— Дмитрий Фёдорович, вас Рысев беспокоит. Я звоню, чтобы сказать всего несколько слов, — начал я, решив немного поунижаться для приличия.
— И какие же ты мне слова хочешь сообщить, Женя? — Медведев меня опознал и теперь говорил так ласково, что мне сразу захотелось кнопку отбоя нажать.
— Уберите Ленивцева, я вас умоляю! Мы всё поняли, осознали и полностью раскаиваемся, — я даже руки в молитвенном жесте сложил, словно он меня мог видеть.
— А чем вас Тимофей Карлович не устраивает? — ещё мягче спросил Медведев. — И кто там у тебя в сторонке пыхтит? Мамбов?
— Здравствуйте, Дмитрий Фёдорович, — уныло проговорил Олег.
— Так чем вас следователь Ленивцев не устраивает? Он истинный профессионал своего дела. Я читал его рапорты, работа уже перевалила за середину…
— Да вы издеваетесь над нами, Дмитрий Фёдорович! — я тут же прикусил язык, но слова уже вырвались, и Медведев их услышал. — Ну всё, мы теперь сдохнем на этом расследовании, — прошептал я, а Мамбов показал мне кулак, состроив жуткую гримасу.
— Так, ладно, — на этот раз голос Медведева звучал нормально. — Вижу, что вы всё осознали и впредь станете думать, прежде чем действовать. Женя, я знаю, что это была самооборона в большей степени, а также предполагаю, что ты находился на взводе из-за произошедшего с твоей женой. Я всё это прекрасно понимаю, но если бы ты задумался хоть немного, то мог бы предположить подобный исход и подстраховаться. Из-за гибели этого опарыша я имел весьма бледный вид перед императором и очень много геморроя. Завтра Ленивцев уедет. Его величество даёт тебе карт-бланш с Зубровыми, а я даю тебе месяц сроку. Через месяц приступаю к арестам. Не успеешь чего-нибудь доделать, это твои проблемы. Олег, можешь ехать с женой проведать отца, я уже слышать не могу его брюзжание.
Он отключился, а мы с Мамбовым несколько минут молча смотрели друг на друга. Через день я вылетел в Москву, чтобы забрать у Зубровых то, что они ещё не успели распродать.
— Ваша светлость, — я поднял взгляд на подошедшего ко мне Сергея. Новое обращение ещё никак не хотело восприниматься, но пора привыкать. — Мила решила остаться здесь, помочь её светлости и получить кое-какой опыт. Вы не против?
— Нет, не против, — я смотрел на него, теперь уже окончательно убедившись, что перстень значит на самом деле очень много.
Сергей теперь учился в Новосибирской Академии магии. И сейчас его, по крайней мере, можно хотя бы в дом запускать, не думая о том, что он может всех нас сжечь. Вот когда он подпалил ковёр в коридоре, я понял Машу, выгнавшую меня из дома, когда моя магия проявляла нестабильность. Его связь с Рысью заметна очень отчётливо, и это заставило меня задуматься о том, что нужно ускорить получение перстней командирами егерей.
А вообще Сергей хорош, нечего сказать. Всего два месяца назад женился, а они с Милой уже ждут первенца. Хотя, сдаётся мне, что у них всё получилось в ту ночь, когда их застукали. Вряд ли они задумывались о последствиях, когда по подвалам прятались.
— Вы действительно хотите, чтобы моей вотчиной стали земли, раньше принадлежавшие Свинцовым? — тихо спросил он, покосившись на дверь спальни.
— Да. Мы посоветовались с князем Сергеем Ильичом и пришли к выводу, что армейские подразделения переведут к тебе. У Свинцовых неплохие казармы остались, да и так удобнее войска перебрасывать в нужную нам точку, а то они слишком далеко от Ямска, — я слегка наклонился, чтобы посмотреть на рысь-подростка, несущуюся на Сергея.
Он заметил мой взгляд и вовремя повернулся, буквально за секунду до того момента, как хулиганка прыгнула ему на спину. В итоге она оказалась на руках у хозяина и принялась деловито вылизывать ему лицо, будто не хотела только что опрокинуть его на пол.
С рысятами вообще забавно получилось. Они снова начали таскать макры, в том числе и у матери. Но Фыру уже было не провести, поэтому она частенько переворачивала злополучную вазу, проверяя, не сделали ли детки снова в ней склад. В общем, котятам понадобилось новое место, чтобы прятать честно утащенное. Пока они его искали, похоже, переругались и разбрелись в разные стороны. Благо они уже выросли достаточно большими, чтобы не помогать друг другу на поворотах.
В итоге они выбрали в качестве складов постели двух егерей. И Ефим, и Сергей просто охренели, когда проснулись от звука открывающейся двери в своих комнатушках и увидели котят, целенаправленно лезущих к ним под одеяло. Вот так и получилось, что котята сами выбрали себе хозяев. Кошка пришла к Сергею, а кот обосновался у Ефима.
Фыра пару раз попыталась их призвать к порядку, но в итоге плюнула на это дело. Собирала котят днём, чему-то обучая, а вечером они вновь расползались по комнатам. В феврале мы поедем к Игнату, чтобы посмотреть, как он наладил добычу макров, да и в целом обстановку оценить, так что Фыра там со своим котом встретится. Это его территория, и всё у них должно получиться, а нам потом снова забота в виде хулиганистых котят достанется.
— Женя, — ко мне подошла княгиня Рысева. В этой элегантной женщине сейчас мало кто сумел бы узнать бывшую певичку кабаре Жу-Жу. — Ну что?
— Пока ничего, — и я в который раз прислонился затылком к стене. — Почему так долго?
— Роды — долгий процесс, — она сжала мою руку. — К тому же Маша намного меньше тебя…
— Вот ты меня сейчас вообще не успокаиваешь! — я резко выпрямился, распахнув глаза.
— Прости, мы все как на иголках, — Ольга снова пожала мне руку и села на соседний стул. — Сергею наконец доставили разрешение на установку мачт для дирижаблей, и он заключил контракт на постройку двух летающих машин.
— Это логично. Княжество большое, точнее, растянутое, — рассеянно подтвердил я. — Да и то, что отошло нам после Ондатровых, в стороне находится. Камневы — вассалы, это не наша земля. Возможно, Петрович найдёт лазейку, потому что держать там две сотни егерей и армейский полк слишком невыгодно.
— Я знаю эту лазейку, — пожала плечами Ольга. — Если Петрович наконец перестанет мучить Елену, женится на ней, и она родит ему сына, то вот этот сын в итоге сможет унаследовать и земли Камневых, и бывшие земли Ондатровых. А ещё он сможет от матери унаследовать титул. Так что появится у нас в клане среди младших ветвей барон Рысев. По-моему, прекрасный вариант.
— Так, может, ты намекнёшь деду, чтобы он на Петровича уже надавил? А то выскочит Елена замуж за очередного Адриана Василькова, что он тогда делать будет? — зя говорил немного раздражённо. — А вообще хватит пока земель, нам бы это переварить.
— Ты поэтому всё, что у Зубровых отнял, с молотка пустил? — спросила Ольга, глядя на меня сочувственно.
— Их земли на западе лежат, почти на границе нашей империи. Зачем они нам? Мы с землями Ондатровых не знаем пока, что делать. Ну ничего, как только барон Соколов окончательно войдёт в клан Рысевых, у нас хотя бы общая граница появится, — я старался думать о чём угодно, лишь бы отогнать от себя жуткие видения, в которых Маша обязательно погибает. — Да когда же это закончится⁈
Мои слова словно послужили своеобразным сигналом, потому что дверь распахнулась, и из спальни вышел Лебедев, держащий в руках свёрток, из которого слышалось кряхтение, а потом раздался крик новорождённого ребёнка.
— Как они? — я тут же вскочил на ноги и подбежал к целителю.
— Прекрасно. Её светлость отдыхает. А вот сын хочет познакомиться с отцом, ваша светлость, — и Лебедев протянул мне свёрток, показавшийся мне практически невесомым.
Я взял его очень осторожно, боясь сжать, чтобы, ни дай Рысь, не причинить боли. Мой сын заворочался интенсивнее, и я беспомощно посмотрел на Ольгу.
— Женя, да прижми ты его уже к себе посильнее, — раздался сбоку голос деда. — Что ты сына как над пропастью держишь? Даже мне страшно становится, — он подошёл ко мне и с любопытством заглянул в одеяло. — Сразу видно, что Рысев. Как ты его назовёшь?
— Мы с твоей матерью до хрипоты спорили и решили, что назовём тебя Игорем. Ну а что, Игорь Евгеньевич, князь Игорь, по-моему, звучит, — ответил я на вопрос деда, обращаясь при этом к сыну.
— Дай мне правнука, — дед протянул руки, и я с неохотой отдал ему ребёнка.
Дед о чём-то говорил, я же склонился над сыном, так сильно вглядываясь в маленькое личико, что картинка внезапно зарябила, и перед глазами начали мелькать разрозненные кадры.
Я стою перед столом с наброшенной на плечи курткой и говорю с кем-то по телефону.
— Лейтенант Рысев, Росгвардия. Сигнал поступил, что на территории охотугодий вооружённые люди. Возможно, браконьеры, — отрапортовал я заспанному сержанту, который пару минут врубался, что к чему.
— Ну так съезди, проверь, — недовольно пробурчал он.
— Без участкового?
— Может, тебе ещё прокурора разбудить? — ехидно предложил сержант. — Ну а что, она баба молодая, местами даже красивая. Одинокая опять же. Совместишь охоту на браконьеров с романтическим свиданием.
Картинка уплыла, а вместо неё пришла другая.
УАЗик в тёплом гараже решил сегодня не выделываться и даже почти сразу завёлся. Я ехал по заснеженной дороге до затона. Вышел из машины и практически сразу услышал крик, словно ребёнок заплакал. Темнота, выстрелы, в голове всё перепуталось, хотя точно знал, что многие звери такие звуки издают. И ведь никакого оружия с собой нет, но всё равно ломанулся, как тот лось, ориентируясь на звук.
Непонятно, кто это был, я их не разглядел, лишь потом лица сами собой всплыли в памяти. Раздался выстрел. Мне даже не больно, просто ноги почему-то перестали держать. Я упал и встретился глазами с затухающим взглядом убитой этими уродами рыси. Жёлтые пронзительные глаза уже начали терять свою прозрачность, а меркнущее сознание с удивлением отметило, как две дорожки крови, моя и убитого хищника, начали сливаться в одну, перемешиваясь.
Последнее, что услышал перед тем, как меня накрыла темнота, крик, переходящий в визг: — Ты что наделал, идиота кусок⁈ Ты мента завалил! Валим отсюда!