Никто и никогда не оказывался так близко к моей вагине.
Энтони никогда не ласкал меня ртом, а в романтических фильмах, которые заставляла смотреть Бетти, такие сцены встречались. Но, стянув с моих лодыжек трусики и сбросив их с кровати, Ноа сразу же провел языком по внутренней поверхности бедер, а потом прижался губами к тому же месту.
Но теперь нас больше ничего не разделяло.
Каждая частичка моего тела затрепетала от этого теплого поцелуя и еще сильнее – от его окончания. Я снова стиснула руками простыни, словно они могли удержать, словно могли каким-то образом унять мою тревогу.
– Ты дрожишь, Длинноногая, – прошептал Ноа там, где только что поцеловал. Его дыхание было горячим и влажным, и по моему телу снова пробежали мурашки.
– Я так нервничаю, что, кажется, вот-вот рухну в обморок, – не подумав, ляпнула я.
Ноа рассмеялся и отодвинулся, смотря на меня сверху вниз.
– Почему ты нервничаешь? Это всего лишь я. Это просто мы.
– Знаю, – сказала я, приподнявшись на локтях и встретившись с ним взглядом. – Просто… Я никогда… – Я вообще не хотела произносить это вслух, потому просто кивнула ему, застывшему между ног. – Ну ты понял.
Его лицо тут же стало серьезным.
– Мужчина никогда не ласкал твою киску?
От этого слова я вся зарделась.
И чего я веду себя, как малолетка?
– Никогда, – вроде сказала я. Я даже не была уверена, что шевелю губами и издаю какие-то звуки.
– Даже твой жених?
Я покачала головой.
На мгновение в его глазах вспыхнул гнев, и он снова покачал головой. На скулах заиграли желваки, а потом Ноа протяжно вздохнул и посмотрел мне в глаза.
– Ну, это еще раз доказывает, что он хренов идиот. И теперь я повернут на желании ласкать твою киску, пока ты не испытаешь лучший оргазм в своей жизни, черт меня подери.
Я сглотнула и резко побледнела, зажав в кулачках простыни. Ноа взглянул на мои руки, и на его чертовски красивом лице появилась коварная улыбка.
– Держись покрепче.
Больше не дразня, он без единого предупреждения припал ко мне ртом.
Обхватил губами клитор, обвел чувствительный бугорок языком, после чего начал водить им медленно и долго.
Я рухнула на кровать, задрожав от ласк, что дарил его умелый язык. Я совершенно не понимала, что он делает, но как только чувствовала, что привыкла к ощущениям, Ноа начинал прикусывать клитор, задавал языком новый ритм или проводил им между складочек, а потом возвращался к клитору.
Каждая секунда дарила новое ощущение, новый повод дрожать от удовольствия и ловить ртом воздух.
– Ага, – сказал Ноа, поцеловав внутреннюю поверхность моего бедра, и провел рукой вверх по колену. – Он херов идиот. Потому что у тебя самая сладкая киска на свете, Руби Грейс.
Я даже не успела покраснеть, застонать или прикусить губу, потому что на следующем вдохе он полностью, до костяшки, ввел в меня палец.
Я была такой влажной, что это не составило ему труда, но все равно почувствовала, как он растягивает меня. Я застонала, откинув голову на подушку, и отпустила простыни, чтобы схватиться за изголовье. Мне нужно было замедлиться, нужно было за что-то держаться. Нужно, чтобы что-то сейчас помешало улететь в иную вселенную от ощущения, как Ноа ласкает меня языком и пальцем.
В голове проносились тысяча мыслей в секунду, пока Ноа ласкал меня между ног. Я никогда не чувствовала себя такой желанной, такой обожаемой. Эти нереальные ощущения вдруг стали самым знаменательным событием в моей жизни, и я наслаждалась ими, вспоминая каждое мгновение, когда мне хотелось прикоснуться к Ноа или поцеловать, а потом я напоминала себе, что это уже происходит. Этот момент уже настал.
Ноа Беккер уткнулся лицом между моих ног, а я была похожа на пленницу, добровольно сдавшуюся и готовую к любым последствиям.
Все это неважно. Все это не имело значения.
Только этот мужчина и это мгновение.
По ощущениям Ноа провел между моих бедер несколько часов. Я была в этом уверена. Иначе быть не может. Подготовив меня, он ввел еще один палец, кружа языком иначе, и согнул пальцы. Когда он еще раз щелкнул языком, я почувствовала, будто в моем теле разгорается медленно тлеющий уголек, который тут же вспыхнул пламенем.
– Ноа, – выдохнула я, сердце бешено стучало, ноги дрожали. – О, Боже. Ноа. Ноа.
Свободной рукой он подхватил меня под попу и еще сильнее притянул к себе, а другой рукой творил волшебство. И когда он стал обводить клитор языком еще быстрее и быстрее, даря столь нужные ощущения, я улетела окончательно.
К черту простыни и изголовье. Я улетела в атмосферу, горя каждой частичкой тела. Перед глазами вспыхивали звезды, пока я опускалась в темноту и задыхалась от новой волны оргазма, дарящей истинную эйфорию.
Я плыла в воздухе.
Я парила.
Я была никем и вместе с тем всем, чем хотела стать.
Сердце громко стучало в груди, а я шумно и тяжело дышала, когда Ноа медленно пополз наверх, оставляя на ходу дорожки поцелуев. Снова устроившись между моими уже уставшими ногами, он ухмыльнулся, убрал от лица спутанные волосы и поцеловал.
Я почувствовала на его губах свой терпкий и сладкий вкус.
– Было горячо, – сказал он, и от его слов я вспыхнула. – Ты горяча.
– Ноа, – прошептала я, запустив пальцы ему в волосы и притянув к себе. Я целовала его долго, крепко и неистово, словно этот поцелуй дарил мне возможность дышать. – Я хочу ощутить тебя в себе.
Он прерывисто выдохнул и прижался своим лбом к моему.
– Уверена?
Я кивнула, снова прижимая его к себе и впиваясь ногтями в спину, в волосы и во все, за что могла ухватиться, пока он не отодвинулся и не встал у края кровати. Ноа не сводил с меня взора, тяжело дыша, и протянул руку к резинке штанов. Он наклонился, одним движением стянув их, а когда выпрямился, я не смогла дышать.
Открыв рот, я просто смотрела. Сердце остановилось, как и легкие, а потом резко ожило.
Господи.
Когда Ноа лежал на мне, я чувствовала его эрекцию, но даже это не могло подготовить меня к тому, что я увидела сейчас.
– Не бойся, – сказал он и шагнул ко мне. На его лице отразилось волнение. Ноа держал руку на твердом и огромном члене, провел по нему ладонью несколько раз, а потом обогнул кровать и сел рядом со мной.
Он прислонился спиной к изголовью кровати, вытянув ноги, и я тоже подвинулась, прижавшись к спинке.
Ноа водил рукой вверх-вниз и с волнением наблюдал за выражением моего лица.
Я не могла оторвать взгляд от чудища между его ног.
– Иди сюда, – низким и хриплым голосом сказал Ноа. Он потянулся к моей руке и, когда мы соприкоснулись кончиками пальцев, посмотрел в глаза и положил руку на член.
От моего прикосновения он прикрыл глаза, а у меня снова отвисла челюсть.
Я медленно и осторожно обхватила его рукой и провела ею вниз до самого основания, а потом снова наверх.
Ноа резко вздохнул и отпустил мою руку, потянувшись к бедру. Он позволял мне исследовать его, позволял нежно и медленно ласкать, и от каждого движения член становился более каменным.
Я хотела ощутить его в своем теле.
Я знала, что будет больно. Знала, что, скорее всего, не готова принять его полностью. Но хотела попробовать. Мне нужно было узнать, что я почувствую, установив с ним подобную связь – когда между нами не останется ничего, кроме одного безмятежного единения.
Я сглотнула комок в горле, убрав руку с его члена, и Ноа приоткрыл глаза. Он смотрел пылким взглядом, когда я забралась на него, держась за изголовье кровати, и опустилась.
Его толстый член скользнул между моих половых губ, и я задвигала бедрами, прижимаясь влажным лоном к его эрекции. При каждом движении головка члена терлась о мой клитор, раздвигая влажные складки, и я застонала, запрокинув голову и еще сильнее вцепившись в спинку кровати.
– Господи боже, – хрипло выдал он, будто молитву. – Как же приятно. А я еще даже не вошел в тебя. Почему настолько хорошо, черт возьми?
Я простонала в ответ, продолжая двигать бедрами, размазывая по нему свою влагу и чувствуя, как приближается еще один оргазм. Когда Ноа был готов к дальнейшему, я, смотря ему в глаза, протянула руку и обхватила ладошкой член.
– Презерватив? – выдохнула я.
Ноа обвил меня рукой, держа на коленях, наклонился и порылся в ящике тумбочки. Мы выпрямились, и он завел руки мне за спину, а потом я услышала, как рвется фольга, и почувствовала, что Ноа убрал мою руку со своего члена и натянул резинку. Сразу после он снова положил руки на мои бедра, смотря в глаза и передавая власть мне.
Я сглотнула и прерывисто вздохнула, после чего завела руку за спину. Член пульсировал в моей ладошке, твердый и готовый, и когда я приблизила головку к своему входу, мы с Ноа замерли.
Мы перестали дышать.
Время словно остановилось.
Я опустилась ровно на пару сантиметров – ровно настолько, чтобы в моей вселенной все переменилось.
Мы одновременно застонали от удовольствия, и я приподнялась, чтобы опуститься еще ниже и принять чуточку больше. С каждым моим движением мы дышали чаще. Ноа простонал, когда я опустилась на него полностью, чувствуя, что между ног растекается приятная боль. Ноа был полностью во мне и придерживал за бедра, и это мгновение выжгло на моем сердце клеймо.
Я приподнялась и снова опустилась.
Покрутила бедрами.
Потерлась клитором о его таз.
– Че-е-ерт, – обхватив меня руками и немного привстав, простонал он. Ноа прижал меня сильной рукой к груди, а другой, проведя по спине, обхватил затылок и притянул к себе. Он прижался своим лбом к моему, закрыв глаза, и подвигал тазом, а я охнула, чувствуя, как он полностью в меня вошел.
Я и не знала, что секс может быть таким.
Не знала, что можно вообще чувствовать такое.
Это не было жестким сексом, которым любил заниматься со мной Энтони – несколько минут он стонал, а потом слезал с меня после быстрого головокружительного оргазма.
Это было искусством.