— Да, но... — она на меня так уставилась, словно я ей сообщил, что мы её хозяйку сейчас во всех позах мне известных отымеем. Мол, иди, морально подготовь госпожу.
— Живо, — Мамбов даже голоса не повышал. Но отчётливые шипящие нотки быстро привели девчонку в чувства, и она побежала докладывать.
— Странно, — Олег осмотрелся по сторонам. — А где все мужчины?
— Да, это действительно странно, — его озабоченность передалась мне. — В прошлый раз здесь было не протолкнуться от слуг. Сейчас же только эта пигалица.
— Ваше сиятельство, Евгений Фёдорович, Олег Владимирович, — в холл быстрым шагом вошла Шиповникова. — Я так рада вас видеть. Прошу, господа, в малой гостиной нам будет вполне уютно.
Малая гостиная оказалась довольно далеко от выхода. Собственно, это была крайняя комната на этом этаже. Окно обычное, не французское, изящная мебель, похоже, что именно эта комната была любимой у хозяйки дома.
— Милая Вероника Егоровна, — Мамбов подхватил её ручку и коснулся губами тонких пальчиков. Она действительно была очень красивая женщина. И очень молодая. Слишком молодая для того, чтобы быть женой Шиповникова. Похоже, кое-кого потянуло на клубничку, а её родители по какой-то причине не смогли ему отказать. — В тот самый миг, как я увидел вас на вашем вечере, то сразу понял, что нашёл то вдохновение, за которым ехал в этот форт. Меня посетила муза, и она была в вашем обличье. Позвольте преподнести вам в знак признательности этот скромный подарок.
И он всунул растерявшейся женщине в руки портрет. Я же всё это время сидел, отодвинувшись в тень, и смотрел на её лицо. Никаких признаков переживаний за козла Сорокина я не обнаружил. Представить себе, что она не знает о его гибели, было невозможно. В игорном доме присутствовало слишком много гостей в тот вечер. Сплетни уже разлетелись по форту, даже без мобилетов. Так что она всё знает, и её это совершенно не трогает. Значит, версия о страстных любовниках отпадает.
— О, — Шиповникова в этот момент развернула скрученный лист. Почти минуту она разглядывала своё изображение, а потом подняла сияющие глаза на Мамбова. — Это я?
— Ну, конечно, — Олег улыбнулся. — На Рысева этот портрет точно непохож.
— Олег Владимирович, — и она замолчала. Они уставились друг на друга, а я вздохнул. М-да, всё-таки это может оказаться проблемой. Хорошо, если она ни в чём не виновата. Тогда, может, дуэлью сумеем отделаться.
— Милая Вероника Егоровна, — прервал я их молчаливый и такой опасный диалог.
— Да, Евгений Фёдорович, — она с трудом отвела взгляд от Мамбова.
— Удовлетворите моё любопытство, — я слащаво улыбнулся. — Почему в доме так мало слуг?
— Антон Леонидович получил новое назначение. Мы через неделю уезжаем, — она снова бросила взгляд на Олега. — Поэтому большинство слуг уже получили расчёт. В этом форте нельзя жить постоянно, так что прислугу мы нанимали на время нашего проживания здесь.
— Я слышал, что вы заканчивали столичную Академию магии, — тихо проговорил Мамбов. Ну, что же, какие бы чувства его ни обуревали, а своё дело он знает.
— Да. Я универсал, и как всех универсалов из меня готовили в основном специалиста по порталам, — она сморщила носик. — Собственно, Антон Леонидович тоже заканчивал этот факультет. Я проходила практику под его началом, и он после её окончания попросил моей руки у отца, — тихо закончила она.
— Так, — я потёр виски. — А сколько в форте всего магов-универсалов, специалистов по порталам? Как-то слишком много подобных специалистов на один такой маленький форт. Это настолько удивительное открытие. Я спать не смогу, пока не узнаю правду. Мастера порталов — штучный товар, и вдруг вот так... Чудеса.
— Так, специфика форта обязывает, — пожала плечами Шиповникова. — В самом форте прорывы бывают редко. За почти два десятилетия недавний прорыв был первым. А вот в шахтах они частенько происходят. Всё-таки макры насыщаются энергией других слоёв изнанки. В местах их залегания находятся очень тонкие места. А мастера порталов могут не только их открывать, но и быстро закрывать.
— Как интересно, — я потёр подбородок. — Так сколько всего магов подобного профиля в этом форте?
— На сегодняшний момент — трое. Я, Антон Леонидович, и Вячеслав Сорокин, брат покойного Сорокина, который оказался таким слабаком, что не смог достойно перенести проигрыш в карты, — и она поморщилась.
— Твою мать, — уже не скрываясь произнёс я. — Вот это сюрприз, мать вашу. Олег, мы уходим, — я встал, но тут дом заметно тряхнуло. — Что это?
Нахмурившись, я подошёл к окну и выглянул на улицу. Ничего не увидев, решительно вышел из гостиной. Мамбов выскочил за мной. Дом снова содрогнулся. Хлопнула входная дверь, и раздались взволнованные голоса.
— Что происходит? — я поспешил к холлу. Возле входа стоял Шиповников. Он смотрел на меня совершенно безумными глазами. — Что происходит? — заорал я.
— Он безумен, — Шиповников закрыл глаза. — Он открыл проход. Прорыв прямо возле...
И тут раздал жуткий скрежет, перешедший в рёв, а дверь пробило огромное изогнутое лезвие. Кончик этого лезвия вышел прямо из груди Шиповникова, а изо рта на белоснежную рубашку выплеснулась кровь.
— Назад! — я схватил за руку завизжавшую девчонку, и бросился к малой гостиной.
Мамбов всё понял правильно. Он обхватил закричавшую Веронику за талию и буквально зашвырнул её в комнату, из которой мы не так давно вышли.
— Олег, ставь защиту! Ты единственный, кто землёй владеет! — рявкнул я, захлопывая дверь.
Пол зашевелился и перед дверью и окном выросли земляные стены до самого потолка.
— Ну что же, мы нашли мага. Из плохого он знал, что мы его ищем, и нашёл нас первым. — Проговорил я, глядя на Мамбова и соображая, что нам сейчас делать.
Глава 19
— Что происходит? — Шиповникова очень быстро взяла себя в руки и испытывающе посмотрела на нас с Мамбовым.
— Прорыв. — Олег провёл рукой по лицу. Похоже, неизвестный ему пока дар земли давался тяжело, забирая больше энергии, чем это было необходимо. — Братья Сорокины затеяли очень нехорошее дело в целях личного обогащения, которое вылилось вот в это.
— Мы умрём, — взвыла служаночка, когда дом в очередной раз содрогнулся. Да что там за тварь беснуется? — Мы все умрём!
— Кристина, замолчи, ты мешаешь думать, — резко ответила ей Вероника, сжав тонкими пальцами виски.
— Да как вы можете оставаться такой спокойной? Там ваш муж мёртвый валяется! — заорала девчонка. — Или вы рады такому исходу? А что, двое знатных и красивых мужчин взамен уже старому Антону Леонидовичу. Или вас один из них интересует?
Хлёсткая пощёчина прервала истерику Кристины. Вероника била наотмашь. А насколько у этой хрупкой женщины тяжёлая рука можно было убедиться по тому, что девчонка упала на пол, зажимая рукой разбитую губу, из которой капала кровь. Она испуганно смотрела на Веронику снизу вверх, и больше не пыталась сказать ни слова.
— Я сказала, замолчи, — тихо проговорила женщина. — Никто никогда не посмеет меня обвинить в том, что я была неверна Антону. Он был хороший человек и мне искренне жаль, что так получилось. Но я надену траур чуть позже. Например, когда мы выберемся отсюда!
— Олег, моё почтение, — я посмотрел на Мамбова шальным взглядом. — Удивительная женщина. — Добавил я тихо.
— Господа, — Шиповникова повернулась к нам. — Я так понимаю, что, раз вы осведомлены о коварных планах Сорокиных, то имеете какое-то отношение к службе Медведева Дмитрия Фёдоровича.
— Непосредственное, — на этот раз дом тряхнуло так, что я с трудом устоял на ногах.
— Значит, вы не просто художники и молодые бездельники, которые ездят по фортам в поисках острых ощущений, — она задумчиво посмотрела на Мамбова и перевела взгляд на свой портрет, всё ещё лежащий на столе. Мне даже стало любопытно, как он не свалился на пол при такой тряске.
— Нет, нам бы не пришло в голову проматывать своё содержание в этой дыре, — совершенно честно ответил Мамбов. — И для вас это имеет какое-то значение?
— О да, — Вероника прошлась по комнате. — Огромное. Потому что это может означать, что у нас есть шанс выбраться отсюда.
И тут так дом так тряхнуло, что портрет всё-таки упал на пол, вместе со столом. Я успел сгруппироваться и опустился на одно колено, а вот Мамбов не растерялся и подхватил падающую Шиповникову, опрокинувшись вместе с ней на пол.
— Твою мать, эта тварь скоро здесь всё развалит и просто похоронит нас под обломками, — процедил я, полностью сосредотачиваясь на предстоящей битве, которой, похоже, избежать не удастся.
— У вас глаза светятся, — прошептала Кристина как заворожённая глядевшая на меня.
— Да, я знаю, — криво улыбнувшись, вскочил на ноги, и тут же услышал приглушённый выстрел. Потом ещё один, и ещё...
В комнате на мгновение стало холодно, а потом раздался приглушённый голос Дроздова.
— В доме есть кто живой? Отвечайте. На дом набросили специальные заклятья, и мы сможем слышать вас.
— Толя, здесь я, Мамбов и две женщины. Одна из них хозяйка. Сам Шиповников погиб. — Закричал я, подозревая, что защита, поставленная Олегом, всё-таки заглушает наши голоса.
— Рысев, какого хрена ты там делаешь? — Выдохнул Дроздов.
— Развлекаюсь, — процедил я сквозь зубы. Тем временем снова раздались выстрелы. Дом перестал трястись, видимо, стрелявшим удалось ненадолго отвлечь тварь.
— Женя, — напряжённый голос Маши заставил грязно выругаться. Я с Дроздова шкуру спущу, за то, что он девчонок сюда притащил.
— Что у вас там? — резко спросил я, когда выстрелы стихли.
— Тут тварь пятого уровня. Огромная, с бронированными пластинами по всему телу и выростами на лапах. Они похожи на огромные изогнутые мечи, — чётко доложила Маша.
— Пули приносят ущерб? — я пытался в голове представить, как именно убрать тварь с нашей дороги.
— Нет, рикошетят, — Маша ненадолго отвлекалась. Снова раздался выстрел. Наверное, она проверяла какую-то свою теорию. — У неё двойные веки, представляешь? И вторые как ставни падают. Быстрее, чем пуля летит!