овольным взглядом в отражении бокового зеркала, и возвращаюсь на водительское место.
— Я говорил, что ты у меня чудо? — усмехается Генрих.
— Да, сэр, вам очень повезло с водителем, — напускаю на себя грозный вид, — Но знайте, я не приемлю флирт на работе.
— Знайте и вы, что тем самым, вы только распаляете мой интерес к вашей персоне, — не унимается Генри.
Удивительно, сколь бездарным образом мы потратили два года нашей семейной жизни!
Я немного ускоряюсь, чисто из спортивного интереса, желая обогнать навигатор, и замечаю машину, которая следует за нами. В другой бы раз, может, и не обратила бы внимание, но только не сегодня. Да, и наши преследователи не сильно шифруются, желтый кроссовер следует буквально по пятам, отставая на две-три машины.
— Дорогой, — сладко воркую, сдерживая себя, чтобы не скрипеть зубами, — Развей мои сомнения, скажи, что это нанятая тобой охрана.
Генрих оглядывается, различает преследователей в потоке остальных машин и, повернувшись, находит мой напряженный взгляд в зеркале заднего вида.
— Если тебе не сложно, родная, ускорься самую малость.
Поджимаю губы, перехватываю руль покрепче, и выжимаю педаль газа. Нарастает гул двигателя, руль начинает подрагивать мелкой дрожью, и кровь ускоряется в моих венах. Летим по скоростной магистрали, огибая мимо проезжающие машины. Не люблю перестраиваться из одного ряда в другой на большой скорости, но сейчас приходится действовать столь радикальным методом.
В уме постоянно считаю секунды: три, два, один… Зеленый цвет — летим. Пять, четыре, три… Желтый цвет — перекресток позади. Успеваем в последний момент.
Я не могу позволить себе встать на светофоре. Встанем — потеряем заветные секунды, и нас догонят. К тому же кроссовер с преследователями почувствовал, что правила игры изменились, и тоже ударил по газам, не желая упускать нас из виду.
Зеленый мигающий… Нога на педали газа, и вот он остается позади. Следующий красный. Тридцать секунд. Скорость большая, боюсь, что на нем мы встрянем. Двадцать секунд, машины начинают скапливаться у стоп-линии. Десять секунд — зажигается зеленый свет на поворот. Автомобили в правом ряду трогаются, перестраиваюсь в их ряд, хотя мне нужно прямо. Пять секунд, я подъезжаю к перекрестку. Три, два, один — зеленый общий. Плавно нажимаю на газ и выкручиваю руль, объезжая последнюю машину, позже всех сорвавшуюся с перекрестка.
— Ди! — восклицает Генрих.
— Что Ди? Я правил не нарушаю, сэр, это он уехал на красный!
Вижу, что желтый кроссовер притормаживает из-за вылетевшей на перекресток машины, огромный бугай на пассажирском сидении что-то выкрикивает в окно злостному нарушителю правил дорожного движения, и они вновь пускаются в погоню. Секунды отыграны, но это не победа.
Впереди вновь красный сигнал светофора, и я точно не попаду на зеленый.
— Съезжай в город, там по центральной улице выедем к мосту, — советует Генри, отслеживая альтернативные пути объезда в своем коммуникаторе.
Зеленая стрелка на город загорается аккуратно тогда, когда мы к ней подъезжаем и уходим на поворот.
— Черт! — нервно ругаюсь я.
В городе дорога становится значительно уже, четыре полосы превращаются в две, а машин по-прежнему остается приличное количество. И светофоры меняют свой цвет хаотично, исходя из загруженности перекрестков, просчитать что-либо становится просто невозможно.
На протяжении трех кварталов нам везет, а вот на четвертом приходится встрять. Смотрю в зеркало заднего вида и вижу, что шесть машин отделяют нас от желтого кроссовера. Тяжело сглатываю и постукиваю пальцами по рулю, отсчитывая секунды. Впереди меня у стоп-линии стоит еще одна машина, и это значит, что с перекрестка мне так просто не сорваться.
Толстому бугаю на попе ровно не сидится, он выпрыгивает из тачки, и неспешным шагом идет к нам. Не торопится, ведь знает, что никуда мы не денемся — светофор показывает больше минуты ожидания. Толстяк едко скалится и держит руку за пазухой куртки.
— Как ты думаешь, что у него там? — зачем-то спрашиваю мужа, чтобы он развеял мои не самые праздные догадки.
— Вряд ли там коробка конфет или букет цветов, — кривится Генрих, — Родная, прыгай на заднее сидение, а я переговорю с этим милым дружелюбным джентльменом, не думаю, что он будет открывать огонь посреди улицы.
— М-милым дружелюбным джентльменом? — голос срывается в какой-то тихий писк.
— По глазам вижу — добряк, — пытается шутить Генрих и подается вперед, — Ди, кроме шуток, перебирайся сюда.
Страшно. Очень-очень страшно. Как никогда в жизни. Все, что было до этого момента сущие пустяки. Кровь стучит в висках, желудок прилипает к позвоночнику, и во рту становится сухо точно в пустыне.
Руки, правда, не дрожат, они уверенно ложатся на коробку передач и включают заднюю. Резкое нажатие на педаль газа, глухой удар бампера о позади стоящую машину. Полный вперед — и мы врезаемся впереди стоящий автомобиль, который из-за толчка сдвигается немного за стоп-линию.
— Диана, что ты творишь?! — восклицает ничего непонимающий Генри.
— Любимый, — включаю заднюю скорость, чтобы еще раз смачно въехать в подпирающий нас автомобиль, — Я знаю, что делаю.
На самом деле ни черта не знаю! Просто делаю все как по наитию.
Еще один глухой удар, и пространство для маневра расчищено.
Толстяк ускоряется, даже почти переходит на бег. Я выкручиваю руль и ухожу на обочину, когда он достает свою руку из внутреннего кармана куртки. Моя бурная фантазия рисует пули, пролетающие со свистом над головой, но в реальности ничего подобного не происходит. Толстяк блефовал, единственное, что он вытаскивает из-за пазухи — свой огромный кулак, которым со всей мощи ударяет по багажнику автомобиля. Страшно, но уже не так сильно. Подаюсь вперед, и мне чудом удается вклиниться в поток мимо летящих машин.
— Ты просто чокнутая, Ди! — кричит Генрих.
— Есть немного, — нервно соглашаюсь с ним.
Выигрываем еще несколько секунд, но из-за оживленного уличного движения в полосе города трудно полностью избавиться от хвоста. Желтый кроссовер прилично отстает, но ему все равно удается отслеживать наши перемещения на перекрестках.
В итоге из города мы вновь выезжаем на скоростную магистраль, и когда на горизонте начитают маячить яркие фонари массивного моста, Генрих предлагает очередной вариант:
— После моста попробуй в самый последний момент уйти на дублер и свернуть к гольф-клубу.
Молча киваю и ускоряюсь, хотя вижу, что впереди нас поджидает очередное скопление автомобилей. Лавирую в потоке машин, змейкой скольжу между рядами под возмущенные гудки клаксонов. Наглею, но и кроссовер не отстает. В какой-то момент он догоняет, выдвигается вперед на полкорпуса и прижимает нас к бордюру. Воздух разрезает резкий металлический скрежет, руль дрожит в моих руках, и я послушно подаю его к обочине, чтобы в следующий момент что есть силы выкрутить его в обратную сторону. Трусь о бок кроссовера, разве что искры не летят. Они выигрывают в массе, а мы в мощности.
Резко выжимаю тормоз, включаю заднюю и резко выворачиваю руль. Кроссовер проносится вперед, а мы встаем едва ли не перпендикулярно едущему потоку машин и выезжаем на дублер.
— Ди, ненормальная, я говорил, что люблю тебя?
Меня потряхивает, но Генрих ответных признаний и не ждет.
— Сейчас их перехватят, наши ребята ждут эту парочку на съезде, — воодушевленно болтает Генри, — Ты не находишь странным, что машина была всего лишь одна?
— Тебе странно? — зло шиплю я. Теперь, когда опасность миновала, плотину моей сдержанности сносит бурной рекой эмоций, — Я удивлена, что она вообще была! Почему ты вообще не озаботился этим вопросом? Не нанял охрану, например?
Злюсь на Генриха за его беспечность, за пережитый мной страх.
— Я не хотел привлекать лишнее внимание, Ди. Тем более Юсуф обещал, что погони не будет, — спокойно объясняет он, а я злюсь еще сильнее.
— А ты поверил! Вроде бы вы, Лорд Истербрук, не наивный юноша! — стреляю в Генриха недобрым взглядом.
Гольф-клуб проезжаем довольно быстро, я сразу же и не замечаю, как мы оказываемся на узких каменных улицах маленького восточного городка, дороги и дома которого полностью выложены из желтого отшлифованного камня.
— Эмиру нет резона нас обманывать, дорогая. Ключ от ячейки с его деньгами все равно у нас, — довольно сообщает Генрих и в подтверждение своих слов ловко подбрасывает на ладони огненный рубин.
— Это же ключ от дипломата, — хмурюсь, недоумевая.
— Не только, — изгибаются губы Генриха в коварной улыбке.
— То есть мы сейчас кинули на немаленькие такие деньги самого эмира? — ужасаюсь я. От этой мысли волосы встают дыбом, и пульс начинает шалить. Перехватываю руль покрепче, боюсь, что он выскользнет из моих увлажнившихся рук.
Кажется, из страны нам, точно уже не выехать. Генрих ловит мой испуганный взгляд и осторожно касается моего задеревеневшего плеча:
— Ди, не драматизируй. Юсуф прекрасно осведомлен о рубине. В любом случае забрать деньги из хранилища может только он сам и никто другой, — успокаивает меня Генрих, а я удивлено приподнимаю бровь, требуя дополнительных разъяснений, — Доступ к банковской ячейке с деньгами есть только у эмира, а ключ он получит только тогда, когда Сияние Сахари окажется в Королевстве. Неплохой залог нашей безопасности?
— Почему бы ему просто не скрутить нам головы и не забрать камень? Оба камня? — язвительно уточняю у Генриха.
— Наверное, потому что мы не последние люди в Королевстве, Леди Истербрук, — хмыкает Генрих, намекая, что я ни много ни мало дочь герцога и дальняя родственница самого Короля, а не просто никому неизвестная Донна Хендрикс, — За камнем эмир прилетит завтра, и мы передадим его на приеме у твоего отца.
— Хорошо, — скованно киваю.
— Так что, Леди Истрербрук, можете начинать планировать званый вечер по случаю покупки Сияния Сахари, — подмигивает он мне.
А мои нервы не выдерживают. С трудом вхожу в поворот, и машина с противным скрежетом царапается об угол дома.