[351]. В итоге стоимость 1 куб. саж. может быть 120 руб.
Таблица 2. Сравнение стоимости строительства различных типов домов[352]
Однако при этом, по доводам противников многоэтажного строительства, удельный вес стоимости материалов составлял от общей суммы строительства всего 5 %[353] и экономия кирпича на 1 строительную кубическую сажень даже в два раза мало что меняла в конечной стоимости. При более широком рассмотрении вопроса – не на уровне стоимости отдельного строения, а на уровне стоимости поселения в целом – обнаруживалось, что 75 % затрат на строительство приходилось вообще не на здания, а на инженерное оборудование территории (магистральные и локальные коммуникации)[354]. Казалось бы, довод против раскиданных по территории поселка индивидуальных особняков, удорожавших разводку канализации, отопления, водопровода[355]. Однако согласно контрдоводам сторонников индивидуального жилища использование блокированной индивидуальной застройки позволяло получать значительную экономию средств за счет сокращения протяженности сетей канализации, а также отопления в результате сокращения периметра капитальных стен[356], особенно в сравнении с необходимостью возведения насосных станций по нагнетанию воды на верхние этажи многоэтажных домов и перекачивающих канализационных устройств вместо слива самотеком.
Кроме того, индивидуальное малоэтажное строительство обходилось без привлечения мощной строительной техники, что серьезно уменьшало конечную стоимость строительства. В то же время крупное жилищное строительство позволяло механизировать ручной труд и «концентрировать» дорогостоящие строительные процессы[357], что по логике вещей также должно было приводить к значительному удешевлению строительства.
В индивидуальном жилище, как критически указывали сторонники многоквартирного строительства, текущее содержание дома, то есть эксплуатационные расходы, были более высокими, нежели в многоэтажном, и т. п. «Все с точностью до наоборот», – возражали апологеты малоэтажного…
Подтвердить или опровергнуть эти доводы конкретными цифрами сегодня не представляется возможным, так как, например, величины фактических эксплуатационных затрат нельзя определить, основываясь на финансовых отчетах того времени. В частности, потому, что власть, стимулируя рабочих к въезду в многоэтажные дома, искусственно создавала у них представление о «дешевизне» этих домов, сознательно снижая размер квартирной платы либо вообще отменяя квартплату и «относя эксплуатационные расходы по жилищу на государственный бюджет»[358]. Причина невозможности выяснения реальных эксплуатационных затрат заключается и в том, что власть разрешала домоуправлениям использовать часть излишка доходов от взимания квартплаты по своему усмотрению[359], и домоуправления быстро приспосабливались переводить часть денег, предназначенных на «улучшение домового хозяйства», в вид своей прямой или косвенной (премиальные) заработной платы, а потом, мотивируя нехваткой денег на ремонт дома, повышали величину арендной платы, взимаемой с квартиронанимателей. Точно так же, как и домоуправления, некоторые ЖАКТ, собирая квартирную плату, вместо того чтобы направлять ее на ремонт и эксплуатацию жилища, использовали ее на содержание собственного административного аппарата, а потом дополнительными взносами добирали средства на ремонт. В итоге реальные эксплуатационные затраты оказывались завышенными: «Система жилищной кооперации, состоящая из многочисленных звеньев – подрайжилсоюзы, райжилсоюзы, городские, областные (краевые) и республиканские жилсоюзы, расходует около 40 млн руб. в год на содержание аппарата союзов и при этом не обеспечивает должного управления и сохранности жилого фонда»[360].
Объективно обсчитать показатели сравнительной стоимости квадратного (кубического) метра индивидуального дома коттеджного типа, с одной стороны, и многоэтажного, многоквартирного жилища – с другой, и в те годы, и особенно сейчас представляется невозможным. Да, вероятно, и не нужно искать ответы о предпочтительных типах жилищного строительства собственно в экономической области, так как власть, осуществляя в условиях внеэкономических отношений свою жилищную политику, принимала решения, исходя прежде всего из идей и поставленных целей, а не из величины затрат. Главным для власти было формирование эффективной системы «руководства-подчинения», позволявшей привлекать к трудовому использованию столько человеческих ресурсов, сколько было нужно, превращать людей в послушных «исполнителей высшей воли». Для этого среди прочих средств использовался и дефицит жилища, и целенаправленное возведение того типа домостроений, которые наиболее подходили для осуществления стратегической задачи – управления людьми. Власть формировала организационные формы руководства жилищной политикой, исходя из принципа «цель определяет средства», и, безусловно, готова была идти и реально шла ради этого на любые расходы.
Однако каких-либо однозначных предписывающих или запретительных указаний в отношении того, какое конкретно жилище следует строить, вплоть до конца 1920-х гг. так и не появилось. Внимание и усилия государственных плановых органов в середине 1920-х гг. были направлены прежде всего на развертывание системы промышленного производства, возведение объектов энергетики и транспорта. Жилищное строительство в поселениях-новостройках, необходимое для размещения трудовых ресурсов, – второстепенное по отношению к промышленному, согласно постановлению СНК[361] полностью передавалось в ведение государственных «субъектов», осуществлявших строительство градообразующих промышленных предприятий: ВСНХ и наркоматов. То есть оно включалось в производственно-финансовые планы промышленного строительства ВСНХ; проектировалось силами организаций, занимавшихся промышленным строительством; проходило экспертизу, согласовывалось и утверждалось ВСНХ; возводилось силами строительных трестов, входивших в состав ВСНХ, и т. д.
Строительные ведомства и главки ВСНХ самостоятельно решали вопросы жилищного строительства, в том числе и с оглядкой на зарубежный опыт. Информация о нем, доступная руководству советских ведомств, свидетельствовала о том, что в Германии инициативы муниципалитетов по массовому возведению дешевого жилища оказывались весьма эффективными в ликвидации жилищной нужды. Так, городское управление Франкфурта-на-Майне в 1925 г. приняло 10-летнюю программу жилищного строительства, которая предусматривала в 1926 г. возвести 1200 квартир для наименее имущих слоев населения. Реально же было возведено почти в два раза больше – 2200 квартир. А в 1927 г. вместо запланированных 1400 квартир опять было построено в два раза больше – 2855. В 1928 г. программа вновь была откорректирована в сторону увеличения: в последующие четыре года намечалось возведение уже по 4000 квартир в год[362].
Очевидная эффективность подобных строительных программ не могла не привлечь пристального внимания руководства советских организаций, перед которыми в середине 1920-х гг. в контексте реализации разворачивавшегося плана индустриализации стояла абсолютно аналогичная задача – массового осуществления рабочего жилищного строительства. Как следствие, осенью 1927 г. в Германию с целью изучения опыта жилищного строительства отдельных кварталов и целых рабочих поселков была направлена делегация ряда крупных советских строительных организаций, являвшихся в данный период основными застройщиками жилья для рабочих в СССР и некоторых союзных республиках – Строительного директората ВСНХ РСФСР, Стройконвенции, Мосстроя, Госпромстроя, Текстильстроя, 3-го Государственного хлопчатобумажного треста, Главэлектро, Югостали, Индустроя, ВСНХ Азербайджана, Азнефти, НИГРЭСа, завода «Красное Сормово»[363] (рис. 77).
Рис. 77. Заграничная экскурсия инженеров-строителей и архитекторов в Германию (1927)
Состав делегации: Н. А. Андреев, Н. А. Волков, В. С. Саркисов, А. Я. Герасев, М. Я. Гриссик, А. О. Новак, С. А. Новиков, К. П. Виганд, Д. И. Равдин, В. Г. Кулябко, Г. Н. Суханов, Г. П. Воробьев
Рис. 78. Застройка поселка Бритц. Берлин (Германия). Б. Таут. Современное состояние. Фото с натуры
Рис. 79. Застройка поселка Тёртен. Дессау (Германия). В. Гропиус. Современный вид. Фото с натуры
Рис. 80. Э. Май. Застройка поселка Праунхейм (Siedlung Praunheim). Франкфурт-на-Майне (Германия). 1926–1929. План
Советская делегация посетила Штуттгартскую строительную выставку «Жилище» (Die Wohnung) и изучила возведенные и находящиеся в процессе строительства рабочие пригородные поселки: Бритц (Берлин, арх. Б. Таут) (рис. 78), Тёртен (Дессау, арх. В. Гропиус) (рис. 79), Праунхейм, Максмориц и Брухфельдштрассе (Франкфурт-на-Майне, арх. Э. Май) (рис. 80–82) и др. Эти рабочие поселки были интересны руководству советских строительных ведомств не только высокой скоростью строительства и эффективной организацией производства работ, не только комфортом получавшейся жилой среды, но и тем, что они, сколь бы невероятным это ни казалось, соответствовали базовым положениям марксистской доктрины: а) обеспечивали разукрупнение существовавших городов за счет строительства автономных пригородных поселков-саттелитов; б) были изначально лишены негативных последствий чрезмерной плотности застройки; в) свободны от высокой земельной городской ренты; г) располагались в «здоровой местности», то есть в более привлекательных, чем в существовавших городах, гигиенических и природных условиях; д) обладали фиксированным количеством населения, а также социальной, инфраструктурной и бытовой самодостаточностью. Пригородные рабочие поселки «являли блестящие перспективы… в смысле улучшения состояния здоровья и физического развития… перенесения постоянного времяпребывания жителей и их с