Можно констатировать, что в начале – середине 1920-х гг. структура жилого фонда в советском ведомственном проектировании и строительстве рабочих поселков сохраняла в целом дореволюционную дифференциацию жилища на: 1) жилище для высшего начальства (коттеджного типа); 2) жилье для специалистов (для семей руководителей среднего звена и служащих высшей квалификации); 3) жилище для всех (бараки, казармы и общежития для основной массы рабочих и служащих). В результате этого программы по проектированию рабочих поселений содержали одну и ту же номенклатуру жилья: а) одноквартирные здания особнякового типа (для начальства) – не более 5 %; б) 2– и 4-квартирные дома для специалистов – до 25 %; в) 3–4-квартирные и многоквартирные дома для семейных рабочих и служащих – в сумме 55–50 %; г) общежития, казармы, бараки (для одиноких рабочих) – 15–20 %[479].
Рис. 105. Общежитие на 40 чел. Арх. Б. А. Коршунов
Эта дифференциация жилого фонда нашла свое отражение в типологии жилых домостроений, содержащейся в альбоме «Рабочие жилища. Примерные проекты», который в 1921–1922 гг. был издан Народным комиссариатом труда (НКТ). Альбом был призван проектно воплотить обязательные постановления данного наркомата по жилищному вопросу. В нем были предложены проекты: а) домов особнякового типа; б) общежитий (рис. 105–107), в) коммунальных домов (рис. 108–109), г) многоквартирных домов (рис. 110–112), д) бараков (рис. 113–116); е) сопутствующих объектов инфраструктуры – барачной столовой, барачной бани и др. (рис. 117–119)[480].
Рис. 106. Общежитие на 48 чел. Арх. С. Е. Чернышев
Рис. 107. Общежитие на 30 чел. Арх. А. К. Иванов
Рис. 108. Проект дома для семейных рабочих коммунального типа. Фасад, планы. Арх. Л. А. Веснин
Рис. 109. Дом на 4 квартиры. Арх. С. Е. Чернышев
Рис. 110. Многоквартирный дом. Арх. Л. А. Веснин
Рис. 111. Дом на 4 квартиры. Арх. Л. А. Веснин
Рис. 112. Дом на 8 квартир. Арх. Л. А. Веснин
Рис. 113. Барак на 30 чел. Арх. Л. А. Веснин
Крупные ведомственные застройщики в первой половине 1920-х гг. формировали свои строительные программы в полном соответствии с этой типологией. Так, например, трест «Югосталь», представляя в 1925 г. в технический совет при Строительном отделе ГЭУ ВСНХ план строительства на 1925–1926 гг., прилагал проекты зданий следующих типов: а) отдельно стоящие мансардные 2-квартирные жилые дома; б) блокированные одноэтажные 2– и 4-квартирные жилые дома; в) 3– и 4-этажные 36-квартирные жилые дома; г) 2-этажные общежития на 40 и 60 человек[481].
Рис. 114. Барак на 32 чел. Арх. Л. А. Веснин
Рис. 115. Барак на 36 чел. Арх. В. Д. Кокорин
Рис. 116. Барак на 96 чел. Арх. Э. И. Норверт
В период 1922–1925 гг. данная типологии расширялась и дифференцировалась в рамках каждого из типов. Так, отдельно стоящие дома особнякового типа проектировались в виде: а) односемейных коттеджей городского типа, б) домов «полусельского типа»; в) «жилищ пролетариев». Вследствие попыток создать максимально экономичный и простой в строительстве тип индивидуального жилья для рабочего появлялись довольно курьезные проекты, такие, например, как разработанный в 1924 г. С. Е. Чернышевым проект предельно компактного дома для рабочего поселка при Каширской электростанции из 3 комнат и кухни общей площадью 3,62×4=14,48 кв. саж. (66,5 кв. м), названный «Горбушка» (рис. 120). Разрабатывались варианты блокированных жилых домов на одну, две, четыре семьи. Появлялся широкий спектр проектов многоквартирного, многокомнатного секционного жилого фонда.
Рис. 117. Барачная столовая. Арх. Л. А. Веснин
Рис. 118. Барачная столовая. Арх. В. Д. Кокорин
Рис. 119. Барачная баня. Арх. Л. А. Веснин
Рис. 120. Домик для рабочего «Горбушка»
Рис. 121. Генеральный план группы одноквартирных домов с индивидуальными участками. Стандартстрой. Проект. Не позднее 1924
Жилые дома особнякового типа предназначались, как отмечено выше, для заселения семьями высшего административного, партийного и технического руководства градообразующего предприятия, рядом с которым, собственно, и возводился рабочий поселок. Поэтому они проектировались односемейными, с широким набором помещений (передняя, гостиная, несколько жилых комнат, кухня, кладовая, вторая – так называемая черная кухня и, соответственно, черный вход с тамбуром-сенями, терраса, веранда, ванная, туалет и т. п.) с прилегающим участком. Эти здания компоновались в обособленные жилые группы, которые также обособленно располагались потом на генпланах поселений (рис. 121).
Широко распространяемые в этот период идеологические тезисы о слиянии города и деревни, о превращении крестьян в «сельских пролетариев», реформаторские представления о новых формах производственной и бытовой деятельности выливались в попытки соединить при разработке новых типов жилья традиционную пространственно-планировочную организацию русской избы с удобством и комфортом английского коттеджа. Появлявшиеся в результате этих попыток проекты отвергали какие бы то ни было различия сельского жилища и жилищ для рабочих. Они оказывались на грани «между городским или полугородским домом города-сада и сельской избой». Так, например, по заказу Донского комитета государственных сооружений (Донгосоор) в начале 1920 г. для рабочих поселков Донбасса были разработаны типовые проекты отдельно стоящих особнякового типа домов «полусельского характера с хозяйственными помещениями под одной кровлей». В этой работе принимали участие архитекторы и инженеры: П. Балан, И. Верезубов, Н. Веревкин, Ильяшев, В. Каразин, Н. Лансере, Н. Новаковская, М. Сулин, И. Черкесьян. Дома проектировались в две и более жилых комнат и предназначались для одной семьи (рис. 122, 123). К домам прилегали участки земли площадью 100 кв. саж. (458 кв. м) и 120 кв. саж. (550 кв. м).
Рис. 122. Дом на 4 квартиры для рабочих поселка Донбасса. Конкурсный проект. План. Арх. Н. Е. Лансере. Середина 1920-х
Рис. 123. Дом на 4 квартиры для рабочих поселка Донбасса. Конкурсный проект. Перспектива. Арх. Н. Е. Лансере. Середина 1920-х
В 1920–1924 гг. имели место попытки создания особого типа жилого дома для сливаемых воедино города и деревни согласно идеологическому призыву о «стирании различий» между ними. Как правило, подобные проекты исходили из соображений о полной ликвидации «сельских черт» и превращении крестьянского жилища в дом городского типа. Эти проекты, именуемые «жилищем пролетария», по степени благоустройства были приближены к городскому виду (проектировались с ванными, теплыми туалетами), а по наличию участка земли для сада и огорода, а также надворных построек для домашней живности – к сельскому (пригородному) жилищу. Подобные проекты «жилища пролетария» разрабатывали архитекторы М. Тверской (рис. 124) – в 1920 г.; В. Г. Гельфрейх (рис. 125) – в 1921 г. В 1922–1924 гг. аналогичные проекты разрабатывали Н. В. Марковников, И. А. Голосов, А. З. Гринберг, Б. М. Великовский, И. А. Фомин, А. В. Щусев, И. В. Жолтовский и др. (рис. 126–131). В 1924 г. подобные жилые дома особнякового типа для рабочих в поселке при гидроэлектростанции в Сормове проектировал Г. Б. Бархин. Дома проектировались двухквартирными, одно– и двухэтажными (с квартирами в двух уровнях), с мансардным этажом (рис. 132). В этих проектах отчетливо воплощались дореволюционные представления архитекторов о нормальном и комфортабельном жилище, а также стремление «учесть местный характер, базируясь на местных формах архитектуры и своеобразных обычаях». В первой половине 1920-х гг. активную деятельность по проектированию отдельно стоящих одноквартирных домов для ведомственных поселков осуществляло акционерное общество «Стандартстрой» (рис. 133–135). Эти дома на фоне остальной (муниципальной) застройки представляли собой полноценное комфортабельное, элитное жилище, группируемое в обособленные поселки. В качестве примера можно привести поселок Квартирохозяин, построенный в Москве на Ямском поле в 1922–1924 гг. (рис. 136).
Рис. 124. Жилище для пролетариев. 2-этажный дом на 4 квартиры с участками. Проект. Арх. М. Тверской. 1920
Рис. 125. «Жилище пролетария». Конкурсный проект. План. Арх. В. Г. Гельфрейх. 1921
Рис. 126. Дом для рабочего на одну семью. Проект. Арх. И. А. Фомин. 1920-е
Рис. 127. Дом для рабочих на две квартиры. Проект. Арх. Голосов. Не позже 1924
Рис. 128. Дом для рабочих на одну семью. Проект. Арх. Голосов. Не позже 1924
Рис. 129. Дом для рабочих на одну семью. Проект. Арх. Н. В. Марковников. Не позже 1924
Рис. 130. Дом для рабочих на одну семью. Проект. Арх. Голосов. Не позже 1924
Рис. 131. Дом для рабочих на две квартиры. Проект. Фасад, план. Арх. (гражд. инж.) Л. Б. Великовский. Арх. – худ. А. З. Гринберг. Не позже 1924
Рис. 132. Жилой 8-квартирный дом для рабочих при гидроэлектростанции в Сормове. Конкурсный проект. 2-я премия. Фасад, планы этажей. Арх. Г. Б. Бархин. 1924
Рис. 133. Дом для рабочих на одну квартиру. Стандартстрой. Проект (не позднее 1924). Перспектива. План
Рис. 134. Одноквартирный дом с индивидуальным участком. Стандартстрой. Перспектива. Проект. Не позднее 1924
Рис. 135. Типовой жилой дом. Стандартстрой. 1923–1924
Рис. 136. Поселок Квартирохозяин. Москва, Ямское поле. Стандартстрой. 1923–1924
Проектирование в первой половине 1920-х гг. жилищ для рабочих поселков велось также и по линии домов блокированного типа. В частности, Комитетом содействия рабочему строительству в Ростове-на-Дону разрабатывалась серия проектов попарно блокированных домов, предназначенных для индивидуального заселения. Дома компоновались по два или по четыре. Это делалось в целях взаимного утепления стен, примыкавших друг к другу блокированных домов и, соответственно, экономии средств на отопление, а также упрощения работ по рациональной планировке дома, потому что подобный прием позволял «отрывать» жилые комнаты от печи и располагать их не только вокруг нее, но также и у той стены, которая являлась общей для двух домов и поэтому была относительно теплой. Из тех же соображений – уменьшения теплопотерь за счет общей стенки – проектировались двухквартирные дома. Проекты включали довольно широкий набор различных помещений – часто такой же, как в односемейных домах. Эти проекты были частично реализованы. В качестве примера можно привести группу 2-квартирных одноэтажных жилых домов, спроектированных (ориентировочно) в 1924–1925 гг. и возведенных в 1926–1927 гг. в поселке при карбидном заводе в Макеевке (рис. 137).