— Почему светлые?
Русский развел руками:
— А почему небо голубое, а не зеленое? Игра природы.
В дверь постучали.
— Войдите.
В кабинет вошла невысокая молодая женщина в русской военной форме, стройная и ладненькая, как статуэтка.
— Лейтенант Граф прибыл, товарищ генерал.
Энистон попыталась было сообразить, что такого суперменистого (супервуменистого?) в прибывшей девчонке, но тут выяснилось, что она несколько поторопилась.
— А сам он где? — буркнул Синякин.
— Ожидает за дверью.
— Пусть войдет, маму его…
Генералы дружно потерли уши, в которых хрипел универсальный переводчик.
Дверь открылась…
— …якорь мне в дышло, — подытожил переводчик.
Все промолчали, потому что примерно такими словами и можно было описать их общее ощущение.
В дверях стоял высоченный, явно метра два ростом, загорелый молодой парень. Короткостриженные волосы залихватски ерошились блондинистым ежиком, под бронзовым загаром кожи бугрились мускулы, которые бы сделали честь любому Мистеру Вселенная. Квадратная челюсть выдавалась вперед, светло-голубые глаза смотрели, не мигая, прямо вперед, казалось, прямо сквозь стены.
На «супермене» были обуты тяжелые армейские ботинки. И больше ничего форменного на нем не было. Остальная одежда состояла из синих джинсов и белой футболки, с нарисованным танком и надписью по-русски.
Под пристальными взглядами генералов он прошагал вперед, механическими движениями заводной куклы, наткнулся на стол и замер. Глаза все так же стеклянно смотрели куда-то вдаль.
Челюсть Энистон медленно отвисла. Синхронно с челюстью Аарга.
— Нам конец, — тихо и печально произнес китаец.
Синякин медленно побагровел до состояния помидора. Казалось, сейчас от него повалит пар.
— Лейтенант Граф… — сквозь зубы произнес он, — Смирно!!!
Вскочили все. Даже Аарг, в армии которого вообще не было такой команды.
Блондин чуть подпрыгнул, залихватски щелкнул каблуками и вытянулся в струнку. Каменное выражение лица тут же исчезло, в глазах заблестели икорки смешинок и Энистон поняла, что этот странный русский супермен просто придурялся.
— Позвольте представить, — Синякин скривил губы, как будто ему хотелось сплюнуть, — Виктор Граф, 25 лет, лейтенант танковых войск Российской Федерации, в распоряжении Генштаба. Он же — результат воплощения в жизнь проекта «Вольфрам». Он же — моя головная боль на протяжении последних лет. Ничего не забыл?
Генерал посмотрел на Графа и выражение его лица ясно говорило, что не стоит добавлять к сказанному ничего лишнего. Это было ясно для всех. Кроме Графа.
— Про национальность забыли, товарищ генерал!
Голос блондина был лих и бесшабашен.
Синякин тяжело вздохнул:
— Ну и кто ты у нас на этой неделе?
— Китаец, товарищ генерал!
По полировке стола покатилась ручка генерала Вана. Развеселый лейтенант походил на азиата не больше, чем на афроамериканца.
— Детдомовский он, — мрачно буркнул Синякин, — каждый месяц себе новую национальность придумывает. А генэкпертизу делать не хочет. Как же тогда национальности выбирать? Да?
— Так точно, товарищ генерал!
Энистон медленно подошла к лейтенанту. Он выглядел… странно. С одной стороны, мускулы явственно говорили о том, что их обладатель опасен и смертоносен, как танк. С другой стороны… Явная несерьезность громилы делала его даже немножко забавным. Как будто боевой танк кто-то раскрасил ромашками.
И еще от него слегка пахло… Ну, чем еще могло пахнуть от русского супермена?
Энистон повернулась к Синякину:
— Водка?!
— Мэм, не водка, а виски, мэм!
Американка забыла, что хотела сказать. Русский генерал мрачно глянул на супермена исподлобья:
— Граф.
— Так точно, товарищ генерал!
— Что «так точно»?
— Никак нет, товарищ генерал!
— Граф! — голос Синякина мог посоперничать с любой бензопилой, — Выброси свой одеколон!
— Это не одеколон, а туалетная вода, товарищ генерал!
— Вот в туалет и выкини!
— Так точно, товарищ генерал!
Синякин повернулся к коллегам:
— Он не пьет, — зачем-то пояснил он, — На него алкоголь не действует.
Совет по спасению Земли медленно превращался в балаган.
— Граф! Слушай мою команду! Вон там, за окном — Манхеттен. Его захватили инопланетяне. В центре — генератор. Твоя задача: пойти и уничтожить.
— Разрешите выполнять?
Блондин повернулся с явным намерением отправиться в поход на инопланетян немедленно.
— Погодите, — даже несколько растерялась Энистон, — а вводная? Инструкция? Информация о противнике?
— А что, — с наигранной наивностью осведомился лейтенант, — еще и информация есть? Обычно просто говорят: «Пойди и убей там всех. На месте разберешься, кого именно».
Синякин скрипнул зубами, но промолчал. У Энистон зародилось смутное ощущение, что в данном случае развеселый супермен шутил, но не врал.
— Коллега Аарг, прошу вас…
— …основная боевая единица критадианского оккупационного корпуса…
Изображение ящера в штурмовом шлеме сменилось раздутой рожей мутанта. Серая шершавая даже на вид кожа, вздувшееся лицо, глаза превратились в крошечные щелочки, зубы увеличились, челюсти выдвинулись вперед, ноздри вывернуты наружу…
— …мутировавший местный житель. После введения… кха… простите… мутагена, в течение часа гуманоид превращается вот в такое существо…
— На бывшую жену из анекдота похож, — жизнерадостно заметил Граф, последние минут пятнадцать больше оглаживавший взглядом формы генерала Энистон.
— К-какого еще анекдота? — тихо прорычал Синякин.
— Приходит человек к врачу, — с готовностью начал Граф, — доктор, говорит, мне каждую ночь снится моя бывшая жена, которая гуляет с крокодилом. Представляете, эта холодная бугристая кожа, злобный оскал, маленькие глазки. Да, говорит доктор, жуткое зрелище. Погодите, доктор, говорит человек, я ведь еще крокодила не описал.
Неожиданно для всех хихикнул генерал Ван. Все взглянули в его сторону, но он свой смех никак не прокомментировал.
— Лейтенант Граф! Ты слушаешь или травишь байки и пялишься на коленки?!
Энистон заалела.
— Слушаю, товарищ генерал!
— Повторить последнюю информацию!
— Основная боевая единица критадианского оккупационного корпуса мутировавший местный житель после введения кха простите мутагена, в течение часа гуманоид превращается вот в такое существо.
— Основное оружие критадиан?
— Лучевой излучатель «Беглец», длина восемьсот семьдесят миллиметров, масса четыре килограмма триста грамм, шесть режимов ведения огня, емкость батареи — триста выстрелов в импульсном режиме, пятьдесят — в плазменном режиме, дальность ведения огня…
— Достаточно. Отправляйтесь на аэродром…
— Хоть нож-то дадут? Или опять «добудешь в бою…»
— Пошел вон!
Энистон осторожно подошла сзади к Синякину, мрачно смотревшему в окно на Манхеттен.
— Вы уверены, что ваш супермен справиться?
— Он — справится.
В голосе генерала, по-прежнему недовольном, пряталась гордость за Графа. Как у отца, который гордится своим непутевым отпрыском, пусть на людях и честит того на все корки.
— Почему он лейтенант? Мне казалось, судя по возрасту он должен быть капитаном.
— Он дважды был старшим лейтенантом.
— И?
— А вы не догадываетесь?
Зазвонил мобильный генерала.
— Синякин! Докладывайте! Без парашюта? Бросьте его вслед! Может, попадете по его тупой башке и в ней зародится хоть одна извилина!
Он с ожесточением надавил на экран телефона.
— Ваш лейтенант выпрыгнул без парашюта?
В абсурдность этих слов даже верилось с трудом.
— Выпрыгнул.
— Он… выживет…
— Он даже не особенно заметит это.
Два генерала, русский и американский, помолчали немного.
— Отчего он… такой? Это ваш эксперимент так повлиял?
— Нет. Просто раздолбай, получив сверхспособности, все равно останется раздолбаем. Только со сверхпособностями.
Темный предмет со свистом прочертил небо над Манхеттеном и с грохотом врезался в верхушку одного из зданий. Поднялся клуб пыли.
Двойка критадианских патрульных задрала клыкастые морды вверх. Земляне пытаются бомбить? Проверить или…?
Заквакала рация. Патрульные нехотя развернулись и направились к пострадавшему зданию.
Они вошли в пустое фойе и направились к лифтам. В этот момент в коридоре справа послышались шаги. Абориген?
Патрульные насторожились. Здание уже было очищено. Здесь никого не должно быть: ни местных, ни патрульных.
Открылась дверь, в коридор вышел абориген. Ростом с критадианина, серые штаны, серая рубашка без рукавов с неразборчивым рисунком.
Босиком.
Абориген что-то говорил. Синхронно ожили автопереводчики.
— Представляете, ребята, ботинки не выдержали. Развалились напрочь, можно сказать, разлетелись…
В руках местного ничего не было.
Патрульный «А» квакнул и начал медленно заваливаться на бок. В левой глазнице торчала рукоять ножа.
Но в руках же ничего не было!
Патрульный «О» отвлекся на мертвого напарника на какую-то долю секунды. За это время землянин переместился на десять метров вперед, так что критадианин успел выстрелить в него только один раз, практически в упор.
Не попал.
Абориген буквально исчез из поля зрения, чтобы появится вплотную к патрульному. Последнее, что тот почувствовал — хруст собственной шеи.
Лейтенант Граф бросил на пол оторванную голову ящера. Снял с патрульных оба излучателя и повесил на плечо. Пошевелил пальцами ног.
Ладно, обувь найдем позже.
Или нет.
Какая разница?
Насвистывая, лейтенант зашагал к стеклянным дверям, за которыми его ждали улицы, наполненные мутантами, инопланетянами и прочей ерундой.
Халява
Халява живет за отставшими обоями. Это всем известно. Достаточно подойти к стене, сверху которой обои чуть отстают, поднести раскрытую зачетку и чуть постучать по пузырю. Испуганная Халява выскочит и тут главное — не зевать, удачно захлопнуть зачетку. И все. Дело в шляпе. Теперь зачетку нельзя открывать до самого экзамена, чтобы не потратить Халяву впустую.