Союзники (прежде всего французы), в отличие от австрийцев, провели более тщательную подготовку к предстоящей борьбе. С начала года большая группа французских специалистов под руководством генерала Ньеля усиленно работала над планом будущей войны. С этой целью они изучили театр военных действий и возможности для оперативной переброски войск и грузов из Франции. В итоге мобильность у французов оказалась выше, чем у австрийцев. Через Сузу и порт Геную практически сразу стали поступать войска, техника и припасы.
В начальной фазе войны австрийцы явно недооценили возможности железных дорог и водного транспорта. При этом Австрийская империя уступала в протяженности и разветвленности шоссейных и железнодорожных путей как Франции, так и Пьемонту. Кроме того, на стадии развертывания французской армии австрийское командование легкомысленно не использовало фактор внезапности и возможности быстрого наступления на Пьемонт. Задержка австрийцев дала время пьемонтцам укрепиться, а французам сосредоточиться в Сардинии. При этом исследователями войны 1859 года отмечается, что в конце апреля — начале мая шли сильные дожди, что повлияло на скорость австрийского развертывания. Однако погодный фактор не был ключевым в задержке австрийского наступления.
Французы же более продуктивно использовали время. Буквально за несколько дней апреля корпуса Канробера и Ньеля «перемахнули» через Альпы и оказались в Сузе. Далее по железной дороге они транспортировались к Турину. Порт Генуи безостановочно принимал французские войска и грузы. Так, если 26 апреля там высадились первые части в количестве 9920 солдат и офицеров, то к 1 мая — уже 50 122, а к 12 мая — 73 598[416].
Таким образом, в мае 1859 года в военные действия с Австрией французская армия вступила в следующем составе: 1-й корпус (командующий — Луи Барагэ д'Илье); 2-й корпус (Патрис де Мак-Магон); 3-й корпус (Франсуа Канробер); 4-й корпус (Адольф Ньель); 5-й корпус (находился в стадии формирования, принц Наполеон) и Императорская гвардия (Огюст Мишель де Сен-Жан д'Анжели). Предполагалось, что численность императорской армии будет доведена до 160–180 тысяч солдат и офицеров. Командование войсками осуществлял Наполеон III.
Усилия правительства Сардинского королевства по подготовке к войне также не остались без результатов. Если в январе 1859 года в рядах королевской армии насчитывалось 35 947 человек, то к концу апреля — 77 348. Из них на театр боевых действий было отправлено пять пехотных дивизий: 1-я — генерала Анджело Кастельборго, 2-я — генерала Манфредо Фанти, 3-я — генерала Джованни Дурандо, 4-я — генерала Энрико Чальдини и 5-я — генерала Доменико Куккиари, а также одна кавалерийская под командованием генерала Каллисто Самбои. Общая численность армии Пьемонта — около 55–60 тысяч солдат и офицеров[417].
Верховное командование над войсками принял король Виктор Эммануил II. Начальником штаба был назначен генерал Энрико Делла Рокка, а генерал Ламармора стал особым советником при верховном главнокомандующем. 30 апреля 1859 года король покинул Турин и отправился в Алессандрию, где была организована ставка сардинской армии.
Получалось, что Кавур с началом войны к обязанностям главы правительства, министра иностранных и внутренних дел получил еще и портфель военного министра. Он контролировал жизнь государства в условиях военного времени и обеспечивал национальную оборону. В его ведении были вопросы производства вооружения и снабжения действующей армии и флота. По словам Палеолога, для того, чтобы «справиться с этими обременительными задачами, он постоянно оставался на своем рабочем месте, никогда не покидал своего офиса и уделял сну не более пяти часов. Снабжение армии и распределение продовольствия, закладка складов и подготовка арсеналов, корма, транспорт были вопросами его непосредственного руководства и надзора»[418].
Планы франко-сардинских союзников на предстоящую кампанию исходили из следующего:
— сардинцы быстро продвинутся к рекам По и Сезия и укрепятся, тем самым перекрыв прямую дорогу на Турин;
— 3-й и 4-й французские корпуса будут перевезены по железной дороге из Лиона в Савойю, перейдут Альпы и достигнут городка Суза, откуда опять по железной дороге будут переброшены на защиту Турина;
— 1-й, 2-й корпуса и Императорская гвардия из Парижа будут направлены в Марсель и Тулон, откуда морским транспортом будут перевезены в Геную и оттуда направятся в Алессандрию;
— 5-й корпус должен будет войти в Герцогство Парма и с юга угрожать Ломбардо-Венецианскому королевству.
Кроме того, корпус волонтеров Гарибальди должен был с севера, из района озер Лаго-Маджоре, Лугано и Комо, активными действиями отвлекать на себя часть австрийской армии.
Союзникам противостояла австрийская армия, состоявшая из шести корпусов: 2-й корпус (командующий — Эдуард фон Лихтенштейн); 3-й корпус (Эдмунд фон Шварценберг); 5-й корпус (Рудольф Стадион); 7-й корпус (Иоганн Зобель); 8-й корпус (Людвиг фон Бенедек) и 9-й корпус (Карл Урбан).
Австрийцы рассчитывали, что в начале мая они будут располагать в Сардинии армией численностью в 180–190 тысяч[419]. Общее командование войсками принял генерал-губернатор Ломбардии-Венеции граф Ференц Дьюлаи. 18 июня 1859 года император Франц Иосиф отстранил Дьюлаи от должности и принял командование на себя.
Исходя из успешного опыта войны 1848–1849 годов, в Вене рассчитывали быстро продвинуться вглубь Сардинии и разгромить армию Пьемонта. К тому моменту, когда Франция сможет прийти на помощь своему союзнику, австрийская армия полностью займет территорию Сардинского королевства. В дальнейшем французам надо будет сражаться как с Австрийской империей, так и с государствами — членами Германского союза. Перевес однозначно будет на стороне Австрии и ее союзников.
12 мая 1859 года в порт Генуи прибыл Наполеон III на яхте La Reine Hortense. Под радостные крики генуэзцев он сошел на берег и обнял премьер-министра Пьемонта Кавура. Вначале Кавур хотел поцеловать руку императора, но Наполеон III со словами «мой дорогой Кавур» просто поцеловал главу правительства в обе щеки. После этого император в сопровождении Кавура проследовал в городскую ратушу и там приветствовал огромную толпу. Вечером Наполеон III и Кавур прослушали в городском театре оперу Ione, посвященную последним дням Помпей[420]. Их появление в ложе, отделанной в цвета национальных флагов двух стран и цветами, было встречено бурной овацией зрительного зала. Оппозиционная Генуя ликовала, поскольку никогда прежде этот свободолюбивый приморский город не чувствовал себя более связанным с Пьемонтом и Турином. Может быть, впервые в своей политической жизни Кавур почувствовал столь явную поддержку горожан и свою близость к ним.
Прибытие Наполеона III в Геную. Художник Т. Гюден, 1859
На следующий день Наполеон III покинул Геную и отправился в Алессандрию, где также расположился главный штаб французской армии. Здесь верховное командование двух государств должно было определиться с дальнейшими планами войны.
Тем временем Кавур вернулся в Турин. Здесь он оказался единственным руководителем государства высшего звена. «Никогда в жизни премьер-министр не работал так много, — пишет Смит. — Помимо обязанностей министра иностранных дел и министра внутренних дел, он должен был взять на себя управление армией и флотом, чтобы Ламармора мог быть с королем на фронте. Он проводил день и ночь в своем офисе, контролируя все правительственные ведомства, пытаясь организовать революции в других итальянских государствах, отдавая приказы о производстве вооружения и деятельности полиции, составляя военные бюллетени и даже принимая на себя ответственность за финансы, когда министр Ланца отсутствовал. Неизбежно некоторые решения были ошибочными, и ему элементарно не хватало времени, чтобы быть в курсе дипломатических событий. Иностранные послы в Турине не могли найти его, а собственные послы за границей остались без инструкций или информации, как действовать. Даже его коллеги по кабинету остались частично в неведении, как и сам король»[421].
Однако «Кавур был полон решимости не только управлять гражданской администрацией, но и иметь право голоса в реализации военной стратегии, — продолжает британский историк. — Но Виктор Эммануил II, не любивший получать советы даже от собственного генерального штаба, был оскорблен дополнительным вторжением любителя, который находился далеко от реальных боевых действий и так уже имел слишком много обязанностей. Премьер-министр, не колеблясь, раскритиковал тактику, принятую в штабе, и направил королю послание с настоятельным требованием отказаться от любых попыток контратаки, чтобы армия могла отступить для защиты Турина. И Кавур не уступал до той поры, пока французское командование не вмешалось и не разъяснило, что его предложение может обернуться катастрофой»[422].
Несмотря на то что с начала объявления войны прошло более двух недель, австрийцы продолжали медленное продвижение и только 10–11 мая начали переправляться через реку Сезия. К тому времени, когда три австрийских корпуса оказались на правом берегу реки, в Сардинии уже находилась французская армия численностью 110 тысяч человек.
Все это время Кавур беспокоился, что медленное развертывание австрийцев сменится броском на Турин. 6 мая он написал Ламарморе, что гарнизон столицы сделает все возможное для защиты города. При этом глава правительства утверждал, что французы не предпримут активных наступательных операций, пока все их войска не окажутся в пределах королевства. Премьер-министр желал, чтобы сардинцы первыми встретились в бою с врагом, тем самым демонстрируя свою значимость и самостоятельность. С другой стороны, он сетовал, что король с действующей армией по тактическим соображениям не придет на выручку столице, если возникнет в том необходимость. В этом случае, ворчал Кавур, «туринцы никогда не простят его»