– Это верно. Вы говорите, на улице Платриер? А где именно – в начале, середине или в конце?
– Дом стоит примерно на трети длины от начала.
– Не беспокойтесь, я пошлю туда ловкого человека.
– Ах, дорогой господин начальник полиции, даже самый ловкий человек не всегда держит язык за зубами.
– Ну, у нас болтать не принято.
– Но этот парень большой пройдоха.
– А, я вас понял. Извините, что мне не пришло это в голову раньше, вы хотите, чтобы я сам?.. В сущности, вы правы – так будет лучше… Ведь могут возникнуть осложнения, о которых вы и не подозреваете.
Жан, убежденный в том, что сановник набивает себе цену, не стал ему противоречить и даже добавил:
– Именно из-за возможных осложнений мне бы и хотелось, чтобы вы отправились туда сами.
Г-н де Сартин позвонил камердинеру и приказал:
– Прикажите закладывать.
– У меня есть экипаж, – предложил Жан.
– Благодарю, но я предпочитаю свой. На нем нет герба, это нечто среднее между наемным экипажем и каретой. Его каждый месяц перекрашивают, чтобы было труднее узнать. А сейчас, пока запрягают, мне хотелось бы убедиться, что мои новые парики мне к лицу.
– Сделайте одолжение, – согласился Жан.
Г-н де Сартин позвал своего парикмахера; это был настоящий художник, который принес с собою целую коллекцию париков. Там находились парики самых разных форм, цветов и размеров: судейские, адвокатские, докторские, кавалерийские. Занимаясь розыском, г-н де Сартин иногда менял одежду по нескольку раз на дню и очень следил за правдоподобностью своих костюмов.
Когда он примерял двадцать четвертый парик, ему доложили, что лошади запряжены.
– Вы сможете узнать дом? – спросил г-н де Сартин у Жана.
– Да я его вижу даже отсюда, черт возьми!
– А как к нему подойти, вы разузнали?
– Это было первое, что я сделал.
– Ну и как же?
– Туда ведет дорожка.
– Значит, дорожка на трети от начала, говорите?
– Да, и дверь с секретом.
– Дверь с секретом! Черт! Вы знаете, на каком этаже живет ваш беглец?
– В мансарде. Да вы сейчас сами увидите – мы подъезжаем к колонке.
– Кучер, шагом, – приказал г-н де Сартин.
Кучер сдержал лошадей, г-н де Сартин затворил окна в экипаже.
– Вот этот грязный дом, – указал Жан.
– Этого-то я и боялся! – в досаде хлопнув в ладоши, воскликнул г-н де Сартин.
– Как? Вас что-то пугает?
– Увы, да.
– Но что же?
– Вам не повезло.
– Но объяснитесь же.
– Дело в том, что в этом грязном доме, где живет ваш беглец, живет и господин Руссо из Женевы.
– Писатель Руссо?
– Да.
– Ну и что?
– Как это ну и что? Сразу видно, что вы не начальник полиции и не имеете дела с философами.
– Полноте! Жильбер у господина Руссо – возможно ли это?
– Разве вы сами не сказали, что ваш молодой человек – философ?
– Сказал.
– Ну вот! Рыбак рыбака видит издалека!
– Ладно, допустим, что он у господина Руссо.
– Да, допустим.
– Что же из этого следует?
– Что вы его не получите, вот что!
– Это почему?
– Потому что господин Руссо – человек весьма опасный.
– Так что ж вы не упрячете его в Бастилию?
– Однажды я предложил это королю, но он не осмелился.
– Что вы говорите? Король не осмелился?
– Вот именно. Он пожелал возложить на меня ответственность за этот арест, а я оказался не отважнее короля.
– Ну и ну!
– Верно говорю вам: нужно сто раз отмерить, прежде чем дать всем этим философским шавкам хватать себя за штаны. Вот дьявольщина! Взять человека от господина Руссо – нет уж, друг мой, увольте!
– Что-то уж очень вы робки, мой дорогой; разве король уже не король, а вы – не начальник полиции?
– Нет, вы, господа обыватели, просто очаровательны! Спросили: «Разве король – уже не король?» – и думаете, что этим все сказано! Так вот, послушайте меня, милый виконт. Я предпочел бы похитить вас от госпожи Дюбарри, чем вашего господина Жильбера от господина Руссо.
– В самом деле? Благодарю за такое предпочтение.
– А что вы думали? По крайней мере крику будет меньше. Вы и представить себе не можете, до чего чувствительна кожа у этих господ литераторов. Чуть царапнешь – и они начинают кричать, словно их колесуют.
– Но, быть может, мы все же не будем воевать с призраками, а? Вы уверены, что наш беглец укрылся именно у господина Руссо? Этот пятиэтажный дом принадлежит ему и он живет там один?
– У господина Руссо в кармане нет ни денье и, следовательно, дома в Париже тоже нет. В этой развалине живет еще человек пятнадцать—двадцать. Однако я советую вам взять себе за правило: если есть хоть какая-то вероятность неудачи – считайте, что вас ждет неудача, в случае же надежды на удачу не рассчитывайте на нее. Всегда есть девяносто девять шансов, что выйдет плохо, и лишь один – что хорошо. Впрочем, погодите: поскольку я сомневался в исходе нашего дела, то взял с собой заметки.
– Какие заметки?
– Мои заметки относительно господина Руссо. Или вы полагаете, что нужно делать шаг, не зная, куда идешь?
– Так, значит, он и в самом деле опасен?
– Нет, но очень неудобен. Безумец вроде него может в любую секунду сломать себе руку или бедро, а потом пойдут разговоры, что это мы его покалечили.
– А по мне, так пускай он хоть шею себе свернет!
– Боже упаси!
– Позвольте вам заметить, что вот этого я не понимаю.
– Народ время от времени швыряет камни в этого честного женевца, но тот никак на это не отзывается; однако если с нашей стороны в него полетит хоть маленький камушек, то нас тотчас же забросают булыжниками.
– Да, я не знал всех этих тонкостей. Извините.
– Давайте поэтому примем все возможные меры предосторожности. Нам осталось проверить одно – а вдруг беглец скрывается не у господина Руссо. Спрячьтесь в глубине экипажа.
Жан повиновался, и г-н де Сартин велел кучеру проехать по улице шагом. Затем, открыв портфель, он достал оттуда несколько листков бумаги.
– Сейчас посмотрим, живет ли ваш молодой человек у господина Руссо. С какого числа он там?
– С шестнадцатого.
– Так, семнадцатое число. В шесть утра господин Руссо собирал растения в Медонском лесу один.
– Один?
– Посмотрим дальше. В два часа того же дня он все еще собирал растения, но уже с молодым человеком.
– Вот оно как! – воскликнул Жан.
– С молодым человеком, – повторил г-н де Сартин, – понимаете?
– Это то, что нам надо, черт побери!
– И что вы на это скажете?
– Молодой человек беден.
– Вот именно.
– И стремится выбиться в люди.
– Вот именно. Итак, двое собирали растения и складывали их в жестяную коробку.
– Вот дьявольщина!
– Это еще не все. Слушайте внимательно: вечером он забрал молодого человека с собой и в полночь тот еще оставался в доме.
– Ясно.
– Восемнадцатое: молодой человек не выходил из дома и, похоже, обосновался у господина Руссо.
– И тем не менее какая-то тень надежды у меня еще осталась.
– Ну вы и оптимист! Поделитесь же со мною тенью вашей надежды.
– Быть может, в доме живет кто-нибудь из его родственников.
– Ладно, придется вас удовлетворить или, скорее, окончательно разочаровать. Кучер, останови!
Г-н де Сартин вылез из экипажа. Не прошел он и десяти шагов, как откуда-то появился человек в сером с весьма подозрительным выражением лица. Завидя главу полиции, человек снял и снова надел шляпу, впрочем довольно небрежно, хотя во взоре его сияли почтение и преданность. Г-н де Сартин сделал знак, человек подошел, выслушал отданные ему на ухо распоряжения и скрылся в аллее, ведущей к дому Руссо. Начальник полиции вернулся в экипаж.
Минут через пять человек в сером подошел к дверце.
– Я отвернусь, чтобы он меня не узнал, – проговорил Дюбарри.
Г-н де Сартин улыбнулся и, выслушав доклад своего агента, отпустил его.
– Ну и что? – осведомился Дюбарри.
– А то, что нам не повезло, как я и предполагал. Ваш Жильбер живет у Руссо. Послушайте меня, откажитесь от своей затеи.
– Мне? Отказаться?
– Да. Вы же не хотите из-за пустой фантазии натравить на нас всех парижских философов, не правда ли?
– О боже! Что скажет сестрица Жанна!
– Ей что, и в самом деле так нужен этот Жильбер?
– О да!
– В таком случае вам остается действовать мягко: пустите в ход ласковые словечки, умаслите господина Руссо, и вам не придется похищать Жильбера – философ сам вам его отдаст.
– Клянусь, легче приручить медведя.
– Это, в сущности, не так трудно, как вам кажется. Давайте не будем отчаиваться; господин Руссо любит хорошенькие мордашки, графиня красива, мадемуазель Шон тоже не уродина. Скажите, графиня способна на жертву ради своей фантазии?
– Хоть на сотню жертв.
– Сочтет ли она возможным прикинуться влюбленной в господина Руссо?
– Если это совершенно необходимо.
– Это может помочь делу. Но чтобы свести наших героев, нужен посредник. Знаете ли вы кого-нибудь, кто знаком с господином Руссо?
– Господин де Конти, например.
– Это плохо, он терпеть не может принцев. Нужен человек попроще – ученый или поэт.
– С такими людьми мы не водимся.
– А не встречал ли я у графини господина де Жюсьё?
– Ботаника?
– Да.
– А ведь верно, черт возьми! Он приезжал в Трианон, и графиня позволила ему разграбить свои клумбы.
– Ну вот и славно. Жюсьё и мои друзья сделают дело.
– Стало быть, все пойдет как по маслу?
– Более или менее.
– И я получу Жильбера?
Г-н де Сартин на секунду задумался.
– Я начинаю верить, что да, причем без насилия и криков. Господин Руссо отдаст его вам связанным по рукам и ногам.
– Вы так полагаете?
– Уверен.
– И что для этого нужно?
– Сущая ерунда. У вас есть пустыри в стороне Медона или Марли?
– Сколько угодно. Я могу насчитать с десяток между Люсьенной и Буживалем.