Рис. 156. Конкурс на составление проекта застройки участка в г. Самаре многоквартирными жилыми домами для рабочих семей. I премия. План. Арх. А. Э. Зильберт, Л. З. Чериковер. 1927
Рис. 157. Конкурс на составление проекта застройки участка в г. Самаре многоквартирными жилыми домами для рабочих семей. III премия. Генплан, Фасад, план. Гражд. инж. Г. Я. Вольфензон. 1927
Рис. 158. Конкурс на составление проекта застройки участка в г. Самаре многоквартирными жилыми домами для рабочих семей. V премия. Генплан, планировки квартир. Арх. З. М. Розенфельд, Ф. Я. Бялостоцкая. 1927
Рис. 159. Рабочий поселок при вагоностроительном заводе в Нижнем Тагиле. Генплан. Не позже 1927
Однако если в 1926–1927 гг. жилищное строительство «городских рабочих кварталов» столицы и крупнейших губернских городов официально ориентировалось на 3–4-этажные каменные здания, то рекомендации по проектированию жилья в «рабочих пригородах» и в обособленных «рабочих поселках при внегородском промышленном предприятии» не имели пока своей однозначной нормативной трактовки ни по строительным и конструктивным материалам, ни по архитектурным и градостроительным решениям, ни по этажности жилых зданий и плотности застройки. Из-за отсутствия в этот период однозначных нормативных предписаний в отношении типа жилого дома и характера планировочной структуры в рабочих поселках при промышленных предприятиях их проектирование, осуществлявшееся государственными ведомствами в конце 1925 – начале 1927 г., продолжало основываться на постулатах города-сада – как в композиционном отношении, так и в отношении типологии жилища.
Рис. 160. Рабочий поселок при Нижнетагильском вагоностроительном заводе. Проект. Перспектива. Не позже 1927
Например, разработанный Гипромезом проект поселка при вагоностроительном заводе в Нижнем Тагиле был «запроектирован со всеми необходимыми санитарно-техническими и культурно-бытовыми учреждениями; ему был придан характер города-сада, способного удовлетворить до известной степени и эстетическое чувство населения»[513] (рис. 159, 160). Подобным был и проект рабочего поселка при Магнитогорском металлургическом заводе (рис. 161, 162). Уже упоминавшийся нами соцпоселок крупнейшего в стране бумажного комбината под Нижним Новгородом, поставлявшего свою продукцию в Москву для издательства газеты «Правда», и названный поэтому Правдинск, спроектированный в 1927 г. (арх. П. Струков), имел следующую типологию жилища: а) одноэтажные дома с одно– и двухкомнатными квартирами и кухнями-столовыми; б) одноэтажные здания с трехкомнатными квартирами; в) двухэтажные строения на четыре и шесть квартир, состоящих из двух и трех комнат; г) двухэтажные дома на восемь квартир из двух и трех комнат. Все квартиры имели застекленные веранды, подсобные помещения, большие кухни и санузлы. Жилые дома были бревенчатыми, некоторые – обшиты досками. Перед каждым домом, как в говардовских прототипах, был небольшой приусадебный участок[514].
Рис. 161. Рабочий поселок при Магнитогорском металлургическом заводе. Генплан. Проект. 1929
Рис. 162. Магнитогорский металлургический завод и рабочий поселок при нем. Проект. Перспектива. 1929
Нормы проектирования рабочих поселков этого периода[515] предполагали наличие: а) 3–4-этажных многоквартирных домов, б) блокированной застройки, в) индивидуальных 1–2-этажных домостроений особнякового типа (заметим, что концептуально-идеологический отказ от проектного выделения в границах городской территории зон индивидуального жилища последовал только в конце 1920-х гг., после принятия постановления ЭКОСО РСФСР от 8 апреля 1929 г.[516]). В научной литературе, издававшейся в этот период ГУКХ НКВД – главным «субъектом» осуществления государственной жилищной и градостроительной политики, рекомендовался широкий спектр градостроительных решений для советских рабочих поселков – от рассредоточенной особняковой застройки с живописной планировкой, присущей городу-саду, до многоэтажной секционной застройки регулярной поквартальной структуры.
Следует подчеркнуть, что государственная градостроительная политика, осуществлявшаяся в первые годы советской власти по отношению к рабочим поселкам, возводимым ведомствами возле восстанавливаемых и реконструируемых промышленных предприятий, отличалась от градостроительной политики, реализуемой в тот же период в отношении существовавших городов. Советский рабочий поселок изначально теоретически рассматривался как автономное производственно-селитебное образование (жилищно-производственный комплекс), основные процессы управления, финансирования и функционирования которого всецело должны были предопределяться его производственной составляющей.
В этот период высшие органы государственного управления прилагали усилия к созданию новых механизмов осуществления градостроительной политики. Решительно противопоставляя ее всему, что существовало ранее. В частности, принципиально отказываясь от традиционных, исторически складывавшихся принципов градоформирования социальных механизмов городского саморазвития, существовавших в дореволюционный период, таких как: а) наличие разнообразных форм самообеспечения населения продуктами питания и предметами первой необходимости, б) саморазвивающиеся частные формы обслуживания, в) рыночное саморегулирование, г) частное предпринимательство и конкуренция в жилищном строительстве, д) естественная самореализация местных традиций, обычаев и культурных ценностей в результате социокультурной самоорганизации населения, е) общественное самоуправление, ж) социально-экономическая самостоятельность и т. п.
Вместо них формировались совершенно специфические «инновационные» механизмы: а) прямого адресного планирования, б) регулируемой (добровольно-принудительной) поставки рабочей силы, в) натурального распределения продуктов питания и вещей, г) повсеместного внедрения предписываемых типов застройки, д) введения новых стандартов качества жилища и инженерно-технического обеспечения, е) предписания конкретного состава объектов обслуживания и т. п.
Как следствие, в рамках этой концептуальной действительности не только сильно трансформировались представления о жилище, но и возникала необходимость замены всех вышеперечисленных автономных, саморазвивавшихся «инфраструктур жизнеобеспечения» единой системой государственно-муниципального либо ведомственно-государственного снабжения. В частности, вместо ориентации на обеспечение обособленного жилища широким набором инженерно-технического оборудования и на соответствующее проектирование в каждой квартире максимального «набора» бытовых помещений провозглашалась установка на выведение из жилища всех тех процессов, которые могли быть «предоставлены» населению из «единых фондов», в данном случае общепоселковыми структурами. Целью подобного «ужатия» функций, размещаемых в жилье, было максимально сократить состав жилых помещений и их габариты.
Таблица 7. Типология жилища и структура жилого фонда в социалистическом рабочем поселке (середина 1920-х гг.)[517]
Таблица 8. Типология жилища и структура жилого фонда в социалистическом рабочем поселке при Сталинградском тракторном заводе (1926 г.)[518]
Итак, в середине 1920-х гг. структура жилого фонда рабочего поселка-сада, как правило, предусматривала наличие нескольких типов жилых домов для разных типов семей и различных форм заселения – от зданий особнякового характера до сооружений коммунального типа[519] (табл. 7).
В количественном соотношении эти типы домов распределялись следующим образом (от 100 % жилого фонда рабочего поселка):
1) дома особнякового характера (на одну квартиру) – 2–5 %;
2) двухквартирные дома – до 28–25 %;
3) трех-, четырехквартирные дома (коммунального заселения), многоквартирные дома (коммунального заселения) – 70 %;
4) общежития (для одиноких рабочих).
Эта типология с незначительными вариациями, но при сохранении неизменной ее структуры присутствовала в проектах подавляющего большинства рабочих поселков-новостроек середины 1920-х гг. Например, она представлена в проекте поселка для Сталинградского тракторного завода, разработанном Сталинградским филиалом Гипромеза (1926 г.) (табл. 8).
При этом если в начале 1920-х гг., следуя дореволюционной традиции, селитебная территория поселения подразделялась, как мы отмечали, на две части: для служащих (куда входили также дома для высшего руководства промышленного предприятия) и для рабочих, то теперь, в середине 1920-х гг., она разделялась также на две, но уже иные части: для начальства (административный поселок) и для расселения рабочих и служащих (рабочий поселок). В советских рабочих поселках руководство промышленного предприятия, а также партийное и поселковое начальство предпочитало селиться изолированно, планировочно отделяясь от остальной части населения. Подобная дифференциация селитьбы осуществлена, например, в проекте поселка Сталинградского тракторного завода (проект филиала Гипромеза): административный поселок (168 квартир) и рабочий поселок (780 квартир)[520].
5.3. На пути к соцгороду
23 ноября 1927 г. вышло постановление ЦИК и СНК СССР «Положение о порядке утверждения проектов по промышленному строительству, производимому ВСНХ СССР, их местными органами и подведомственными им предприятиями и учреждениями»[521]. Это постановление законодательно закрепило один из главных постулатов советской градостроительной политики 1920–1930-х гг.: жилищное гражданское строительство, а также возведение объектов коммунального и бытового обслуживания в рабочих поселках-новостройках (а позднее и в новостройках-соцгородах) утрачивало свой самостоятельный статус и переводилось в разряд «промышленного строительства». «Промышленным строительством признается строительство новых производственных предприятий, дооборудование и переоборудование существующих, их капитальный ремонт, а также возведение вспомогательных сооружений и жилищное, и коммунальное строительство, обслуживающее промышленное предприятие и осуществляемое на его территории или на территории, предоставляемой предприятию для этой цели»