В выходные я была так занята, что не особо хватало времени думать о чем-то, кроме предстоящей свадебной суматохи. И все же, когда мыслями я начала блуждать, то, к моему разочарованию, возвращалась к этим серо-голубым глазам.
Ноа по обыкновению сел слева в первом ряду, рядом с матерью и тремя братьями. Я уставилась ему в затылок, как вдруг почувствовала, что Энтони протянул руку и сжал мое колено поверх бирюзовой ткани платья.
– Я так рад провести этот день с тобой, – наклонившись, прошептал он.
Я нахмурилась и повернулась к нему.
– Ты забыл, что сегодня я работаю в доме престарелых.
– О, – сказал он, чем подтвердил, что и правда забыл. – А ты не можешь просто отменить планы?
– Энтони, ты же знаешь, как это для меня важно.
Всем своим видом я показывала разочарование. Все выходные я говорила Энтони, что после церкви у меня есть планы, как бывало каждое воскресенье, но, похоже, он слушал так же, как обычно дети слушают матерей.
– Знаю, детка, знаю, – поспешно заверил он, снова сжав мое колено. – Извини. Просто я по тебе скучаю. Я уже неделю как приехал, а мы толком и не виделись.
Шею опалило жаром, потому как я была прекрасно осведомлена, что мы почти не виделась. У Энтони весьма кстати появлялись дела со съемочной группой всякий раз, когда мама налетала на меня со свадебными обязанностями. С момента приезда жених ничем мне не помогал, и даже наоборот – в его присутствии я ощущала еще больший стресс.
Стресс из-за того, что эта свадьба должна стать идеальной. Стресс из-за того, что я должна быть свободна, когда ему было нужно.
Стресс из-за того, что должна быть везде и всем угождать.
– Может, тогда в четверг поможешь составить список наших подарков? – спросила я. – Проведем целый день вместе, выбирая наши будущие сервировочные блюда и держатели для салфеток. – Я наклонилась к нему и легонько подтолкнула локтем. – Знаешь, какое увлекательное занятие?
Энтони улыбнулся и погладил меня по щеке.
– Я бы очень хотел, но в тот день мы планировали снять небольшой ролик под названием «Вокруг города» для нашего канала на YouTube. На самом деле я рассчитывал, что ты тоже примешь участие, если будет время?
Я вздохнула, стараясь подавить разочарование. Такая уж у Энтони жизнь. Он всегда таким был – преданным своей мечте, страстному желанию быть у власти. Я любила эти его стремления и не понимаю, почему вдруг стала раздражаться из-за того, что он не может помочь с дурацкой свадебной суматохой.
Мы поженимся через четыре недели, и все это в любом случае не будет иметь значения.
– Я понимаю. Мне нужно закончить со списком, но когда закончу, позвоню тебе и решим, смогу ли помочь, – предложила я.
Энтони улыбнулся, покачав головой, а после наклонился и прижался губами к моему лбу.
– Как же мне с тобой повезло.
Мы замолчали, когда началась служба, и я обрадовалась спокойствию и умиротворению, что мне не нужно ни перед кем отчитываться и заниматься делами. Правда, служба быстро закончилась, и не успела я опомниться, как мы уже стояли у церкви, а мама пожимала всем руки и источала любовь и благословение. Энтони подошел с папой, а я, рассеянно улыбаясь, встала в конец очереди.
Я так сосредоточенно отсчитывала минуты, когда окажусь вдали ото всех в своем укромном местечке, что почти не заметила, как Ноа Беккер сорвался прочь, поцеловав мать на прощание, и залез в свой пикап, даже ни разу на меня не взглянув. Нет, он вовсе не обязан смотреть на меня, пожимать руку или приветствовать. Но со званого вечера мы и словечком не обмолвились, и я задумалась, заговорит ли он со мной вообще.
Задумалась, почему меня это волнует.
Его пикап выехал с церковной парковки, а Энтони обнял меня одной рукой и поцеловал волосы.
– Уверена, что я не могу убедить тебя отказаться от поездки в дом престарелых? – спросил он.
Повернувшись в его объятиях, я изо всех сил постаралась улыбнуться и обхватила его за шею.
– Увидимся за ужином.
– У меня выдался единственный свободный день, – снова напомнил он.
– Понимаю. Но я занята.
– Но могла бы освободиться.
У меня поникли плечи.
– Энтони…
– Шучу я, шучу, – сказал он, снова поцеловав меня в лоб, и повел к папиному пикапу. – Я найду себе дело – может, съезжу с твоим отцом в казино. Он очень настойчиво меня приглашал.
Я улыбнулась как можно шире и постаралась ответить непринужденно:
– Ну, ничего удивительного. Надеюсь, ты готов провести все воскресенье в подземелье с колокольчиками и мигающими огнями.
Энтони придержал заднюю дверцу папиного пикапа и осторожно ее закрыл, как только я уселась в машину.
Оказавшись наконец в тишине, впервые за несколько дней я вздохнула по-настоящему.
Поскорее бы добраться домой, переодеться и отправиться в дом престарелых.
– Выглядишь кошмарно, – бодро поприветствовала меня Энни, несмотря на вылетевшее изо рта оскорбление.
– И тебе доброго воскресенья, – усмехнувшись, ответила я, плюхнулась рядом с ней в кресло и вздохнула, когда подушка под моим весом издала знакомый мягкий свист. – Можно я просто… вздремну здесь?
Энни хихикнула.
– Мама Барнетт совсем тебя допекла, да?
– Ты же сама видела фиаско с рассадкой гостей, – напомнила я про пятничное утро, проведенное с моей мамой. – А теперь просто представь себе такое же безумие… Все. Выходные. Подряд.
Она съежилась и пододвинула ко мне свой кофе.
– Держи. Тебе нужнее.
Я с радостью взяла горячую кружку и, в благодарность кивнув Энни, глотнула. Замурлыкала, когда волшебный напиток со вкусом мокко осел в желудке, и наклонилась вперед, чтобы пролистать календарь мероприятий на сегодняшний день. Я пробыла в этом здании всего пять минут, но уже почувствовала, как расслабляются мышцы, сходит на нет напряжение, становится проще дышать. Эти стены и люди, которые тут жили, были для меня уютными, безопасными, знакомыми. Дом престарелых был самой незыблемой частью моей нынешней хаотичной жизни.
– Все уже в бассейне? – спросила я, отметив, что в расписание добавлена аквааэробика.
– Угу, – сдержав улыбку, сказала Энни.
– У Бетти хороший день?
– О, у нее лучший день, – все так же странно улыбаясь, ответила Энни.
Я изогнула бровь.
– Она с нашим новым волонтером – черт возьми, да там собрался весь дом престарелых. С лета никто не проводил уроки аквааэробики, поэтому мы приятно удивились, что так неожиданно нашлась помощь.
– Я могла бы заняться аквааэробикой, – предложила я.
– Ты по-прежнему можешь, – сказала Энни. – Не сомневаюсь, что новенькому понадобится помощь. Когда он шел по коридору к бассейну, эти старушки чуть не сорвали с него плавки. Клянусь, за те пять лет, что я здесь работаю, ни разу не видела, чтобы миссис Холленбек плавала. До сегодняшнего дня.
Я нахмурилась.
– Интересно. У нас довольно долго не было новых волонтеров – кроме тех, кого отправляли на общественные работы. Кто этот парень?
Энни улыбнулась во весь рот.
– О, ты с ним знакома.
У лучшей подруги был такой взгляд, который обычно появлялся, когда она хотела попросить меня об огромном одолжении или пойти на вечеринку, на которую я не хотела идти.
– Энни… – предупредила я. – Кто он?
Она немного повела плечами, выудила из стола один из ключей от бассейна и подкинула его мне.
– Иди и сама это выяснишь.
Я еще сильнее нахмурилась и встала, сжимая ключ в руке.
– Нахалка.
– Ты все равно меня любишь.
– Спорно.
Она продолжала хихикать, когда я пошла по коридору в ванную, чтобы переодеться в купальник, который прихватила с собой. Непонятно, почему, но внутри у меня все трепетало, а в голове крутились варианты, кто бы это мог быть. Может, это Таннер, с которым я встречалась в десятом классе? А может, Энни вообще пошутила насчет сексуальности этого парня. Вдруг это вообще какой-то чудила вроде тощего мальчишки-извращенца, который разносил газеты и любил пялиться в окна девушек, неплотно задергивающих шторы.
Сердце забилось еще сильнее, когда я поняла, что перед тем, как я направилась в дом престарелых, Энтони уехал с папой в казино. Папа еще даже не ушел, сказав, что ему нужно сделать несколько остановок по пути, и он встретится с ним в главном баре.
Может, это Энтони. Может, он решил меня удивить.
Подумав об этом, я не смогла сдержать улыбку. Это было типично для Энтони – он часто удивлял меня и между делом показывал свою суть. Он любил находиться в центре внимания, а я понимала, что в качестве волонтера в доме престарелых он станет лакомым кусочком для съемочной группы.
С этой мыслью я почти вприпрыжку кинулась к бассейну, бросив рюкзак на стойке регистрации. Энни продолжала лыбиться, как чокнутая, и вроде я наконец поняла причину. Подруга явно замешана в организации этого сюрприза.
Но когда я отсканировала у ворот бассейна карточку и распахнула их, то замерла как вкопанная, а улыбка сползла с моего лица, как лапша, брошенная в стену.
В бассейне на мелководье стоял Ноа Беккер и руководил женщинами и одним храбрым мужчиной под старую диско-песню из семидесятых.
Его улыбка ослепляла, волосы были мокрыми и блестели на солнце. Ноа двигал руками и ногами в такт музыке, выкрикивал инструкции, подтрунивал над женщинами, которые пытались за ним поспевать и хихикали, как школьницы.
Бетти была в первом ряду.
Она что-то сказала, но я не расслышала, а Ноа запрокинул голову и расхохотался. Когда он снова повернулся к ней лицом, то тут же нашел меня взглядом.
И в то же мгновение все стихло – плеск воды, басы музыки, смех женщин и мужчины, выстроившихся по бокам и смотрящих на него. Ноа будто вечность глядел на меня, хотя в действительности это заняло только секунду, а потом улыбнулся.
И от этой улыбки у меня подкосились ноги.
– Отлично, дамы, делаем перерыв. Возьмите воды, намажьтесь солнцезащитным кремом и возвращайтесь через пятнадцать минут.