Орсини был родом из области Романья (Папское государство) и рано увлекся революционной деятельностью, стал убежденным сторонником Мадзини и примкнул к движению «Молодая Италия». Впервые был арестован в 1844 году в связи с подготовкой революционных выступлений. Приговорен к пожизненному заключению, однако папа Пий IX распорядился освободить его. Принял участие в революции 1848–1849 годов. Вошел в состав революционного римского правительства Мадзини. После падения республики в Риме был арестован австрийцами и содержался в крепости Мантуи, откуда бежал в 1854-м и укрылся на Британских островах. В Англии продолжал заниматься революционной деятельностью и написал книгу о заключении в австрийской тюрьме.
Покушение Ф. Орсини на Наполеона III перед оперным театром 14 января 1858 года. Художник В. Романо, 1862
Горячий и деятельный характер Орсини не позволял сидеть сложа руки, в безопасности, и он начал готовить покушение на Наполеона III. По его мнению, именно император был ответственен за раздробленность и зависимое положение итальянских государств. Убийство Наполеона III, по мнению Орсини, должно было стать сигналом для взрыва на Апеннинах и освобождения Италии.
Джузеппе (Джованни) Пьери был выходцем из Лукки (Герцогство Лукка). После обвинения в краже покинул Италию и перебрался во Францию. Здесь поступил на службу в Иностранный легион. После поселился в Париже и завел семью. Увлекся революционными идеями Мадзини и поддерживал контакт с «Молодой Италией». Играл заметную роль в «Союзе итальянских рабочих», организованном во французской столице итальянскими эмигрантами. В 1848 году принял участие во Французской революции, а в 1849-м — в войне за независимость Италии. Вернулся во Францию. Несколько раз обвинялся в мошенничестве и вымогательстве. Преследовался полицией. После переворота 2 декабря 1852 года покинул Францию и поселился в Англии. В Лондоне познакомился с Орсини.
Террористическая группа сложилась в Англии. Вся подготовка проходила там же, и в конце ноября 1857 года все ее члены по подложным документам направились в Брюссель. В начале января 1858-го Орсини и его сотоварищи перебрались из Бельгии в Париж.
Это было не первое покушение на главу французского государства. Большинство из них было связано с иностранными лицами. В тот момент паники и страха люди почувствовали, как много в стране зависит от жизни одного человека, олицетворявшего власть и стабильность.
Во Франции поднялась буря возмущения. Престиж Наполеона III, который еще недавно многими ставился под сомнение, взлетел до небес. В газетах целыми полосами печатались письма от граждан, организаций, армейских подразделений, от жителей провинций в поддержку императорской семьи, содержавшие требования найти и наказать преступников. Усилился полицейский режим. 27 января 1858 года страна была разделена на пять военных округов, каждый из которых находился под контролем маршала Франции. Через месяц вступили в силу законы об общественной безопасности, получившие название законов против «подозрительных»: были значительно ужесточены наказания за нарушения общественного порядка, антиправительственную агитацию, изготовление и хранение взрывчатых веществ и оружия[335].
На раскрытие преступления были брошены лучшие силы. Расследование стремительно продвигалось. Все участники покушения не скрывали своих мотивов и давали признательные показания. Через месяц, 25 февраля 1858 года, в Париже начался судебный процесс. В первый же день суда адвокат обвиняемых Жюль Фавр с разрешения Наполеона III зачитал письмо Орсини, отправленное главе государства двумя неделями ранее.
В этом послании итальянец не просил прощения, а объяснял свой поступок исключительно стремлением исполнить долг перед Италией. Орсини просил императора прийти на помощь жителям Апеннин и не позволить Германии поддержать Австрию в предстоящей борьбе. «Пока Италия не будет свободной, — подчеркивал обвиняемый, — спокойствие Европы и Вашего Величества будут весьма призрачными… Пусть император освободит мою родину, и благословения двадцати пяти миллионов ее граждан будут следовать за ним и за его потомством»[336].
Послание произвело сильнейшее впечатление на публику, заполнившую зал. Газеты поменяли тон с обвинительного на оправдательный. Более того, письмо Орсини было опубликовано в официальном издании Le Moniteur и вскоре разошлось в иностранной прессе. Встревоженный австрийский посол Хюбнер высказал протест французским властям по факту официального обнародования письма Орсини как недружественного акта против Австрийской империи[337].
Однако публичное обнародование фактов из жизни Орсини, его стойкость и убежденность, подкрепленные откровенными письмами, сделали свое дело: общественное мнение во Франции прониклось чувством сострадания к разделенной Италии и ее патриотам. Дело дошло до того, что Наполеон III и императрица Евгения посчитали возможным не выносить смертный приговор террористам, а император высказал пожелание лично посетить Орсини. И только под мощным давлением членов правительства императорская чета отказалась от своих планов.
По решению суда Орсини и Пьери были отправлены на гильотину. Приговор был приведен в исполнение 13 марта 1858 года, их последними словами на эшафоте были «Да здравствует Италия!» и «Да здравствует Франция!»[338]. А Гомес и Рудио получили пожизненный тюремный срок.
Но это были первые отголоски взрывов на улице Ле Пелетье. В международных делах маховик событий только начинал раскручиваться. Во Франции развернулась мощная антибританская кампания, поскольку нити заговора тянулись на острова и там же скрывались основные вдохновители борьбы против режима Второй империи. Все это совпало с общим охлаждением отношений между двумя государствами. В Великобритании были сильны антифранцузские настроения. Англичане наблюдали за мощным экономическим развитием Франции, активизацией ее внешней политики, укреплением армии и военно-морского флота. Амбиции Наполеона III, направленные на перекройку континента, вызывали тревогу. В этот момент Британскую империю сотрясало восстание сипаев в индийских колониях, потребовавшее напряжения всех сил. Внимание англичан переключилось с европейского континента на заморские территории.
Французы потребовали объяснений и незамедлительной помощи в расследовании преступления. Внешнее давление на Англию вылилось в острую внутриполитическую борьбу, итогом которой стала отставка кабинета Палмерстона 19 февраля 1858 года и приход к власти нового правительства во главе с Эдуардом Смит-Стэнли, графом Дерби.
В результате британское правительство оказало активное содействие французам в следственных мероприятиях. Кроме того, оно обещало ограничить деятельность лиц, подозреваемых в террористической деятельности.
Министерство иностранных дел Франции потребовало от Бельгии, Сардинии и Швейцарии принять действенные меры против эмигрантов и лиц, ведших антифранцузскую пропаганду и замышлявших террористические акты. В Бельгии правительство тотчас же закрыло несколько социалистических газет и арестовало подозрительных лиц. Федеральные власти Швейцарии уведомили кантоны, что примут закон, в соответствии с которым будут ужесточены меры против тех из них, кто укрывает эмигрантов.
С Пьемонтом было куда сложнее. Первые скудные сообщения о покушении 14 января 1858 года появились в Турине на следующий день. Кавур молился, чтобы террористами оказались не итальянцы. Худшие опасения сбылись, когда телеграф принес имена участников заговора. Глава правительства слышал об Орсини. Год назад ему доставили письмо, в котором тот предлагал свои «услуги Пьемонту или любому итальянскому правительству, кроме папского, которое намеревалось бороться за национальную независимость страны»[339]. Тогда Кавур осмотрительно не ответил адресанту.
Через несколько дней французский посол Тур д'Овернь зачитал Кавуру ноту Валевского, в которой Франция обвиняла Пьемонт в укрывательстве революционеров и террористов и нежелании вести с ними решительную борьбу. В Париже Вильямарина выслушал аналогичные упреки от французского министра иностранных дел.
Тем временем папский нунций поздравил императора и сказал, что заговор был «следствием революционной агитации, разжигаемой графом Кавуром»[340]. Австрийский посол предложил главе французского государства объединить усилия, чтобы принудить Пьемонт отказаться от махинаций изгнанников и крайних высказываний газет.
Личному посланнику короля Сардинии, генералу Энрико Мороццо Делла Рокка, Наполеон III гневно выговорил, что Пьемонт не желает либо бессилен расправиться с врагами общества, которым Сардиния предоставила убежище, а также просил напомнить своему государю, что в 1855 году Франция и Англия были союзниками Пьемонта. Теперь Англия обратилась к Австрии, и в случае возникновения затруднений британцы точно не помогут итальянцам. Если они хотят дружбы с ним, то должны делать то, что ему выгодно.
Французский высокомерный напор был встречен в штыки Виктором Эммануилом II и Кавуром. В ответственные моменты истории король никогда не отступал под грубым давлением, и это было величайшим благом для Пьемонта. Ультиматум Парижа просто вывел монарха из себя. В ответном послании было сказано, что Пьемонт является союзником Франции, но не будет терпеть оскорбления и король всегда шел по пути чести и держит ответ только перед Богом и своим народом. Уже более восьми с половиной столетий Савойская династия высоко держит голову, и ничто не заставит ее склонить, но, несмотря на все, желает оставаться другом императора французов.
12 февраля 1858 года Делла Рокка был снова на аудиенции у императора и довел до его сведения слова короля. Выслушав генерала, Наполеон III неожиданно похвалил Виктора Эммануила II за храбрость и заявил, что ему нравится ответ. С этого момента отношения с Наполеоном III изменились. Делла Рокка оставался в Париже до 20 февраля. За это время он передал императору еще несколько писем от Виктора Эммануила II и Кавура. С каждым разом тон разговора Наполеона III становился все более благожелательным. Более того, в ходе одно