— Батюшки, — выдохнул он, увидев у меня на руках медвежонка. — Евдокия из такого стряпать не научена, барин.
— И ты туда же, — вздохнул я и протянул медвежонка Прохору. — Это не еда, а мой питомец. Размести его… где-нибудь.
— Дык я ж… — дворский поспешно отдернул пальцы, когда медвежонок едва не цапнул его.
— Нельзя кусаться, — сказал я зверю, и тот вдруг сразу послушался: успокоился и позволил дворскому взять себя на руки. — Прохор, а Дарья встала?
— Барыня уже изволила откушать, — с готовностью кивнул дворский. — Она не хотела, но Дея ее… уговорила. Умеет эта цыганка людей сговорчивее делать, тут уж не поспоришь. Сейчас барыня в гостиной, ожидает вас.
— А Ланский?
— Доктор уехал вместе с Федором. Еще и уродов этих со двора забрали. — Доложил Прохор.
— Хорошо. Можешь идти.
Дворский еще раз поклонился и потащил медвежонка в сторону конюшен.
Дарья все еще была болезненно бледна, но нашла в себе силы встать, когда мы с Петром вошли в дом.
— Как ты? — сразу спросил я.
— Доктор сказал, что мне нужен отдых. А еще запретил использовать силы, пока не начну обучаться в академии, — с сожалением произнесла Дарья. Говорила она тихо, а ее обычно мелодичный голос был тихим и немного хрипел, как разлаженный инструмент. — Говорит, по незнанию можно загубить здоровье.
— И правильно говорит, — заметил я.
— Тебе он тоже самое сказал, если бы узнал, что драгун тебе чуть мозг не выжег, — слабо улыбнулся девушка.
— Справедливо, — я вернул ей улыбку и сел рядом.
— Дарья Сергеевна, — Нечаев опустился в кресло напротив. — Я понимаю, что вам сейчас тяжело. Но мне нужно задать вам несколько вопросов о Наталии.
— Конечно, — с готовностью кивнула девушка. Она ожидала этого.
— Вы никогда не говорили, что Наталия обладает даром. Могло ли статься так, что она это как-то утаила?
— Едва ли, — покачала головой Дарья. — Сами знаете, что дар имеет особый запах. Если бы она применяла его в доме, я бы точно почувствовала. Она могла практиковаться где-то еще, но предпочитала проводить время… иначе, — девушка многозначительно посмотрела на меня. — В любом случае, едва ли Наталия стала бы скрывать свой дар. Наоборот, она бы им гордилась, а ее отец уже давно устроил бы ее в Академию.
— Насколько сильным был дар Наталии? — задал следующий вопрос Петр.
— Сильнее моего, — Дарья помрачнела. — Но он походил скорее на бурю — неистовый, непредсказуемый и разрушительный. Она действовала подсознательно и не отдавала себе отчета в том, что делает. Мне показалось, что внутри нее просто была заключена сила, которой требовался какой-то выход. Вы думаете…
— Уверен, — по взгляду Дарьи Нечаев понял, что та думает о том же, о чем и он.
— Если Наталии дали эту личинку, то когда? — подключился к обсуждению я. — Могла ли она хранить ее где-то, пока размышляла обо всем?
— Едва ли. Без носителя и в неблагоприятной среде личинки долго не живут. Они иссыхают, — пояснил Петр. — Я думаю, что она получила паразита после того, как узнала, что Дарья Сергеевна теперь у вас.
— Тогда нужно выяснить, кто бывал в доме Бобринского, — предложил я. — Или куда отлучалась Наталия.
— Я этим займусь. — Кивнул Нечаев и вновь обратился к Дарье. — Скажите, ваша двоюродная сестра была ревнива?
— Столь же, сколь и любвеобильна, — Дарья с тоской посмотрела в окно. — А еще она была завистлива и терпеть не могла делиться. Наталия… — девушка вдруг вздрогнула и резко повернулась к нам. — Вы хотите сказать, что она решила, будто я и Михаил…
— Думаю, да, — Нечаев не мешкал с ответом.
— Но… с чего она взяла? Чтобы я и он, — на бледных щеках Дарьи заиграл слабый румянец, когда она посмотрела на меня. — Такое попросту невозможно!
— Признаюсь, это даже немного обидно, — слова гостьи не задели меня. Наоборот, мне хотелось немного разрядить атмосферу и отвлечь Дарью от мрачных мыслей.
Но все мои старания вдребезги разбил озлобленный голос графа Бобринского, прозвучавший с улицы:
— Где моя дочь⁈
14. Что говорят сны
От внезапного визита графа Бобринского я ожидал чего угодно, но точно не того, что толстяк полезет на меня с кулаками. Он сделал это буквально с порога: стоило мне выйти из гостиной, как граф с криком: «Подлец! Я все знаю о тебе и Наталии», — швырнул мне в лицо стопку писем. Не успели они упасть на пол, как Бобринский с четырьмя подельниками, которых я раньше видел в библиотеке во время бала, бросились в атаку.
Обычно я более сдержан, но сейчас мгновенно вышел из себя. Первый и самый бойкий из троицы упал с разбитым лицом. Пока он вопил и заливал кровью мой и без того страшненький ковер, рядом свалился второй боец — этот пропустил удар в солнечное сплетение и теперь красный, как вареный рак, тщетно пытался вдохнуть. Третий «уснул» совсем рядом, так как пропустил удар в челюсть, от которого потерял не только сознание, но и пару зубов — они весело заскакали по полу в прихожей. Четвертый все же сумел меня схватить, но заорал от боли, глядя на свою же сломанную руку. Я схватил его за грудки и швырнул в последнего из молодчиков Бобринского, отчего они оба врезались в стену и осели под ней.
Прежде чем Бобринский полностью осознал, что лишился численного преимущества, его мясистый нос хрустнул под моим кулаком. Толстяк свалился на спину и смешно дернул ногами, после чего затих.
— Да живой он, — успокоил я метнувшуюся к дяде Дарью. — Вон, сопли пузырятся, кровавые.
— Весьма впечатляюще, — оценил мои старания Нечаев. Оказавшись рядом, он протянул мне платок.
— Благодарю, — я взял белоснежную, тщательно выглаженную и надушенную ткань и стер кровь с костяшек. Моей тут не было, но чужой хватало — платок оказался испорчен. Понимая, что теперь нет никакого смысла возвращать его владельцу, я просто сунул скомканную ткань в карман.
Подняв одно из писем, я пробежал глазами по тексу: пошлости, скабрезности, обещания сексуальных утех. Причем написано Наталией Воронцову, а не наоборот. Мда, интересная дамочка… была.
Дарья склонилась над дядей и пыталась привести его в чувство. Возникшая на лестнице Дея смотрела на побитых людей с мрачной улыбкой, а топчущийся на пороге Прохор откровенно растерялся.
— Выметайтесь из моего дома! — приказал я людям Бобринского и те, поджав хвосты, сбежали, прихватив с собой и того, что пока не пришел в сознание.
— Я Евдокии скажу, чтобы пол тут помыла, — сам себе нашел задание Прохор и вдоль стены, бочком, словно краб, покинул гостиную.
Лежавший на полу Бобринский слабо застонал. В этот момент в двери вошли люди Нечаева.
— Очень кстати, — Петр вышел вперед и указал сотрудникам Тайной канцелярии на графа со сломанным носом. — Помогите Его сиятельству графу Бобринскому сесть в машину. Нам с ним нужно многое обсудить.
— Я с вами! — сразу же вызвалась Дарья.
— Уверена? — после недавних слов толстяка о его племяннице, мне затея Дарьи казалась откровенно паршивой.
— Он вспыльчивый и, возможно, недалекий, но точно не плохой человек, — произнесла девушка, глядя на меня с осуждением.
— Именно поэтому он явился без приглашения и приказал своим людям напасть на меня, — у меня не получилось воздержаться от иронии. Злость от того, что на меня напали в собственном доме, едва начала угасать. — Как очнется, напомни дяде о том, как именно ведут себя неплохие люди.
Дарья поморщилась, но ничего не ответила.
— Обещаю вернуть Дарью Сергеевну в целости и сохранности, — ко мне подошел Нечаев. — И насчет графа Бобринского не переживайте — случившийся инцидент никакого продолжения не получит.
— Это вы графу скажите. — Я небрежным кивком указал в сторону бессмысленно хлопающего глазами толстяка. — Получать продолжение он явно не желает.
— Михаил, — вмешалась Дарья. — Прекрати. Ему… ему и так будет нелегко.
Вот тут девушка оказалась права. Того, что предстоит узнать Бобринскому, я не пожелал бы самому злейшему врагу. Конечно, есть вероятность, что он тоже замешал в темных делах секты Полоза, но все же…
Люди Нечаева аккуратно подхватили тучное тело Бобринского под белы рученьки и не без труда поволокли на улицу. Нечаев направился следом.
— Честь имею, — напоследок произнес он.
— Всего… — поначалу я хотел сказать «доброго», но сразу понял, что ничего подобного впереди у Нечаева не намечается. Беседа с Бобринским едва ли получится приятной. Так и не подобрав слова, мне пришлось ограничиться легким кивком.
Так мы и попрощались. Стоило входной двери закрыться, как в прихожей появилась Евдокия с тряпкой и ведром воды.
— Что тут стряслось, Михаил Семенович? — женщина побледнела от вида крови. Для нее оказалось слишком большим потрясением наблюдать итог двух схваток подряд. Впрочем, в этот раз обошлось без летальных случаев.
— Небольшой урок хороших манер для тех, кто в них нуждался, — не утруждая себя дальнейшим пояснением, я вернулся в гостиную, перед уходом отдав еще одно указание. — Письма с пола собери и сожги.
— Как пожелаете, — незамедлительно взялась за уборку Евдокия.
— Чего-нибудь еще, барин? — Дея следовала за мной тенью.
— Вздремнуть, пожалуй, — признался я, ощущая, как на плечи давят события минувшей ночи и отсутствие сна.
— Вам постелить?
— Нет, лягу здесь, — я разместился на просторном диване у камина, с наслаждением потянулся и сомкнул веки. — Проследи, чтобы домашние мне не мешали.
— Как пожелаете, — голос цыганки прозвучал тихо, подобно начавшемуся за окном летнему дождю.
Не услышав больше ни звука, я открыл глаза, но Деи нигде не было. Она ушла, как всегда, беззвучно. И даже дверь умудрилась закрыть без единого скрипа. Ей бы в разведку — цены бы не было. Незаметно исчезать и появляться — весьма полезный навык не только для горничной, но и для любого человека.
Кажется, я думал о чем-то еще, но сам не понял, когда именно уснул. Мир вокруг растворился в белесой дымке, шум дождя за окном заполнил пространство, и меня окутал нежный плед темноты.