Старуха со стоном отпрянула от котла и без сил опустилась на пол.
«И это всё?»
«Всё».
«Странное пророчество, — молвил юноша после долгой задумчивости. — Я должен отправиться во Вратиславский замок, чтобы на бале призраков отомстить убийце своей невесты и соединиться с ней…»
«Я повторила то, что мне нашептали духи земли и подземных вод, а им дано прозревать будущее, — ответила ведунья. — Больше я ничего не могу для тебя сделать».
Разыскивая дорогу к Вратиславскому замку, Максимилиан слышал от людей только одно: это самое страшное место в Карпатских горах. В его башнях обитают привидения, а в подвалах нашли себе приют разбойники. Но главное — раз в году туда на свой бал слетаются отвергнутые небом души грешников, влачащие своё жалкое существование на старых заброшенных кладбищах, в лесах, болотах и древних замках. Все встречные уговаривали барона оставить саму мысль о Вратиславском замке, но он был непреклонен. Вера в пророчество давала ему силы бороться со страхом и не думать о смерти. Когда же в его душу закрадывалось сомнение, он упрямо твердил себе: «Я попаду на бал призраков чего бы мне это ни стоило, и пусть свершится воля небес. Жизнь опостылела мне после гибели Луизы!»
… Пронзительный свист заставил его вздрогнуть и выпрямиться в седле. Задумавшись, он не заметил, как они с Гроцером подъехали к крепостной стене. На низкой надвратной башне горели факелы и виднелись бородатые головы разбойников, высматривающих на дороге своего главаря.
Гроцер издал ответный свист, и подъёмный мост со скрежетом пополз вниз. По нему процессия переехала через ров, наполовину заваленный мусором, и втянулась под арку башни.
На замковом дворе, засыпанном обломками и поросшем травой, горели костры, возле них сидели разбойники в драных сюртуках и их пёстро одетые женщины. Кто-то готовил нехитрую еду, другие играли в карты. Гроцер спешился. Максимилиан последовал его примеру.
— Прими у его благородия коня, — приказал Гроцер подбежавшему подростку. — Скакун ему больше не понадобится.
Разбойники заухмылялись, услышав эти слова. Максимилиан и бровью не повёл.
— Заодно пусть отдаст кошелёк! — оскалил зубы рыжий бандит с серьгой. — Всё равно за золото он не купит расположения привидений!
— Заткнись, Дремба! — перебил его Зигмунд. — У тебя только одно золото на уме. Зачем оно тебе? В твоих руках оно как вода: всё спускаешь в карты да тратишь на баб!
— Считай, что он уже мертвец! — не унимался Дремба. — На том свете золотишко ему не понадобится!
Гроцер властным жестом заставил людей умолкнуть.
— Дремба прав, — сказал он Максимилиану. — На башне тебе, сударь, деньги ни к чему. А если ты возьмёшь их с собой, то и нам они не достанутся. Никто из нас не пойдёт туда, чтоб забрать их. Твоё тело будет лежать там, пока не рассыплется в прах. Так что отдал бы ты нам свой кошелёк. Клянусь Пресвятой Богородицей, заступницей нашей, если случится чудо и завтра ты явишься перед нами живой, то я верну тебе его в целости.
Максимилиан молча вынул из кармана кошелёк и передал главарю.
— Могу я всё-таки узнать причину твоего желания попасть на бал призраков? — Гроцер пристально посмотрел на молодого человека. — Старинное предание гласит, что на празднестве привидений можно многое узнать. Например, своё будущее, или места, где спрятаны клады… Лет пять назад здесь объявился один чудак, который хотел выведать у призраков тайну философского камня… — Гроцер усмехнулся. — Мы пропустили его на башню и с тех пор больше не видели… Ты, наверное, тоже хочешь что-то узнать у них?
— Мне было предсказано, что сегодня ночью призраки помогут мне отомстить убийце моей невесты, — ответил барон.
Разбойники удивлённо зацокали языками, подступили к Максимилиану ближе. Некоторые потребовали, чтобы он рассказал свою историю.
— Это произошло два месяца назад в глухом лесу в окрестностях моего карпатского поместья, — заговорил Максимилиан. — Мы с Луизой обручились ещё в Париже. Там же мы рассчитывали пожениться, но внезапная болезнь моего отца заставила меня спешно выехать на родину. Я рвался назад, в Париж, где меня ожидала невеста, но болезнь отца затянулась, и Луиза, которая горячо любила меня и тяготилась нашей разлукой, согласилась приехать сюда и венчаться в нашей сельской церкви… Я узнал о случившемся поздно вечером от её кучера и лакея. Смертельно перепуганные, они пешком добрались до моего дома. В лесу на карету напал дерзкий и злобный разбойник, он с первого же выстрела наповал уложил одного из лакеев, ударом сабли ранил кучера и обратил в бегство второго лакея… Луиза оказалась в руках этого грязного животного… — Голос Максимилиана задрожал, рука непроизвольно сжала эфес шпаги.
— И ты его, конечно, не нашёл, — предположил Гроцер.
— Ночь была темна, а лес велик, — мрачно ответил юноша. — Я и мои люди искали убийцу несколько дней, но он как в воду канул… В брошенной карете я нашёл тело моей невесты… Злодей унёс с собой то немногое, что было у неё, он не постыдился даже сорвать с неё золотую цепочку с жемчужным медальоном в форме трилистника — мой подарок в день нашей помолвки… Одна старая ворожея сказала мне, что привидения, которые сходятся на свой бал во Вратиславском замке, помогут мне найти убийцу. Предчувствие говорит мне, что её слова сбудутся.
— Опомнись! — взвизгнул Дремба. — Не поднимайся на башни! Ты погибнешь среди привидений! Они убьют тебя, высосут твой мозг, выколют глаза!
— Разорвут на части, утащат в преисподнюю… — подхватила толпа.
— Они правы, тебе лучше остаться здесь, — сказал Гроцер. — Подниматься на башни в такую ночь — это чистое безумие!
Но юноша отрицательно качал головой.
— Не пускайте его! — голосил Дремба. — Разве вы не видите, что он сумасшедший?
— Пусть идёт, коли так хочет! — рявкнул Гроцер, перекрывая его крики. — Я дал ему слово!
— Благодарю вас, — ответил Максимилиан с учтивым поклоном.
— Ну, чего глаза вылупили? — обернулся Гроцер к собравшимся. — Надвигается гроза, быстрей рассёдлывайте лошадей и уводите их в подвалы! А тебе, сударь, — сказал он Максимилиану, — надо бы поторопиться, если хочешь до наступления полуночи подняться на вершину одной из этих башен.
— Да, я иду, — барон решительно сорвал с себя плащ и бросил на землю. — Прощайте и молитесь обо мне.
И он направился к зияющему чернотой входу в центральное здание. Неожиданно перед ним встал Зигмунд с горящим смоляным факелом.
— Если тебе так охота совать голову в пасть к сатане, то я могу проводить тебя до второго этажа, — предложил разбойник.
Гроцер присвистнул от изумления.
— Эй, Зигмунд, ты хочешь идти туда?
— Я покажу ему дорогу до нужной лестницы, — отозвался одноглазый. — Там целый лабиринт коридоров, в нём можно проплутать всю ночь и так и не найти путь на башню. Тем более призраки начнут слетаться только в полночь, а я к тому времени успею вернуться назад.
— Ну, как знаешь, — Гроцер повернулся и зашагал к кострам. Его товарищи гурьбой поспешили за ним.
Молодой барон с признательностью посмотрел на Зигмунда.
— Вы великодушный противник, — сказал он.
— Я не шутя намеревался заколоть тебя, сударь, и вправе был ожидать от тебя того же самого, — возразил одноглазый. — Но ты сохранил мне жизнь. Так что, за мной должок… Однако поспешим, — он озабоченно посмотрел на небо. — Тучи сгустились…
Дождь хлынул, едва они ступили под своды замка. В спины им ударил резкий порыв ветра с холодными каплями. Осторожно двигаясь за своим спутником, Максимилиан различал в колеблющемся свете факела очертания выщербленных колонн и сводчатые арки, за которыми начинались галереи, уводящие во мрак.
Снаружи слышался всё усиливающийся шум дождя. Внезапно под потолком раздался пронзительный писк, что-то захлопало, путники невольно втянули головы в плечи и, проследив направление удалявшегося звука, увидели в слабо освещённом дверном проёме силуэт вылетающей из здания летучей мыши.
— Тьфу, напугала, проклятая, — Зигмунд передёрнул плечами. — Никогда не вхожу сюда вечером, — он двинулся вдоль растрескавшейся стены. — Только днём, когда в окна светит солнце и со мной друзья… Говорят, последний владелец замка, князь Богуслав, где-то здесь припрятал золото…
— И вы его искали?
— Да, но нашли всего одну серебряную монету, которую потом пришлось выкинуть. Она принесла несчастье нашедшему её человеку… Всё, что здесь лежит — проклято и заколдовано, ни к чему не прикоснусь, даже к груде драгоценностей, если она вдруг попадётся… И тебе не советую…
Свет факела падал на столбы, с которых облетела штукатурка; за столбами показывались входы в какие-то галереи; временами попадались лестницы, одни из которых круто взбегали вверх, другие уводили вниз, в мрачные подвалы, откуда до слуха Максимилиана долетали какие-то странные, навевавшие жуть звуки.
Зигмунд покосился на своего спутника.
— Что, сударь, ещё не передумал?
— Нет.
— Вон та лестница приведёт тебя на башню, — разбойник факелом показал куда-то на дальний конец просторного захламлённого помещения.
Но Максимилиан, сколько ни вглядывался в темноту, ничего не мог разглядеть.
— Так уж и быть, пройду ещё немного, — сказал Зигмунд, поколебавшись.
— Я думаю, до наступления полуночи нам нечего опасаться, — заметил юноша.
— Плохо ты знаешь Вратиславский замок, — ворчливо отозвался его спутник. — Доводилось ли тебе слышать о призраке жены князя Богуслава? Этот призрак зовётся Лиловой Дамой… Говорят, князь свою жену тайно замучил и убил, и с тех пор она бродит здесь по ночам… — Подняв повыше факел, разбойник стал подниматься по осыпающимся ступеням. — А ещё говорят, что князь пытал своих узников, наслаждаясь их предсмертными муками. Души многих из них не нашли успокоения и появляются здесь в образе светящихся фигур…
— Ты видел кого-нибудь? — спросил Максимилиан.
— Мы все видели. Тут по ночам в окнах иногда появляются белые фигуры… Но эти привидения безвредны. Они суть души замученных, тела которых не погребены и не отпеты по церковному обряду… А есть и другие привидения — души отринутых Господом за их страшные грехи. Вот они-то и слетаются сюда в Иванову ночь! Эти греховодники и после своей смерти творят зло. Плохо приходится тем, кто встречается с ними… Встреча с такими привидениями сулит скорую смерть… — Зигмунд понизил голос. — Понял теперь, на что ты идёшь?