– Кузя, а сделай мне какао? Ты всем хвастался, что умеешь.
– Ага, сейчас.
На кухне загорелся свет. Раздались булькающие звуки, а за ними – глухой удар. И тут же Аверин услышал, как Кузя что-то лакает.
– Кузя! Люди не облизывают пол! Возьми тряпку.
Звук прекратился. И через секунду раздался голос Кузи:
– Так я это, в кошачьей форме! Ну молоко же!
– Все равно. Сделай лучше какао и себе. И зефир принеси.
– Ага.
Аверин понимал, что дальше оттягивать разговор с Кузей нельзя. Див вел себя как ни в чем не бывало, но тоже старался избегать главной темы. О драке знал уже почти весь город, начиная с князя Булгакова и заканчивая Анастасией, к которой, как оказалось, Кузя наведывался регулярно. Но о самом главном он не упоминал, а Аверин почему-то все не мог собраться спросить.
– Может, свет включить? – Кузя появился с двумя кружками и пачкой зефира под мышкой.
– Не нужно. У меня глаза устали. Того, что падает из кухни, достаточно. Садись, – Аверин указал на место за столом напротив.
– Ага.
Кузя подвинул стул, и колдуну показалось, что глаза дива странно сверкнули.
– Кузя, – решился Аверин, – мне нужно с тобой поговорить.
– Ага, – сказал Кузя, и его лицо, освещенное падающим из кухни светом, вдруг стало серьезным и совершенно взрослым. – Мне тоже.
– Хорошо. Тогда давай не будем ходить вокруг да около. Скажи, почему ты меня не сожрал?
Глаза Кузи снова сверкнули, и зрачки стали вертикальными. Он оскалил зубы, обнажив внезапно отросшие клыки, и произнес гортанным низким голосом:
– А что мешает мне это сделать сейчас?!
– Ошейник, высший приоритет. Ну и немного моя левая, вполне дееспособная рука.
На лицо Кузи вернулось нормальное выражение, он запрокинул голову и рассмеялся.
И Аверин вдруг почувствовал легкость. Как будто напряжение, что было между ними, рассеялось.
– Расскажи мне, я очень хочу понять, – попросил он.
Кузя перестал смеяться и задумался.
– Потому же, почему Анастасия не сожрала Алешу. Она этого очень не хотела. И я не хотел.
– Ты сравниваешь несравнимые вещи. Анастасия – фамильяр с огромным стажем. И в момент аварии она была далеко. А с тобой я работаю совсем недавно, и ты выпил мою кровь. Я в жизни не слышал, чтобы после этого див мог остановиться. Да, просто почуяв кровь, очень сильный и умный див еще может сдержаться из страха или каких-то других соображений. Но, попробовав кровь хозяина, див полностью теряет рассудок. Даже фамильяр высокого уровня.
– Да, Анастасия мне то же самое сказала. Мы много думали. И именно об этом я хотел поговорить.
– Так почему? И как?
Кузя вздохнул:
– Насчет почему – это же совсем просто. Вы обалденный.
– Да? Вот спасибо…
– Ага. Я такой яркой и веселой жизнью никогда не жил. Расследовать преступления, ловить отравителей и взбесившихся дивов… наши тренировки… А бой с демоном! Как важно действовать сообща! По одному он бы нас порвал. Но вместе – какой результат! Даже не верится! Все так, как вы и говорили тогда Владимиру и его колдуну. А что бы было, если бы я вас сожрал? Ничего бы этого больше не было.
Аверин глотнул остывающее какао и заметил, что Кузя так и не тронул зефир. Совсем на него не похоже. Див нервничает.
– Ладно. А теперь расскажи, как тебе это удалось.
Кузя опустил глаза и принялся изучать свои пальцы. Потом снова посмотрел на колдуна.
– Я не знаю, – тихо проговорил он. – Я сам этого не знаю. Но очень, очень хочу понять. И я хотел с вами поговорить о том, что мне сейчас важнее всего, наверное.
– Что же это, Кузя?
Див поднял голову и выпрямил спину. В слабом свете блеснул орел на его шее.
– Я хочу быть свободным, Гермес Аркадьевич, – тихо, но твердо проговорил он.
– Ты хочешь, чтобы я снял с тебя ошейник?
– Нет, дело не в ошейнике. Пусть с ним, с этим ошейником, мне он не очень-то и мешает. Я… понимаете, я хочу освободиться сам и освободить всех дивов.
– От колдунов, как те анархисты? – улыбнулся Аверин, но тут же, взглянув на Кузю, стал серьезен.
– Нет, от жажды крови. Я и к Анастасии бегал в тот день: хотел у нее спросить, как она справилась. Помните, вы объясняли, почему наши виды не могут нормально сосуществовать. Но вот же, Анастасия справилась. И я. Главное, понять, как это работает. Вы мне поможете?
– Я понял, Кузя. Значит, ты хочешь, чтобы я помог тебе в этом разобраться?
– Конечно! Вы же колдун. Ну, если вы захотите, конечно.
– Конечно, я захочу, – слегка передразнил его Аверин. – Я же тебе сказал: мне очень важно это понять. Не только «почему», но и «как». Знаешь, давай ты сейчас поешь зефир, выпьешь какао, а потом подробно мне все расскажешь. Что ты думал в тот момент, что чувствовал.
– Ага, – обрадованно воскликнул Кузя и схватил зефирину.
С поздним ужином было покончено. Кузя сделал последний глоток из кружки и сразу же заговорил:
– Когда он напал на вас, я понял, что одному вам не справиться. Но я был слишком слаб, чтобы даже освободиться, не то что вам помочь. Потом он забрал свое оружие, и я упал, но двигаться не мог, а он… ранил вас. Когда я почуял запах вашей крови, меня аж вверх подбросило. Я совершенно забыл про боль, мечтал лишь рвать вас и пить вашу кровь. Этот запах, вы не представляете, как он одуряет, но… понимаете, при этом я все равно хотел вас защитить. Поэтому я попытался сосредоточиться на главном приказе и не думать больше ни о чем. И в голове немного прояснилось. Я стал искать возможность справиться с демоном и защитить вас. И все, ни о чем, кроме этого, я себе думать не разрешил.
Запах крови придавал мне сил. Я знал, что кровь сделает меня намного сильнее. Я добрался до нее и сделал вид, что потерял сознание. А когда лежал, увидел ваш кинжал. И тогда понял, что мне делать.
Когда я сделал первый глоток, я вообще сначала все забыл, просто облизывал камни и чуть не грыз их зубами. Не помню, что я думал, чего хотел, но потом в моей руке оказался кинжал. И боль слегка отрезвила меня. Я ощутил, как тот див высвобождается, чтобы вас сожрать, и от этого впал в ярость. Я думал только о том, как его убить, уничтожить, сожрать. А потом… я почти ничего не помню. Только вашу Плеть и мысль: «Нужно использовать связь». И то, как снова схватил кинжал в руку. И еще, когда пришел Виктор Геннадьевич, я помню, что подумал: «Все. Теперь все будет хорошо».
– Это возле дома Хмельницких? – уточнил Аверин. – Или уже в больнице?
Что же бедняге пришлось пережить… Аверин не мог себе этого представить. Было заметно, что нынешний стройный и связный рассказ – плод многодневных размышлений.
– Там еще. В больнице мне уже было намного легче. Видимо, вам остановили кровь. Я ее на себе все еще чувствовал, но… после… ну, вы понимаете. Намного проще было. А когда Виктор Геннадьевич подошел, я даже кинжал выпустил. А во время обряда, который проводил колдун Фетисов, я уже в ванне чистый сидел. В Управлении сразу лег на кровать и уснул. Даже не помню, как дверь заперли. Мне потом сказали, что я почти двое суток проспал.
– Да, тебе нужна была стабилизация. Все же твой изначальный уровень и то количество энергии, что тебе пришлось поглотить, несопоставимы. Знаешь, возможно, именно это и стало решающим. – Он потер виски.
– Да?
– Похоже на то. Смотри, сожрав того дива, ты оказался переполнен его энергией. Ты был сыт, а вернее, обожрался. И это, вероятно, притупило инстинкт. А еще ты почти все время ухитрялся сохранять осознанность действий. Ты помнил, что хочешь защитить меня, а не сожрать. Ну и серебро. Боль тебя отвлекала и отрезвляла, как Анастасию в ее подвале. Это то, что сразу бросается в глаза из твоего рассказа. Эх… как жаль, что отец погиб так рано…
– Он бы разобрался, да?
– Да, он как раз исследовал поведение дивов. Но и мы с тобой тоже разберемся. Знаешь, не так давно я думал: можно ли тебя накормить так, чтобы ты больше не хотел есть. Так вот, выходит, что можно.
Кузя радостно закивал.
Аверин некоторое время смотрел на него, а потом осторожно встал, опираясь на подлокотник.
– Уже совсем поздно. Пойдем, поможешь мне раздеться и приготовиться ко сну.
– Доброе утро, Виктор Геннадьевич, как я рад вас видеть. – Князь Булгаков даже вышел из-за стола, чтобы пожать руку, но взгляд у главы Управления был напряженным. – С чем пожаловали?
Виктор поклонился, поздоровался и положил на стол объемную папку.
– Я принес вам фотографии, ваша светлость. Ваши люди не успели как следует сфотографировать место преступления по горячим следам, зато мои сотрудники это сделали. Уверен, вам эти фотографии необходимы в архиве.
Князь открыл папку и принялся листать фотографии. Виктор специально положил сверху самые впечатляющие.
Вот фото с пленниками, предназначавшимися для жертвоприношения, снимок сделан как раз на фоне кольев. Вот руки госпожи Хмельницкой, после того как с них срезали веревки, а вот и сами колья и алатырь, крупным планом. Виктор наблюдал за выражением лица Булгакова. И вспоминал, как князь, прибыв на место и увидев круг и колья, осел на землю и схватился за сердце. Виктор даже подумал, что придется и главу Управления отправлять на «Скорой», но Булгаков быстро пришел в себя и даже помогал выносить людей из подвала.
Виктор хорошо его понимал. Сам пришел в ужас, когда представил, что за твари должны были вылезти из этого круга и сколько людей погибло бы, пока их удалось остановить. В том числе и полицейских, и сотрудников Управления.
После такого скандала полетел бы Булгаков с должности. А то и вовсе пошел бы под суд.
И все же Виктор знал, какая у людей короткая память, особенно по части того, кому они обязаны.
Булгаков поднял взгляд от фотографий и посмотрел на Виктора.
– Мы с вами взрослые люди, Виктор Геннадьевич, поэтому просто скажите, чего вы хотите? Управление готово всячески содействовать…
– Что вы, – совершенно искренне ответил Виктор, – я ничего не хочу. Я при