Чтобы развеять все страхи и инсинуации, на следующее утро Кавур пешком в сопровождении только Кастелли и генерала Ламарморы, без охраны, направился к зданию правительства. Но это событие привело к тому, что государство обратило еще более пристальное внимание на деятельность левых лидеров и их печатных органов. Непрекращавшиеся нападки со стороны как правых, так и левых общественных сил подталкивали Кавура к методичному формированию своей системы работы государственного механизма.
13 ноября 1853 года открылась осенняя сессия Субальпийского парламента. За несколько дней законодатели смогли успешно провалить важные правительственные документы (финансовый отчет, введение новых налогов). Палата депутатов занималась критикой, а верхняя палата оставалась прибежищем консерваторов, которые не желали перемен.
Все это убедило Кавура предпринять чрезвычайные шаги. Он уговорил короля распустить парламент и провести новые выборы. Расчет делался на то, что левые и крайние депутатские кресла станут ближе к центру и большинство депутатов начнут более тесно работать и поддерживать правительство. В некотором роде это был Connubio, но не с конкретной депутатской группой, а с широкой коалицией.
Следующим шагом должно было стать значительное обновление состава Сената, который не стал бы тормозить и блокировать необходимые стране законодательные акты. Этот механизм работы разных ветвей власти позволил бы сосредоточиться не на демагогии, а на практической работе в едином русле и ускорить осуществления реформ.
Кавур сосредоточил максимум усилий на избрании депутатов, придерживавшихся умеренных левых и правых позиций. Этому в немалой степени способствовало то, что избирательным правом могли воспользоваться лишь несколько процентов населения (до 7 %), к которым также относились и многие натурализованные иностранцы, в значительной степени поддерживавшие линию правительства во внешней политике.
В декабре 1853 года в Сардинии прошли парламентские выборы, итогом стала победа Кавура. Кандидаты, представлявшие крайне левые и правые воззрения, потерпели поражение. В палате депутатов их количество заметно сократилось. Центристски настроенные депутаты стали основной силой в нижней палате.
Даже не получив еще окончательных результатов выборов, Кавур почувствовал прилив хорошего настроения. «Результат, — писал он в эти дни Эмануэлю Д'Адзельо, — очень хороший. В Пьемонте красные и черные полностью разбиты. Переизбраны только партийные руководители, но даже и этот успех достигнут благодаря лишь большой умеренности, из которой они сделали отличное представление»[224].
«Из двухсот четырех депутатов, — подчеркивает Смит, — около ста двадцати стали поддерживать его центристскую коалицию (по сравнению с девяноста в предыдущем составе парламента), в то время как количество независимых левых сократилось до пятидесяти, а консерваторов — до двадцати. Последние имели свою главную крепость в Савойе, к северу от Альп, а у левых были свои в Генуе и Лигурии. Это доказывает тот факт, что обе группы частично представляли региональный протест против господствующей власти Турина. Но с этого момента Кавур мог полагаться на довольно безопасное большинство, не считая того, что справа и слева находились люди, которые иногда нарушали ряды, чтобы поддержать его. На протяжении 1854 года его непоколебимое положение можно было назвать как автократическое управление нижней палатой»[225]. Не пройдет и нескольких месяцев, как действия Кавура по наведению мостов между правительством и нижней палатой принесут свои плоды.
Вскоре Сардинское королевство столкнется с чередой политических кризисов, в ходе которых кабинет министров под управлением Кавура будет вынужден вступить в ожесточенную борьбу со сплотившейся оппозицией, в результате чего страна получит новое ускорение в своем развитии. Первый кризис связан с драматическими перипетиями в Европе, вылившимися в Крымскую войну. Пьемонт не избежал участи оказаться напрямую втянутым в эти события. Об этом разговор пойдет ниже.
Другой кризис оказался гораздо глубже и острее. Речь, по сути, шла о дальнейшем пути развития государства. Предлогом для его возникновения стал вопрос о роспуске монастырей, церковных организаций и конфискации их имущества. Здесь столкнулись интересы государства и церкви, либералов и консерваторов, палаты депутатов и Сената, главы правительства со своими сторонниками и короля с его приближенными.
Кавур считал необходимым продолжать движение Пьемонта в сторону современного цивилизованного гражданского общества и четкого разделения сфер ответственности государства и церкви. Иными словами, он желал реализации в полной мере формулы, ставшей впоследствии известной как Chiesa libera in libéro stato[226]. Католическая церковь на территории королевства оставалась реликтом Средневековья, проводником интересов Святого престола, критически относилась к любым подвижкам в сторону усиления роли государства и настраивала прихожан против либеральных устремлений правительства. В некотором роде церковь была государством в государстве, обладавшим силой, богатством и влиянием.
Провал закона о гражданском браке больно воспринимался главой правительства, но и любые другие поползновения государства в отношении церкви вызывали ожесточенное сопротивление как консерваторов и клерикалов внутри королевства, так и Римской курии за пределами.
Результаты выборов в декабре 1853 года стали сигналом для консерваторов, почувствовавших смертельную опасность. Они начали процесс мобилизации своих рядов, одновременно переходя в широкое наступление.
Кавур и его сторонники, получив поддержку вновь сформированной палаты депутатов, решили активизировать процесс реформ, в том числе в отношениях с церковью. Либералы не без оснований полагали, что дальнейшее затягивание процесса преобразований приведет к неминуемому падению правительства Кавура и сдвигу в развитии Пьемонта в консервативном направлении.
С учетом этого в конце ноября 1854 года было принято решение внести на рассмотрение парламента законопроект о монастырях и конфискации их имущества. Этот закон не только мощно бил по клерикалам и консерваторам, выбивая идеологическую и финансовую подпорку из-под их ног, но давал и прямую экономическую выгоду государству.
Несмотря на реформы и усилия правительства последних лет, государственный бюджет так и не был сбалансирован. На фоне участия Пьемонта в большой войне на востоке континента дефицит финансов тормозил развитие экономики и препятствовал продвижению Пьемонта в разряд развитых европейских государств.
Проведенные расчеты, как пишет Смит, показали, что «чрезмерное количество монахов и священников поглощало слишком большую часть национального богатства. В Пьемонте было десять тысяч священников и почти столько же монахов и монахинь, по одному на каждые двести человек населения, на острове Сардиния соотношение составляло один к ста двадцати семи, и из них лишь около шести процентов духовенства были зарегистрированы как грамотные. Тем не менее все священнослужители требовали освобождения от воинской повинности. Кавур был уверен, что освобождение от повинности было главной причиной, что их число было так велико. Епископы были одними из самых богатых в Европе, зарабатывая иногда в тысячу раз больше, чем жалованье приходских священников, и этот дисбаланс правительство считало своим долгом исправить. Около десяти тысяч религиозных организаций владели обширной земельной собственностью, и тем не менее государство в период огромных финансовых затруднений вносило почти миллион лир в год в дополнение к доходам церковных служащих. Кавур хотел не только использовать некоторые монастырские постройки в качестве тюрем и военных казарм, но и намеревался перераспределить расходы за счет сокращения числа епархий. Он также намеревался отменить ежегодную субсидию в размере миллиона лир и надеялся получить 5 миллионов от продажи церковного имущества, чтобы покрыть часть дефицита государственного бюджета»[227].
В начале 1855 года законопроект был направлен в парламент. В нем предусматривалось запрещение в Сардинском королевстве всех религиозных организаций, за исключением занимавшихся оказанием помощи больным и вопросами образования. Прежде всего подверглись нападкам нищенствующие ордена, которые были определены как вредные для морали страны и противоречившие современной трудовой этике. Активы этих организаций должны были составить специальный церковный фонд, его целью была бы выплата пенсий священникам и монахам упраздненных организаций.
Пикантность ситуации заключалась в том, что Кавур, убежденный сторонник частной экономики и незыблемости собственности, в данном вопросе стал проповедником политики внесудебного изъятия имущества у целого класса населения. Перед депутатами нижней палаты выступили Кавур и министр юстиции Раттацци. Народные избранники с пониманием отнеслись к аргументам правительства. Законопроект поддержал президент палаты депутатов Бонкомпаньи. В ходе обсуждения большинство депутатов отвергли предложение левой стороны зала упразднить все религиозные организации. 2 марта 1855 года нижняя палата большинством 117 голосов против 36 одобрила законопроект. Однако дальше закон о церковном имуществе столкнулся с серьезным препятствием.
Первоначально Виктор Эммануил II был не против законопроекта, но подвергся мощному давлению со стороны ближайшего окружения — церковников и аристократии. На протяжении ряда лет король был вынужден отбивать атаки на либеральное правительство и лично Кавура, исходившие от матери, Марии Терезы Тосканской, жены, Адельгейды Австрийской, и младшего брата, Фердинанда Савойского.
В январе — феврале 1855 года, к ужасу сардинцев, поочередно скончались мать короля, его супруга и младший брат. Папа Пий IX в письме королю, упоминая несчастья августейшего семейства, пригрозил самыми ужасными карами всем, кто поддержит закон и не прекратит нападки на церковь. Виктор Эммануил II ответил понтифику и пообещал, что не допустит принятия закона о церковном имуществе, как ранее не одобрил закон о гражданском браке, и даже готов сменить нынешний кабинет министров, как сде