Историк литературы академик Пекарский считает предисловие и введение перевода Владиславича интересным уже тем, что в связи с ними в России началась первая литературная полемика. Дело в том, что Владиславич резко критиковал своего друга князя Кантемира за «Магометанский закон», из-за чего их добрые отношения совсем охладели. Князь Кантемир, талантливый историк, и сам написал критический отзыв на несколько наивный рассказ Орбини о древних славянах. Это неудивительно, потому что он первым написал «Историю Турции» в современном стиле и по сей день считается в Румынии великим историком. К тому же Кантемир был членом германской Академии наук в Берлине.
Сын Кантемира, Антиох, ставший послом России в Париже, видный русский сатирик того времени, не смог простить выпадов Владиславича в адрес своего отца. Он сочинил известную сатиру[91] на Савву Владиславича, в которой насмехается над его скупостью, намекая на парижскую историю с его племянником Ефимом, издевается над его возрастом, с которым он утратил былую физическую красоту.
Сам старый князь Кантемир, сообщая в «Истории Турецкой империи» о своем участии в Прутском походе, ни слова не говорит ни о значительной роли Саввы в этом деле, ни о совместной работе с Саввой над заключением союза с Молдавией, наконец, ничего не говорит о своей личной переписке с Саввой.
Любовь Саввы Владиславича к книге заставила его мысленно вернуться на далекую родину, и потому литературного тщеславия он не испытывал. Владиславич хорошо поработал в московском архиве, переместив многие документы, касающиеся Сербии, в созданное им сербское отделение, правильно классифицировав их: ранее они хранились в «Греческих делах», или в «Восточных православных делах», или даже в «Турецких делах». Савва настоял на отправке выпускников Академии учителями в Сербию, большая часть которой входила в состав Южной Венгрии. Воеводинский митрополит Моисей Петрович, прибыв в Россию, нанес визит царю. Поздравив его с Ништадтским миром, он попросил выделить учителей латинского, церковнославянского языка, также церковные книги: «Будь и для нас апостолом, как ты был им для собственного народа: просвети и нас, как ты своих людей просветил, чтобы больше враги не спрашивали: сколько их [сербов]?»
В ответ царь послал книги в двадцать сербских церквей: 400 букварей, 100 грамматик латинских и славянских, а также учителей, которым платили по 300 рублей ежемесячно.
Пока Савва Владиславич находился при власти – а это длилось практически до конца его жизни, – все сербские проблемы в России решались с его участием.
Насколько известно, Савва Владиславич более ничего не написал. Но совершенно очевидно, что он много читал, и был человеком литературы. Это заметно в его описаниях Сибири и Пекина. Многие историки пользуются его политическим трудом «Секретная информация о силе и состоянии Китайского государства», который он передал императрице Анне Иоанновне в 1731 году, через два года после завершения дипломатической миссии в Пекине.
Жаль, что Савва Владиславич больше не писал. Он обладал бесспорным талантом наблюдателя, слог его был легок и красив. Описав в своих трудах Сибирь и Китай, он стал первым сербским пишущим путешественником.
Глава IXСАВВА ВЛАДИСЛАВИЧ, ПОЛНОМОЧНЫЙ ПОСОЛ В КИТАЕ
1. Отъезд Саввы Владиславича из Петербурга в Китай. – Владиславич в пути по Сибири и в Пекине. – 2. Китайский император принимает Владиславича. – Его описания Сибири и сообщения о Китае. – Сложности подписания договора и поведение Владиславича. – 3. Владиславич во время пребывания в Сибири закладывает город Троицкосавск и крепость Новотроицк, а в ней – церковь в память святого Саввы Неманича. – 4. Владиславич впервые определяет границу между Россией и Китаем, – Значение первого, Буринского, договора. – Савва Владиславич в китайской истории.
1
Немецкий философ Лейбниц, которого император Петр Великий в 1716 году лично посетил в Торгау, своей философией настолько воздействовал на властителя, что тот назначил ему огромное жалованье[92] и даровал титул тайного юстиции советника. Позднее император часто обращался к Лейбницу за советами по культурному реформированию государства, до него во всех отношениях неорганизованного и непросвещенного. Так, по совету Лейбница император основал Академию, выстроил коллегии, послал Беринга отыскивать путь из Азии в Америку и, наконец, снарядил посольство в Китай, во главе которого поставил Савву Владиславича…
После смерти Петра Великого императрица Екатерина отправила в Китай Савву Владиславича, кандидатуру которого ранее одобрил Петр, уже в ранге полномочного министра. Указ о назначении вышел 18 июня 1725 года. Незадолго до этого Савву произвели в действительные статские советники.
Похоже, назначение Саввы Владиславича послом в Китай состоялось в самое подходящее время, поскольку между Россией и Китаем возникли серьезные раздоры. Торговые связи между двумя величайшими империями насчитывали века. Ежегодно из России в Китай, через Великую Тартарию[93] отправлялся в долгий путь караван с товарами – мехами, тканями и украшениями. Там были шкуры соболей и горностаев, золоченые кожи, а также белая хорошая бумага. По прибытии на границу Монголии караваны встречали особые китайские комиссары, которые за счет императора сопровождали караван до столицы. На рынке они, равно как и их верблюды, содержались также за счет китайского правительства. Однако на продажу или обмен товарами им отводилось всего три месяца. После этого русский караван, опять-таки за счет правительства, сопровождали до границы. Караван отправлялся из Москвы зимой и возвращался три года спустя. Из Китая он доставлял шелковые и хлопковые ткани, золото, алмазы, фарфор и т. и. Купцы, снаряжавшие караван, окупали затраты в тройном размере.
Но в то время, когда Савва Владиславич исполнял должность посла в Риме, на далекой границе азиатского Востока китайцы преградили путь русским караванам, потребовав для начала установить границу между империями, потому что было непонятно, где кончается одна держава и начинается другая. На границе происходили и военные столкновения, в результате чего из Китая в Россию потянулись беженцы. Караваны задержал некий Цуньли Ямин, причем сделал это по настоянию иезуитов, поскольку с ним следовал руководитель русской православной миссии в Китае епископ Иннокентий. Не следует забывать, что в личной охране китайского императора состоял целый отряд пленных казаков, религиозными проблемами которых озаботилось русское правительство. А поскольку в России проживали и монгольские подданные, Китай потребовал немедленно разграничить территории.
Проблемы, возникшие в отношениях между двумя величайшими империями мира, вынудили Москву послать в Пекин нашего серба и герцеговинца, графа Савву Владиславича, искусного дипломата, имевшего опыт переговоров с молдавским и валашским князьями, а затем с султаном и с папой. 14 сентября 1725 года министерство иностранных дел вручило ему инструкции из сорока пяти пунктов, подписанные графом Головкиным, графом Толстым, бароном Остерманом, Степановым и обер-секретарем Юрьевым. К инструкциям прилагались два секретных пункта, предназначенных лично для посла. Эти пункты исходили от Коммерц-берг-коллегии[94]. Ознакомившись с содержанием этих пунктов, граф Савва затребовал дополнительную информацию, которую ему немедленно предоставили.
Он получил все необходимые бумаги: паспорт, извещение о смерти императора Петра I, сообщение о вступлении на престол Екатерины I, полномочия на ведение переговоров и, наконец, собственноручное письмо императрицы к китайскому императору с предуведомлением канцлера Головкина от 30 августа 1725 года. После этого полномочный министр граф Владиславич со свитой 12 октября выехал из Петербурга, а 27 декабря – из Москвы в направлении Тобольска, куда прибыл 24 января 1726 года. В Тобольске он ознакомился с делами Сибирского приказа, касающимися отношений с Китаем, а также с положением дел на границе.
Свиту графа Саввы Владиславича составляли: секретарь Иван Глазунов, который до этого дважды побывал в Китае; переводчик Иван Крушала[95]; дьяк Николай Кондратаев; чиновники Иван Соловьев и Степан Писарев; студенты московской Славяно-греко-латинской академии Лука Вейков и Иван Яблонцев (они должны были выучиться китайско-манчжурскому языку); лекарь Бург; духовник графа Владиславича; лейб-гвардеец при посланнике подпоручик Иван Павлов, и с ним еще один гренадер. Для определения границы между империями и обмена беженцами в качестве специалистов выехали стольник Степан Андреевич Колчин, стольник Петр Иванович Власов, секретарь Семен Кириев, кондуктор Военной коллегии князь Теодор Галигин (скончался в пути), геодезисты Алексей Кулешов, Михаил Зиновьев, Иван Валуев. Для надзора за работой этой комиссии послали командир-поручика Ивана Толстого, кондуктора Степана Немцева и Ивана Косова. В Селингенске к посольству должны были присоединиться русский агент в Пекине Ланг и начальник духовной миссии епископ Иннокентий Кульчицкий, отправленный ранее в Китай с посланником Измайловым, но не пропущенный в Пекин по наущению иезуитов. Кроме них, в Селингенске граф Савва получил в свое распоряжение полковника Бухольца, назначенного охранять русскую границу с Китаем и строить крепости, в связи с чем ему подчинили тобольский гарнизон, полк и отряд иностранных наемников.
На транспортные расходы графу Владиславичу было выдано 3 тыс. рублей, еще 3 тыс. на содержание персонала и, наконец, 6 тыс. рублей его посольского жалованья. Савва Владиславич вез подарки российской императрицы китайскому императору на общую сумму 10 тыс. рублей. Это были дорогие карманные и настольные часы, зеркала, златотканые материалы, горностаи и чернобурки. Сам посланник Владиславич также приготовил личные подарки: пару пистолетов, серебряные блюда с барельефами, карманные часы, серебряную посуду, две серебряные табакерки, две хрустальных люстры, три серебряные позолоченные шкатулки, серебряную конскую упряжь и четырех великолепных гончих псов, все на сумму в 1 390 рублей.