Виктор Эммануил II не хотел осложнять отношения со Святым престолом и потребовал от главы кабинета министров согласовать документ с главой церкви. Об этом не могло быть и речи. Д'Адзельо поддерживал проект закона, но не видел возможности его продвижения в таких условиях. 22 октября 1852 года правительство в полном составе подало в отставку. Король немедленно вызвал Кавура и попросил сформировать новое правительство, но с условием, что будет найдено согласие с Римом.
Кавур ответил, что при таких обстоятельствах он не может возглавлять кабинет министров. «Я уверен в верности короля, — написал он другу, — коварство священников и немощь Д'Адзельо сбили его с пути. Он неправильно понимает состояние страны. Как только факты разубедят его, он пошлет клерикальную партию к дьяволу даже еще раньше, чем требуется»[207].
Тем временем король сделал аналогичное предложение Бальбо, но тот, проведя переговоры с Ревелем и не найдя нужной поддержки и союзников в парламенте, также отказался[208].
2 ноября 1852 года Виктор Эммануил II снова призвал «фермера из Лери» и попросил сформировать правительство. На этот раз Кавур принял предложение, но при условии, что дальнейшая работа над законопроектом о гражданском браке будет продолжена. При этом он готов начать переговоры со Святым престолом с целью восстановления дружеских отношений. Король дал свое согласие.
В начале ноября 1852 года в жизни Камилло ди Кавура свершилось то, что когда-то было юношеским видением, — он стал премьер-министром Сардинского королевства.
Глава 7. Премьер-министр его королевского величества. «Калабиана-кризис»
«Бывают времена для компромиссов, а есть время для решительной политики…
Придет момент для решительной политики, и я должен быть первым, кто ее примет…
Сейчас, полагаю, мы находимся именно в той ситуации, в которой должны отказаться от политики безрассудных планов, чтобы придерживаться компромиссов».
4 ноября 1852 года Сардинское королевство получило новое правительство в следующем составе: премьер-министр и министр финансов — граф Кавур; министр иностранных дел — Джузеппе Дабормида (с 10 января по 4 мая 1855 года — Кавур); министр внутренних дел — Понца Сан-Мартино (с 6 марта 1854 года по 4 мая 1855-го — Урбано Раттацци); министр юстиции и по церковным вопросам — Карло Бонкомпаньи (с 27 октября 1853 года по 4 мая 1855-го — Урбано Раттацци); военный министр — Альфонсо Ламармора (со 2 апреля по 4 мая 1855 года — Джакомо Дурандо); министр труда — Пьетро Палеокапа и министр образования — Луиджи Чибрарио.
Время, неумолимо отстукивая секунды, превращает настоящее в прошлое, а будущее — в день сегодняшний, который, оглядываясь назад, пытается осмыслить сделанное. Оценки могут быть разными — справедливыми и ошибочными. Но истина со временем все равно проступает, а история в конечном итоге выносит свой действительно верный вердикт.
Кабинет министров Пьемонта, сформированный Кавуром, получил свою оценку от богини Клио — «Великое Правительство». Под таким названием оно и вошло в летопись человечества. Инициатором, душой и путеводной звездой этого правительства был Камилло ди Кавур. Каким же он был при вступлении на высшую ступень исполнительной власти Пьемонта? К этому моменту ему исполнилось сорок два года, и он полностью сформировался как личность.
«В физическом плане, — пишет Смит, — он был значительно ниже среднего роста, плотного телосложения, с широкими плечами, слегка сутулый, толстыми ногами, казавшимися слишком короткими для такого тела. Карикатуристы ясно показывали его главную отличительную черту — полноту, а посетители отмечали, что для контроля веса он хранил в своей комнате различные лекарства. Его редеющие волосы были русыми с рыжеватым оттенком, но уже начинали седеть. Живые бледно-голубые глаза органично смотрелись на лице, округлость которого подчеркивалась бородкой, бегущей по овалу лица от уха до уха. Близорукость заставляла его всегда носить очки. У него был большой лоб и румяный жизнерадостный цвет лица, оно становилось ярко окрашенным в моменты гнева. Кавур одевался с явной небрежностью, обычно в темно-коричневый фрак, черные чулки, черный шелковый галстук, коричневый атласный жилет и серые помятые брюки. Теперь, когда начал достигать политического успеха, он был уверен в себе, стал менее тревожным, резким и, как следствие, более популярным. Среди особо заметных аспектов его темперамента в среднем возрасте были приветливость и жизнерадостность, и, несмотря на то что ему по-прежнему часто не доверяли, мало кто не любил его, какими бы ни были их политические взгляды»[209].
«Ближайшие соратники, — продолжает британский историк, — отмечали его беззаботный характер и искренний интерес к новым знакомствам с представителями любых слоев общества. Его речь легко переходила от серьезной к шутливой и, в редких случаях, к непристойной. Практически все отмечали добродушие и полное отсутствие торжественности, а де ла Рив, сам, возможно, слишком серьезный, назвал его самым забавным человеком, которого он когда-либо встречал. Некоторые люди задавались вопросом — не слишком ли у него много ума для столь маленького сердца? Сам же Кавур беспокоился, что он может быть слишком холодным и расчетливым, но дружелюбная улыбка и непринужденный смех проявлялись легко и часто. Один критик описал его как обладателя „ужасного дара знакомства“ и непогрешимого обаяния, пленившего даже большинство его политических врагов»[210].
Кавур возглавил правительство Сардинского королевства в момент, когда реакция и контрреформы стали реальностью жизни в Европе. Общественный маятник, резко качнувшийся в 1848–1849 годах в левую сторону, теперь, набирая ход, двигался в противоположную. Вторая республика во Франции, пережив взлет, в результате государственного переворота в декабре 1851 года превратилась в единовластную консервативную систему. Как показало ближайшее будущее, и это состояние не было статичным. Республика доживала последние месяцы.
Правители Австрии, Пруссии и России подавили оставшиеся очаги волнений и вернулись на ранее утраченные позиции. Урок не прошел даром. Император, король и царь попытались реанимировать Священный союз и вдохнуть новую жизнь в солидарность монархов, столь успешно опробованную после Венского конгресса. Великие державы снова распространили свое влияние на соседние страны и регионы, подталкивая местные элиты к возвращению на дореволюционные рельсы.
В Италии процесс возрождения старых порядков проходил особенно успешно. Государства полуострова сбросили с себя либеральную блажь и всё больше становились похожими на реликты прошлых столетий. Папа Пий IX не уставая посылал на головы либералов, республиканцев и прочих революционеров проклятия, тем самым морально подталкивая королей, князей и герцогов смотреть назад, а не вперед.
Даже Великобритания, издревле гордившаяся своими либеральными традициями, успешно избежавшая вихрей революции, испугалась ирландцев, чартистов и радикалов, а также повторов экономического кризиса, вроде того, который был в середине 1840-х годов. Владычица морей предприняла самые энергичные меры к недопущению нарушения баланса сил на континенте и в максимальной степени принципов свободной торговли.
В этой бездушной атмосфере политической контрреформации Пьемонт представлялся оазисом посреди выжженной пустыни. Однако и здесь зелень и цветы островка свободы также стали блекнуть. Виктор Эммануил II в тяжелейших условиях военной катастрофы не отказался от конституции и государственных институтов образца 1848 года, за что был признан и уважаем большей частью пьемонтского общества, но консерваторы и клерикалы, вдохновляемые остальной Европой, всё смелее пытались вернуть утраченные позиции. На фоне нерешительности прежнего правительства и недовольства короля, подталкиваемого собственной матерью, женой, ближним кругом и реакционерами всех мастей, политический климат Сардинии начал переходить к засухе.
Для Кавура остановить сползание страны в прошлое стало не только делом принципа, но и времени, поскольку его-то и не было. Уже через несколько дней после формирования нового кабинета ему пришлось вступить в ожесточенный бой. Причиной стал все тот же законопроект о гражданском браке. Еще летом, 9 июня 1852 года, проект закона был поддержан палатой депутатов 94 голосами против 35[211]. Но дальше дело не продвинулось, поскольку против этого законопроекта, воплощавшего либерализм государства и движение в русле реформ, сплотились все недовольные.
Пий IX гневно заклеймил закон и пригрозил королю ответственностью за то, что тот позволит своему народу жить в грехе. Клерикалы обещали отлучить от церкви всех, кто поддержит «узаконенное сожительство». Испуганный Виктор Эммануил II заявил, что не согласится ни на один закон, противоречащий мнению понтифика, и готов на любые жертвы ради страны, кроме жертвы своей совести[212]. Более того, король тайно написал лидеру правых кресел в палате депутатов Ревелю, что если бы большинство было мудрым, то проголосовало бы против[213].
Кавур был раздражен уступками Святому престолу и местным консерваторам и настаивал на том, что правительство не должно сдаваться и идти на компромисс. «Нельзя сделаться марионетками церкви и ее прислужников», — говорил он.
В декабре 1852 года верхняя палата субальпийского парламента приступила к рассмотрению вопроса о гражданском браке. 16 декабря Кавур выступил перед сенаторами. В речи, обращенной к присутствовавшим, он отмечал, что в других католических странах Европы и на американском континенте закон о гражданском браке давно успешно функционирует и церковь не устраивает истерики. Почему же этого не может быть в Италии? «Могут ли отношения человека с Богом, по сути, независимо от времени и пространства, изменяться при пересечении горы или реки?»