— И да, это могучую спину Медведева мы видели, который сел в машину и умчался к порталу? — спросил Мамбов, наваливаясь грудью на спинку кресла, в которое упал Рысев.
— Да, — Вероника перевела взгляд на одного, потом на другого и, всхлипнув, протянула им конверт.
Бах!
Я резко открыл глаза прислушиваясь. Бах! Нет, грохот, который вырвал меня из сна, мне не почудился.
— Колька, мать твою! — раздался глухой голос Мамбова. — Да сколько уже можно?
— Я не виноват, ваше сиятельство, — провыл денщик Мамбова. — Это всё рысь эта. Она на меня охотится.
— Фыра не охотилась бы на тебя, если бы так не реагировал. Она от домашних прячется, чтобы не затискали. Ей в голову почему-то не приходит начинать выслеживать Тихона или Игната.
— Так они ПроРысевы, ваше сиятельство. Им-то чего свою покровительницу опасаться?
— Разумно, — пробормотала Маша, поднимая растрёпанную головку с моей груди. То, что она уже не спит, я понял давно по её изменившемуся дыханию. — Но всё равно непонятно, почему она его преследует?
— Потому что он так забавно её пугается, — ответил я, закрывая глаза. — Рыси любят играть с добычей. Фыра — не исключение.
— А ты? — Маша сложила руки на моей груди и упёрлась в них подбородком.
— А я этого никогда не скрывал, — я рассеянно провёл ладонью по обнажённому плечу жены. — Мне нужно сегодня к Быкову. Он вчера сообщил, что я могу забрать свой заказ.
— Я могу узнать, что это? — Маша нахмурилась.
— Пули, это всего лишь пули из макра дракона. — Ответил я. — У макра довольно интересные свойства, и я решил, что такие пули могут пригодиться. Нам в последнее время каких только тварей не встречается. — Говоря это, я открыл глаза и принялся разглядывать стену. Может быть, я расскажу Маше про Амару. Когда мы убьём эту тварь. Да, если не сдохну, то точно расскажу. Но не сейчас.
А в брань в коридоре продолжалась, я прислушался. Не удивлюсь, если сейчас все слушают, как Мамбов отчитывает своего денщика. Вот же чудак-человек, чёрную мамбу не боится, а милую кошечку с кисточками на ушках пугается.
— Прекращай выставлять себя и меня вместе с собой идиотом. — О, Олег перешёл на шипение. Похоже, его терпению приходит конец. — Нас выгонят из этого гостеприимного дома из-за тебя. И куда мы пойдём? Я вчера весь день искал нам жильё, но из-за открытия училища артефакторики в этом форте даже подвалы и сараи перестали сдаваться. Кретин. Вставай уже, — голоса отдалились. Что они говорили, было не разобрать. Маша хихикнула.
— Надо предложить Веронике потесниться и отселить туда Мамбова. — Я поцеловал Машу в висок и встал. Раз уж проснулся, не хрен разлёживаться. Мне Дроздов показал несколько упражнений, для разработки руки, и теперь у меня каждое утро начиналось с полноценной зарядки, плавно переходящей в облегчённую тренировку.
— Женя, это неприлично, — заявила Машу, ложась набок и наблюдая, как я хожу по комнате и вытаскиваю нашу одежду из самых неожиданных мест. Похоже, что вчера вечером мы слегка увлеклись. Зато я теперь понимаю Мамбова, и его страсть к корсетам. Подняв тот самый корсет, я осмотрел его, хмыкнул и осторожно положил на стол. Всё остальное сбросил в одну кучу. Настя придёт, заберёт.
— С чего бы это неприличным стало? — я удивлённо посмотрел на неё. — Вероника вдова. Она у себя полк может поселить, это никак не отразится на её репутации. Да и мужик в доме появится. Точнее, два мужика, — и я повернулся к ней. — И заметь, я хочу сделать это исключительно из-за слишком пугливого Коляна. Лично мне Мамбов не мешает. Ведёт себя прилично, к горничным не пристаёт. А вот его денщик скоро получит удар, и я буду чувствовать себя виноватым. Потому что у Фыры при виде этого здорового лося все инстинкты взбудораживаются, и она тут же забывает про мои запреты не трогать бедолагу.
— Ну, если с этой точки зрения смотреть, — она улыбнулась. — Да, что касается Вероники, мы послезавтра уезжаем. — Напомнила она. — Ты не забыл?
— Я не могу об этом забыть, потому что ты мне о нашем отъезде каждые полчаса вчера напоминала, — я снял с люстры последний носок и направился в ванну, и принялся одеваться. В душ пойду потом, после тренировки.
— Женя, ты сам напомнил, что у Вероники нет в доме ни одного мужчины, даже слуги. Это неправильно. — Маша встала и тут же спрятала своё обнажённое тело от моих глаз, накинув пеньюар. — Когда отправишься по делам, навести её, узнай, может быть, ей что-нибудь нужно? Да и Игнат пускай подготовит пару ребят. Одинокая женщина в доме без охраны — это большое искушение для разного рода личностей.
— Объясни мне, где логика? — я натянул футболку. — Пара крепких, местами привлекательных егерей в доме этой самой одинокой вдовы — это нормально, а Мамбов на постое — это неприлично?
— Ну, они же нетитулованные дворяне, — она ответила с таким видом, словно это что-то объясняло.
— Они вообще не дворяне, — я покачал головой. — Но мужчинами, полными сил и возможностей они от этого быть не перестают. Вероника не обращалась ко мне с просьбой.
— Женя, это называется, деликатность. Но так как в твоём лексиконе это слово отсутствует, то даже не пытайся понять, — Маша подошла ко мне и закинула руки на шею.
— Жуткое слово, просто ужасное, — я произнёс его про себя. — Как у тебя язык повернулся произнести подобное в моём присутствии? Я вот стараюсь при тебе матом не выражаться.
— Так ты заедешь к Веронике? — она тихонько рассмеялась.
— Да. И Мамбова с собой прихвачу. Обрадую их обоих. Скажу правду. Мне надоело просыпаться в семь утра от грохота падающего Николая, поэтому я выгоняю Мамбова прямо на улицу. Вот так, посреди зимы. Думаю, сердце Вероники дрогнет, и она сама предложит ему переселиться в дом. Чтобы он не замёрз на улице, конечно же. Он достаточно большой, чтобы они вообще не встречались, если не захотят.
— Что это? — Мамбов вышел из-за кресла и взял конверт. Быстро его распечатав, вытащил приглашение, быстро пробежал глазами и протянул Рысеву.
— Ситуация, — протянул Женя. — Ты можешь отказаться? — Вероника так на него посмотрела, что Рысев тут же поднял руки вверх. — Извини, сам не понял, что ляпнул.
— Я не знаю, что мне делать, — рука Вероники подрагивала. — Хоть Медведев и сказал, что я не женщина, а будущий агент…
— Так, собирайся. — Рысев решительно поднялся из кресла. — Поедем к нам домой. Будем в экстренном порядке перешивать какое-нибудь Машино платье. У неё их миллион. Понятия не имею, зачем она их постоянно заказывает, если больше половины ни разу не надела, так что выбрать есть из чего. Заедем по дороге в ателье и украдём белошвейку. Ничего, даже агент должен выглядеть на главном балу года прилично. Пусть и будущий.
— Да, но… — Вероника уставилась на Женю. — Это невоз…
— Как этот тип любит говорить, мы художники, — Мамбов мягко улыбнулся. — А значит, зачатки вкуса и цветоощущения у нас развиты на приличном уровне. Не переживай, посмешищем ты не будешь, уверяю. Тем более, нам придётся всем вместе идти к императору, и поверь, Рысев не позволит своим напарникам позорить его. Чтобы он весь такой элегантный и слегка эпатажный, а мы, как два бедных родственника из глубокой провинции? — Олег тихонько засмеялся. — Вот в это я никогда не поверю.
— Пока не забыл, думаю, что пришлю сюда пару егерей и попрошу деда направить несколько горничных. Не дело в таком доме жить двум женщинам. А с нашим отъездом так и вовсе одной, — Рысев задумчиво осмотрел гостиную. — Маша права. Вы с Ксюхой просто магнит для извращенцев всех мастей. Как-то не хочется, чтобы сюда ворвались подонки, вас изнасиловали и убили, а мой дом сожгли.
— Из твоей речи не совсем понятно, что больше тебя привело бы в ярость, — усмехнулся Мамбов.
— Это сложный философский вопрос на самом деле. А вообще, я именно за этим тебя сюда и притащил на буксире. Как только Маша мне утром открыла глаза на возможность лишиться дома и перспективной напарницы, в моей голове словно макр вспыхнул. Не стоит говорить, что это произошло в тот момент, когда моя кошечка снова решила поиграть с твоим Колькой. — Рысев повернулся к Мамбову. — Олег, я тебя не выгоняю и говорю это сразу, чтобы в твою башку разные тупые мысли не залетали. У тебя на редкость тормозные музы, они эти мысли сразу забить ногами никак не научатся. Так вот, я тебя не выгоняю, но подумай над тем, чтобы по возвращении переселиться сюда. Ты спасёшь этим самым, — и Рысев начал загибать пальцы, — мой дом, эту прелестную женщину, скорее всего, горничную, а самое главное, своего денщика, потому что, поверь, Фыра его в покое не оставит.
— А-а-а, — протянул Мамбов, и они переглянулись с Вероникой. — Женя…
— Я так и знал, что мои очень чёткие и весомые аргументы найдут у вас обоих понимание. — Рысев похлопал его по плечу. — А теперь, вперёд. Вот что-что, а женские платья я ещё не переделывал. Одеть красавицу — это даже звучит как-то странно, — он на мгновение задумался. — Но нет предела совершенству.
И он выскочил из гостиной. Олег побледнел и повернулся к Веронике.
— Поверь, это… Надо знать Рысева. Если его Фыра не оставит в покое моего денщика, которого она приняла за свою игрушку, то Женя не оставит мысль поселить меня в этом доме. — Наконец, сказал он. Голос звучал глухо. Это Рысев хорошо придумал, гениально просто. Нет, защитить женщин было необходимо. Мамбову себя самого охота было пнуть, за то, что он не узнал, как живёт Вероника. Просто бежал от соблазна подальше, ни разу к ней не заглянув. Вот только Женя прекрасно знает, как Олег к ней относится, и отсюда возникает вопрос, а кто защитит Вику от самого Мамбова?
Ответа на этот вопрос не было, а Рысев ждал в машине. Решив подумать об этом позже, Олег направился к выходу вслед за Вероникой.
Белошвейку пришлось отбивать с боем. Как оказалось, Новогодние балы — это не привилегия императора, и по всей империи дамы суматошно готовились блистать.