— Я как-то... — Мамбов поморщился. — Твою мать, — выругался он.
— Я тебе поражаюсь, Олег, — покачав головой, я сел в машину. — Поехали, а то и, правда, опоздаем.
Мамбов сел рядом со мной. Вид у него был задумчивый. Он смотрел в окно на проплывающие мимо улицы, и, наконец, выдал.
— Скажу, что делаю наброски, а на холст буду уже дома переносить, — решил Мамбов. — Ты вон вечно с блокнотом ходишь. Чем я хуже?
— Ничем, — я пожал плечами. — Только не сдай нас, ладно? Хоть там у Медведева всё уже готово к арестам, но спалиться из-за глупости как-то не слишком хочется.
— Постараюсь, — кивнул Мамбов.
— Да, а ты чего такой крюк сделал и ко мне решил заскочить? — запоздало спросил я у него.
— Да вышел рано, чтобы Васькины стенания не слушать. Как же, дитятко одного отпускает, — я только хмыкнул. Сам не так давно подобное переживал. — Ждать у портала было скучно, вот и решил прогуляться.
— Понятно. Хотя, нет, не понятно, — я задумчиво осмотрел его. — Ты феноменален, знаешь ли.
— На себя посмотри, — Мамбов прикрыл глаза. — А, вообще, у нас половина Академии таких вот феноменальных личностей.
— А вторая половина? — мне действительно стало любопытно.
— А вторая половина — это ремесленники. Странно только, что Медведеву они не нужны. Это же отличные исполнители.
— Ему не нужны исполнители. — Ответил я. — Медведев должен быть уверен, что его агент не завалит дело только из-за того, что забудет первоначальную версию своего направления, например, на четвёртый уровень изнанки.
— Ты мне этот прокол всю жизнь будешь сейчас припоминать? — Мамбов закатил глаза.
— По крайней мере до тех пор, пока ты сам себя не переплюнешь в креативности, — не стал скрывать от него очевидного.
— Ты настоящий друг, — заметил Мамбов язвительно.
— Я стараюсь, — улыбнувшись, похлопал его по плечу. — А, вообще, тебе не кажется странным, что я подумал о таких мелочах, а вот ты — нет. Хотя я был абсолютно уверен в обратном.
— Да не подумал я, — Мамбов протёр лицо. — Наверное, долго размышлял о задании. С какой стороны к нему подходить и всё такое. Ладно, приехали уже. В поезде обговорим детали. — И он первым выскочил из остановившейся перед портальной станции машины.
В Иркутске нас встречали. Как оказалось, наш поезд отходил с другого вокзала, до которого нужно было добираться через весь город.
Медведев расщедрился, в том плане, что нам выделили отдельное купе. Ехать предстояло примерно восемь часов. К нужной станции поезд должен подойти ближе к вечеру. Так что было время для того, чтобы нормально поговорить было навалом.
— Мы хоть жить рядом будем? — спросил Мамбов, когда я сел на диван, устроив свои чемоданы.
— Не знаю, — я пожал плечами. — У меня четвёртый номер.
— А у меня — пятый, — он откинулся на спинку своего дивана и прикрыл глаза. — И это радует.
— Как думаешь, почему нам запретили брать с собой домашних питомцев и слуг? — Спросил я у него, и в то же время поезд дернулся и покатился по рельсам.
— Приучают к самостоятельности, — ответил Мамбов не открывая глаз.
— А, если серьёзно?
— А я серьёзен, — Олег открыл глаза. — Женя, даже среди военных встречаются индивиды, которые никогда сами не смогут почистить свои сапоги без помощи денщика. Что уж тут про художников говорить, да ещё и аристократов? Вот и устраивают такие потрясения. Я узнавал. Такие правила будут до конца спецкурса сохраняться.
— Тупое правило, — теперь уже я прикрыл глаза. — Я у Дроздова хочу мою Машу забрать. Чтобы со мной жила в нормальном гостиничном номере, а не в казарме.
— Ну, думаю, что Дроздов-то против не будет, но существует ещё и комендант.
— А при чем здесь комендант? — я недоумённо нахмурился.
— Да потому, что именно комендант отвечает за практикантов, — ответил Мамбов торжественно. — Собственно, как и за всю службу охраны. Правда, именно в форте он не главный. Но, из-за того, что под его началом находится самый большой в форте контингент, к его мнению интернациональный совет прислушивается.
— И что? Приду к нему весь из себя граф и с порога заявлю, что жутко ревнивый, и, если не хочет разбираться в куче дуэлей, пускай особо не возражает. — Я задумался. — Кстати, можно будет совершенно спокойно рассказывать всем, кто захочет меня слушать, что именно из-за жены я выбрал эту дыру для прохождения практики.
— А я? — Мамбов хмыкнул.
— А ты, можешь выбрать один из вариантов: или, как преданный друг решил составить мне компанию, или же тебе просто не повезло заполучить меня в напарники. На жеребьёвке попал под раздачу и всё вдохновение рухнуло в канализацию...
— И поэтому я с собой не взял художественные принадлежности, — подхватил мою версию Мамбов. — Просто не могу рисовать от такого глубокого потрясения.
— Как вариант. — Я кивнул, соглашаясь. — Кстати, а сколько групп всего приготовили и отправили на разные изнанки четвёртого уровня?
— Шесть, — ответил Мамбов, не задумываясь. — Но вот с вояками только мы и третья группа. И они с выпускным курсом училища, а не с первым. Ну, и есть другие отличия, например, на четвёртый уровень пошли только мы и вторая группа. Остальным достались форты попроще. А шестая группа вообще в Москву была распределена.
— Фавориты, — я усмехнулся. — Наверное, с будущим начальником подразделения дело уже решено. А чем ещё наша практика отличается от остальных?
— Тем, что форт находится под юрисдикцией Российской империи не полностью. В общем-то, других отличий нет. — Мамбов зашуршал бумагами и вытащил из стопки несколько листов. — Я тут немного узнал кое-что по нашему заданию, немного, правда, времени не было, чтобы глубже копнуть.
— Олег, вот прямо сейчас, рассказывай, откуда у тебя такие волшебные познания? Это твой особый дар? И, если, да, то в чём он выражается? — я смотрел на него в упор.
— Да нет никакого дара, — отмахнулся он от меня. — Я просто умею слушать и задавать правильные вопросы нужным людям. А потом, на основании услышанного, делать нужные выводы.
— И в то же время, ты совершенно не умеешь что-то правильно распланировать. — Я смотрел на него с нескрываемым любопытством.
— Э, нет, планирование — это не мой конёк, — он отмахнулся. — Вот поэтому моя кандидатура даже не рассматривалась для утверждения на должность.
— А почему начальника будущего подразделения решили выбрать именно из нашей группы? — я перестал разглядывать Мамбова. Тем более, что в нём ничего не изменилось. Хвост не вырос, и язык не стал раздвоенным. — Куда проще было бы назначить из уже проверенных руководителей. Более опытного.
— Это будет эксперимент, — покачал головой Мамбов. — Внезапно, Кречет и Медведев пришли к выводу, что надо попробовать молодого начальника. Не закостенелого, способного привнести свежую струю, как говориться. Убрать-то никогда не поздно. А так-как это пришло им в голову в этом году, то выбор пал на наш курс. Естественно, никто не бросит парня, только что закончившего спецкурс, практически в омут головой. Ещё и камень из различных инструкций понадежнее к шее прикрутив. Сначала будет чисто полевая работа, по выявлению неблагонадежных личностей. А потом уже, когда выбранный кандидат отличится, ему вручат этот самый камень и верёвку. Чтобы он утопился самостоятельно.
— Какие добрые и отзывчивые люди, — меня передёрнуло. — Так и чувствуется прямо-таки отческая забота, — я помахал перед носом, словно какие-то изысканные духи нюхал. — Какое счастье, что меня так кстати выбросило из этой гонки за место, — покачав головой, я внезапно почувствовал облегчение и даже почувствовал, как улучшается настроение. — Так, что ты там говорил насчёт своего маленького расследования?
— Ах, да, расследование, — Мамбов в этот момент что-то лихорадочно обдумывал и непрерывно хмурился. Посмотрев на меня немного мутным взглядом, он встряхнулся и протянул мне пару листов. — Вот. Основной подозреваемый, которого Медведев назвал центральной фигурой этого небольшого заговора, является Жуков Никита Васильевич.
— Второй сын небогатого нетитулованного дворянина, откуда-то из-под Твери. Служит младшим секретарём при коменданте и занимается в основном... ничем, — дополнил я речь Мамбова, показывая, что не страдал херней, а тоже подготовился. Так что модно время не тратить, а переходить непосредственно к сути. — Наверное, потому, что шеф его не загружает, он от безделья и решил попробовать себя в роли заговорщика.
— Да, всё верно. Но, я выяснил про этого Жукова. Не спрашивай, как, — он поднял вверх палец, предупреждая мой вопрос. — Считай, что птичка на хвосте принесла.
— Хорошо, именно так и буду считать. И в отчете напишу, что составлено, по данным, предоставленным внештатным агентом Дятловым.
— Почему Дятловым? — Мамбов удивлённо приподнял брови.
— Потому что стучит, — пояснил я. В ответ он только хмыкнул. — Что там тебе птичка насвистела?
— Жуков любит карты, хорошеньких женщин и не любит дуэли. Трижды он их очень ловко умудрился отклонить. И это только те, о которых мне известно. Кроме того, очень неохотно отдаёт долги, особенно карточные. И, одновременно с этим, характеризуется, как трусливый, слабый, и не особенно умный тип. — Мамбов замолчал. — Он никак не тянет на вдохновителя и организатора полноценного заговора, способного заинтересовать Медведева. Что-то у меня не складывается.
Мы задумались. Действительно, как-то образ был слишком неподходящим для заговорщика. Не сможет такой человек повести за собой, убедить в своей правоте. Наконец, я тряхнул головой.
— Да, что гадать, надо на месте смотреть. Меня больше интересует, за что всех этих, в основном, молодых людей сослали в такое малокомфортное место. — Я барабанил пальцами по столику, стоящему между нами. — Вот что, у тебя есть карты?
— Что? — Олег снова удивлённо посмотрел на меня.
— Карты, говорю, у тебя есть? Нам срочно, просто позарез нужно освежить навыки игры. А то практики у нас с тобой в этом крайне нелёгком деле маловато будет.