунального хозяйства (районном, городском, областном и т. п.) и был полностью подвластен и подчинен ему. Так, в Москве районные жилищные союзы формировались при городском отделе коммунального хозяйства (МКХ), действовали на основании устава, выработанного МКХ и утвержденного президиумом Московского совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов (МСРК и КД)[267], подчинялись МКХ и его органам и обязаны были соблюдать все распоряжения и постановления МКХ[268].
После выхода в свет постановления «О жилищной кооперации» началась не только реорганизация старых жилтовариществ, но и реформирование всей структуры руководства жилищной кооперацией. В частности, была осуществлена реорганизация районных союзов жилищных товариществ, действовавших до этих пор на основе старого устава, утвержденного еще в 1921 г.[269] В новом уставе союзов жилищных товариществ была предельно ясно и четко определена главная цель функционирования этих обновленных союзов: «Союз жилищных товариществ имеет целью объединение деятельности входящих в его состав жилищных товариществ для… согласования деятельности этих товариществ между собой и с работой жилищных органов и проведения в жизнь начал общегосударственной жилищной политики»[270].
Причем «участники» этого союза – ЖАКТ и ЖСКТ – были лишены права самостоятельного принятия решения о вступлении или невступлении в районные жилищные союзы; они были лишены возможности оценивать преимущества (или, наоборот, недостатки), которые давало им членство в районном жилищном союзе. У жилищных товариществ, ранее существовавших вполне независимо и самостоятельно, никто не спрашивал об их желании или нежелании вхождения в подобный «союз». Вне зависимости от того, помогал ли районный орган руководству жилищного товарищества в осуществлении текущих хозяйственных и снабженческих мероприятий или нет, была ли практическая польза от членства в данном союзе или оно не сулило ничего хорошего, а лишь добавляло количество проверок и объемов текущей отчетности, товариществам предписывалось вступать в него: членство являлось обязательным[271].
Руководства «старых» жилищных товариществ, стремясь избежать ненужной им дополнительной вертикали подчинения, всякими силами оттягивали момент своего вступления в жилищные союзы. Так, например, Жилищный союз в Ленинграде давно уже был создан, а вступило в него к февралю 1925 г. всего лишь 50 % от числа зарегистрированных жилищных товариществ[272].
С момента выхода постановления от 19 августа 1924 г. власть безмерно благоволила к создаваемой ею новой жилищной кооперации, в особенности к рабочим жилищно-строительным кооперативным товариществам (РЖСКТ), потому что они создавались «…из числа «рабочих и служащих государственных предприятий»[273]. Власть благоволила к РЖСКТ прежде всего потому, что, в отличие от жилищных товариществ «старого» типа, подавляющее большинство их руководящего состава составляли «социально близкие». Это требование было прямым текстом зафиксировано в декрете «О жилищной кооперации»: РЖСКТ образуются при наличии всего лишь десяти желающих из числа «рабочих и служащих государственных предприятий»[274]. Причем в том случае, если три четверти членов РЖСКТ составляют рабочие и служащие (а также стандартный набор социально близких категорий населения – красноармейцы, пожарники, милиционеры, инвалиды и ветераны войны, прочие лица, состоящие на социальном обеспечении, и т. п.), власть постановлением ВЦИК и СНК от 16 мая 1924 г. предоставляет им льготы (в частности, по страхованию) – до 20 % скидки[275].
Несколько особняком в ряду новых жилищных кооперативных товариществ, созданных постановлением от 19 августа 1924 г., стоят Общегражданские жилищно-строительные кооперативные товарищества (ОЖСКТ). Они организуются в тех же целях, что и РЖСКТ[276], из граждан, достигших 18-летнего возраста (имеющих имущественные права), а также «юридических лиц, в пределах предоставленных им прав»[277]. Однако ОЖСКТ в силу того, что не имеют преобладающего наличия в своем составе пролетарской массы, лишены льгот, предоставленных рабоче-строительной кооперации. При этом они все же «…являются одним из средств к изживанию жилищного кризиса» и поэтому заслуживают “внимания отделов местного хозяйства”»[278]. Если люди готовы безвозмездно вкладывать свои деньги, силы и время в строительство, ремонт и поддержание государственного жилого фонда, то почему бы им этого не позволить. Ослаблению жилищной проблемы это, безусловно, поспособствует.
Благоволение власти к РЖСКТ объясняется тем, что они изначально создаются как органы пусть и невольного, но активного проведения государственной жилищной политики. И в этом заключено коренное отличие роли и функций новой жилищной кооперации от старой. Если старые жилищные товарищества возникали прежде всего в целях улучшения жилищных условий своих членов, то новые изначально создаются как «подсобный аппарат» государственной (местной и центральной) власти[279]. Это предполагает неуклонное исполнение вменяемых им задач по: а) регистрации населения; б) содействию органам ЗАГСа; в) участию в актах дознания, обыска и пр.; г) содействию охране публичной безопасности; д) содействию военным комиссариатам в учете лиц, подлежащих призыву, е) учету неграмотных допризывников; ж) содействию органам Наркомтруда в удостоверении факта безработности и степени нуждаемости безработных; и) приему и вручению от судебных, административных, финансовых органов всякого рода повесток, пакетов, объявлений и т. д.[280]
Если жилищные товарищества «старой закваски» согласны реорганизоваться и активно включиться в исполнение этих задач, власть готова принять их в ряды новой жилищной кооперации. Если нет, то к ним применяется комплекс принудительных мер по превращению их в «послушных», беспрекословно исполняющих распоряжения и команды свыше.
К новой жилищно-строительной кооперации власть расположена еще и потому, что жилищные товарищества создаются исключительно по производственному принципу, то есть в соответствии с идеей трудобытовых коллективов: члены одного трудового коллектива вступают по месту работы в один жилищный кооператив и впоследствии поселяются и живут вместе в одном кооперативном доме. В полном соответствии с этим принципом и проектируются кооперативные дома. Так, например, согласно этой установке был спроектирован, а затем в 1925 г. возведен и заселен в Москве дом Кожсиндиката (арх. А. Голубев). В нем на трех первых этажах располагались конторские помещения, а на четырех верхних – квартиры служащих синдиката[281].
РЖСКТ рассматриваются властью в роли дополнительного средства «переработки человеческого материала в соответствии с требованиями эпохи» – преобразования класса мелкой буржуазии в рабочих и служащих за счет включения ее в коллективную трудовую деятельность и бытовое сосуществование в коммунальном жилище: «…необходимо ставить буржуазных специалистов в обстановку товарищеского общего труда, рука об руку с массой рядовых рабочих, руководимых сознательными коммунистами…»[282] РЖСКТ являются еще одной организационной формой, в рамках которой обязательной и неизбежной для мелкобуржуазной интеллигенции и мигрантов из деревни является адаптация к внутриколлективным межличностным отношениям в среде рабочих и госслужащих, принятию писаных и неписаных правил поведения в быту, к отделению молодежи от старшего поколения и побуждению в ней стремления разделить с властью ее идеалы, цели и пр. Власть в полном соответствии со своей стратегией использования жилища как средства принуждения предлагает социально чуждым элементам осуществить добровольно-принудительный выбор – или принять вменяемые им нормы социального поведения и действия, или оказаться на улице, потеряв право пребывать в помещениях, принадлежащих жилищной кооперации.