– Ой, что это, – испуганно произносит Мэрилин, – а нет, показалось.
– Все нормально? – ставлю корзины на пол и спешу обратно к ребенку.
– Да, зашла. Просто как будто пленка невидимая была, не давала пройти, потом пропустила, снова сомкнувшись позади, – объясняет Мэрилин.
– Хм, интересно.
– Так что это? Правда, что–то было? Или фантазия у меня разыгралась?
– Нет, скорее всего было. Мой дом, – подбираю слова, чтобы ребенку было понятнее, – он под особой защитой. Но я, если честно, до сих пор не разобралась в механизме. Зато чужие к нам точно не зайдут, если я не пущу.
– Ого! А чего ты молчала? Я бы сразу предложила к тебе идти прятаться, ведь думала, что если отправятся на наши поиски, попросту взломают твой дверной замок и обыщут все тут.
– Не волнуйся, не удастся им такого. Я почти полностью уверена в этом. Давай еду отнесем в кладовую, все–таки там прохладнее, не зря я оплачивала работу магов на чары вечного холода.
– А к нам регулярно приходят и обновляют магию в кладовых.
– Я, котик, располагаю куда меньшими средствами нежели твой дядя, потому максимально устраиваю быт таким образом, чтобы справляться самостоятельно.
– Моя мама тоже пару раз сама наводила чары, но у нее плохо получалось. Мой новый учитель считает, что из меня может выйти приличный маг, говорит, видит предпосылки сильного дара.
– Значит, нам нельзя долго прятаться, чтобы ты смогла продолжить образование.
– Глупая, магии начинают обучаться не раньше пятнадцати лет, – говорит Мэрилин со смехом.
– Конечно, глупая, – ничуть не обижаюсь на девочку, – я ведь ни капли не маг. И образование мое было гораздо скромнее, чем твое.
– Расскажи, – просит Мэрилин с горящими глазами.
– Давай расположимся в моей комнате, там уютнее всего, и поболтаем, – говорю с улыбкой.
Проводим время, с девочкой хорошо, и она слушает меня с искренним любопытством. Не замечаю, как начинаю задремывать в удобном кресле.
– Мэри, там какой–то шум на улице, точно тебе говорю, – произносит шепотом Мэрилин, подкрадываясь к окну. – Ты уверена, что к нам никто не зайдет? У тебя есть рогатка?
– Рогатка? – вяло спрашиваю, засыпая.
Накопившаяся за целый день усталость начала сказываться, организм пожелал отдыха.
– Да! Она у всех есть! Я из нее орехи с дерева сбивала, когда мама запирала в комнате. До этого было очень скучно, но стало веселее, когда сын служанки обронил свою рогатку.
– Котик, у меня никто свои сокровища не забывал, потому такого богатства в доме нет, – отвечаю, не открывая глаз, – да и опасно это, можно поранить кого–то.
– К нам сейчас вломятся и устроят дебош! – повышает голос Мэрилин. – А ты волнуешься за их здоровье?!
– Да с чего ты взяла? – нехотя поворачиваюсь к ней. – Кому мы нужны? Тебе кажется, иди спать.
– Нет, ты иди сюда! Он уже у забора! И вид у него решительный!
Тут с улицы доносится шум, и мне приходится–таки встать. Ковыляю до окна.
– Как ты что–то видишь, солнце уже село, – спрашиваю у Мэрилин.
– Тшш, услышит, – останавливает она меня.
Приглядываюсь, как будто кто–то действительно стоит у калитки. Не успеваю подумать о том, что артефакт ему не даст пройти, как раздается хлопок. Участок на миг озаряется белой вспышкой, и незнакомца откидывает назад. Он лежит и не двигается.
– Ой, твой дом его убил, да? – спрашивает испуганно Мэрилин.
Глава 40
– Не знаю, – отвечаю искренне, – но ведь никто и не должен был попасть на нашу территорию, верно? Вот артефакт нас и защитил от злоумышленника, – последнее слово произношу тихо и крайне неуверенно.
А точно ли там внизу лежит злоумышленник? Что–то он оказался подозрительно похожим на графа в тот краткий миг, когда пространство озарилось белой вспышкой.
Но кто сказал, граф не может нам навредить? Ведь мы именно из-за него здесь спрятались.
– Дядя, – всхлипывает Мэрилин.
А мое сердце тут же обливается кровью. Разве я могу лишить ребенка единственного родственника? Мой артефакт может своими резкими действиями принести ей глубокую душевную травму. Вся жизнь девочки будет загублена из–за подозрительной соседки и ее неуправляемого магического имущества.
Нет, этого я не могу допустить.
– Я отправляюсь вниз, а ты стой тут и смотри внимательно в окно! Если появится кто–то еще, ни в коему случае не выходи, хорошо? – даю указания Мэрилин.
– Л–ладно, – неуверенно кивает она.
– Вот умница, – треплю ее по голове и иду в темный коридор.
Здесь свет от Луны не проникает, окон–то нет. Не расшибиться бы самой о какой–нибудь неизвестно откуда взявшийся во тьме угол.
Но мне везет. До низа добираюсь без происшествий. Делаю глубокий вдох для храбрости и выхожу во внутренний дворик. Скорее всего фантазия сыграла злую шутку с моими нервами, и никакой ощутимой опасности вокруг нет. Но тревога уже набрала свои обороты, не так–то просто от нее избавиться.
Подхожу к калитке и опасливо заглядываю на ту сторону, осторожно прикасаясь к ограде. Есть небольшой страх, что и меня ударит магией, но все пока что хорошо.
На небе как раз появляется Луна, освобождаясь от оков туч, и я могу отчётливо разглядеть нашего гостя. Это граф, как мы и предполагали.
Что ж, делать нечего, придется его втаскивать внутрь и приводить в чувство. Хотя тогда весь предыдущий план по затаиванию в тылах падет, так толком и не начавшись.
Приоткрываю калитку и за ногу подтаскиваю лежащего на земле Оскара. Тяжелый он, лишь наполовину затягиваю его на свой участок и буквально падаю рядом, тяжело дыша. Все–таки ухаживать за овечками и поддерживать порядок в доме – это не силовые упражнения, потому мне очень сложно.
Где–то вдалеке раздается протяжный вой волка, да еще и Луна собирается обратно спрятаться за тучи, от чего я заставляю себя подняться и снова заняться делом. Буквально два рывка, и Уильямсон лежит полностью на моем участке. С облегчением захлопываю калитку, едва не задев голову Оскара. Мэрилин мне не простит, если я стану повинной в еще больших увечьях ее дяди.
С тоской смотрю на дом, ведь тут его не оставишь, слишком много внимания привлечет днем. Окно из подсобки таверны выходит на мою сторону, работники, конечно, любят свою хозяйку, но не до такой степени, чтобы покрывать перед законом.
Выдыхаю и хватаюсь снова за ноги графа. Делать нечего, нужно тащить.
– Я помогу, – раздается сзади голос девочки. – Все нормально, я посмотрела в окно. Никого вокруг нет.
Она обхватывает меня сзади, и так тащим ее дядю по траве. К счастью, за овечками регулярно подчищается участок, а не то Оскар рискнул бы очнуться раньше времени от неприятных ощущений и специфического запаха.
Мэрилин хоть и маленькая, однако с ней становится легче. Всего полчаса, и Оскар внутри дома, нам даже удается закрыть дверь и тщательно запереться.
– Все, дальше я его не понесу, – сажусь прямо на пол и прислоняюсь к стене, – не могу.
– Я тоже устала, – отвечает девочка.
– Сейчас, немного отдышусь, принесу ему подушку и одеяло, чтобы не застудился на полу.
– Еще веревки захвати, свяжем его до выяснения обстоятельств, – произносит Мэрилин невинным голосом.
И тут я понимаю, что злодей среди нас совсем не я.
Глава 41
Ночь проходит быстро. Укладываю Мэрилин, следом едва касаюсь собственную подушку головой, как сон мгновенно вступает в свои права. К счастью, подсознание не подкидывает сновидения, бережет мое душевное состояние. Представляю, сколько гадости могло бы мне присниться после дня и особенно вечера.
– Мэри, поднимайся, птички уже поют. Солнце светит, мне не спится, – раздается у меня над ухом голос Мэрилин.
– Занавеси закрыла бы и еще отдохнула, – невнятно произношу и переворачиваюсь на другой бок.
Ничто не сможет отвлечь меня от сна. Немного света совсем не помеха. Уже практически снова проваливаюсь в дрему, как над ухом опять навязчивый голос.
– Я не дотягиваюсь. Открыть получилось вчера, когда выглядывала за тобой в окно, а обратно никак.
– Ничего, бывает, – отмахиваюсь от девочки, – ложись рядом, повернись ко мне и нормально.
– Нет. Не хочу! Хочу есть. И надо посмотреть, как там дядя. Ты его очень слабо связала, плохо сделала дело, – произносит строго Мэрилин.
Ох, Оскар ведь еще. Это действительно весомый повод для того, чтобы подняться.
– Если бы я его связала так, как хотела ты, у него бы нарушился кровоток, и распухли ноги и руки к утру, – произношу, садясь на кровати. – Гуманнее было бы оставить его лежать на траве.
– А так он мог сбежать, – качает головой Мэрилин.
– Сходила бы сама и проверила, вместо того, чтобы мешать мне спать.
– Я ребенок! Должна быть осторожной! – всплескивает руками девочка.
Качаю головой. Ребенок, предложивший связать собственного дядю. Кажется, я совсем не разбираюсь в детях.
– Ладно, все, хватит, – морщусь. – Я к Оскару, заодно и позавтракаем.
Добредаю до места, где мы вчера оставили Уильямсона, он даже перевернулся ночью во сне. Значит, жив и относительно здоров. Это радует.
– Как он? Дышит? – сзади подкрадывается Мэрилин.
– Как видишь, – спокойно отвечаю. – Разбудить бы его и переместить на диван. Одеяло у меня, конечно, прекрасное, но не панацея, – кладу руку Оскару на плечо, намереваясь его растормошить.
– Нет! – чуть ли не визжит Мэрилин. – Зачем? Мы ведь еще не разобрались, на чьей он стороне!
– Если он очнется связанным на полу на дверном коврике, то точно примет не нашу сторону, независимо от того, какая была изначально, – произношу очевидное.
– Тогда его надо на диван. Позавтракаем рядом и поставим ему угощение. Дядя проснется и поймет, что мы хорошие, – выдает «гениальное» предложение Мэрилин. – Но веревки пока оставь.
– У тебя какая–то нездоровая тяга к веревкам, ты знаешь? – качаю головой и думаю, как бы половчее подхватить Оскара. – Давай я под руки, а ты за ноги. На мне будет основной вес.