— А на каком коне был герцог? Не на гнедом ли с белыми чулками и белой звездой на лбу?
— Нет, сударь, — ответил конюх, — вчера его высочество брал Изолина, вот он.
— А не было ли в свите принца дворянина на коне с этими приметами?
— Я ни у кого такого коня не видел.
— Ну хорошо, — сказал Монсоро несколько раздосадованный тем, что розыски подвигаются столь медленно. — Хорошо, оседлайте мне Роланда.
— Господин граф желает Роланда?
— Да. А что? Принц приказал не давать его мне?
— Нет, сударь, напротив, главный конюший его высочества приказал дать вам на выбор любого коня из конюшни.
Было невозможно сердиться на столь предупредительного принца.
Граф Монсоро кивнул конюху, и тот принялся седлать коня.
Когда с этим было покончено, конюх отвязал Роланда от кормушки, взнуздал и подвел к графу.
— Слушай, — сказал тот, беря у него поводья, — слушай и отвечай мне.
— С полным моим удовольствием, — ответил конюх.
— Сколько ты получаешь в год?
— Двадцать экю, сударь.
— Хочешь получить в десять раз больше и за один день?
— Еще бы, клянусь Богом! — воскликнул конюх. — Но как я заработаю так много денег?
— Узнай, кто ездил вчера на гнедом коне с белыми чулками и звездой на лбу.
— Ах, сударь, — сказал конюх, — то, о чем вы просите — дело нелегкое. К его высочеству приезжают с визитами так много господ!
— Конечно, но двести экю — неплохие деньги, и стоит немного потрудиться, чтобы получить их.
— Само собой, господин граф, я не отказываюсь поискать, наоборот!
— Ладно, — сказал граф, — твое усердие мне нравится. Вот десять экю вперед, для начала. Видишь, в проигрыше ты не останешься.
— Благодарю вас, сударь.
— Не стоит. Ты скажешь принцу, что я отправился в лес подготовить охоту по его приказанию.
Не успел граф произнести эти слова, как за его спиной зашуршала солома под ногами входящего в конюшню человека.
Монсоро обернулся.
— Господин де Бюсси! — воскликнул он.
— А! Добрый день, господин де Монсоро, — сказал Бюсси. — Каким чудом вы попали в Анже?
— А вы, сударь? Ведь говорили, что вы больны?
— Я и в самом деле болен, — сказал Бюсси, — мой врач прописал мне полный покой. Я уже целую неделю не выезжаю из города. О! Вы, кажется, собираетесь сесть на Роланда? Я продал этого коня его высочеству герцогу Анжуйскому, и он им так доволен, что ездит на нем чуть ли не каждый день.
Монсоро побледнел.
— Я вполне его понимаю, — сказал он, — конь замечательный.
— А у вас счастливая рука: с первого взгляда такого коня выбрали, — сказал Бюсси.
— О! Мы не сегодня с ним познакомились, — возразил граф, — я уже ездил на нем вчера.
— Это вызвало у вас желание поездить на нем и сегодня?
— Да, — сказал граф.
— Простите, — продолжал Бюсси, — вы говорили, что готовите нам охоту.
— Принц желает загнать оленя.
— Я слышал, их множество в здешних окрестностях?
— Очень много.
— А где вы будете выставлять зверя?
— Поблизости от Меридора.
— А! Прекрасно, — сказал Бюсси, в свою очередь невольно побледнев.
— Желаете поехать со мной? — спросил Монсоро.
— Нет, премного вам благодарен, — ответил Бюсси. — Пойду прилягу. Я чувствую, меня снова лихорадит.
— Вот так так! — раздался зычный голос с порога конюшни. — Неужели господин де Бюсси поднялся с постели без моего разрешения?!
— Это Одуэн, — сказал Бюсси. — Ну, теперь мне достанется. Прощайте, граф. Поручаю Роланда вашим заботам.
— Не беспокойтесь.
И граф де Монсоро вскочил в седло.
— Что с вами? — удивился Одуэн, когда Бюсси вышел из конюшни. — Вы такой бледный, что я и сам почти готов поверить в вашу болезнь.
— Ты знаешь, куда он едет? — спросил Бюсси.
— Нет.
— Он едет в Меридор.
— А разве вы надеялись, что он объедет замок стороной?
— Боже мой, что будет после вчерашнего?
— Госпожа де Монсоро будет отпираться.
— Но он ее видел своими глазами.
— Она станет утверждать, что у него было временное помрачнение зрения.
— У Дианы не хватит на это решимости.
— О! Господин де Бюсси, неужели вы так плохо знаете женщин?
— Реми, я чувствую себя ужасно.
— Еще бы! Ступайте домой. Я прописываю вам на это утро…
— Что?
— Тушеную курицу, ломоть ветчины и раковый суп.
— Э! У меня нет аппетита.
— Еще одно основание, чтобы я предписал вам есть.
— Реми, я предчувствую, этот палач устроит в Меридоре что-нибудь ужасное. Нет, надо было мне согласиться и поехать с ним, когда он предложил.
— Зачем?
— Чтобы поддержать Диану.
— Госпожа Диана прекрасно поддержит себя сама, я уже вам это говорил и опять повторяю. И так как нам тоже нужно себя поддержать, пойдемте, прошу вас. К тому же нельзя, чтобы вас видели на ногах. Почему вы вышли без моего позволения?
— У меня было очень тревожно на душе, и я не мог оставаться дома.
Реми отвел Бюсси в его хижину и, затворив дверь, усадил перед обильным столом как раз тогда, когда граф де Монсоро выезжал из Анже через те же ворота, что и накануне.
У графа были основания опять выбрать Роланда: он хотел удостовериться, случайно или же по привычке этот конь, ум которого все превозносили, привез его к стене парка.
Поэтому, выехав из замка, он бросил поводья ему на шею.
Роланд не обманул ожиданий Монсоро.
Стоило коню очутиться за городскими воротами, как он тотчас же свернул налево. Граф предоставил ему полную свободу. Затем Роланд свернул направо, граф опять не помешал ему.
Таким образом они проехали по очаровательной, заросшей цветами тропинке, потом по просеке, а потом под могучими, старыми деревьями…
Как и накануне, рысь Роланда по мере приближения к Меридору становилась все крупнее. Наконец она перешла в галоп, и через сорок — пятьдесят минут граф де Монсоро оказался вблизи стены, точно в том же самом месте, что и в прошлый раз.
Однако теперь здесь было тихо и пустынно. Не слышалось ржания, не видно было никакой лошади — ни привязанной, ни бродящей на свободе.
Граф де Монсоро соскочил на землю, но на этот раз, дабы избегнуть опасности возвращения пешком, он намотал поводья Роланда на руку и только потом стал взбираться на стену.
В парке было так же безлюдно, как и за его стенами. Длинные аллеи уходили в недосягаемую взору даль, по зеленой траве обширных лужаек скакали, оживляя их, несколько косуль.
Решив, что незачем тратить напрасно время и сторожить людей, которые, несомненно, перестали встречаться, напуганные его вчерашним появлением, или выбрали для свидания другое место, он вскочил на Роланда, направил его по узенькой тропинке и, то и дело сдерживая резвого коня, через четверть часа подъехал к воротам замка.
Барон наблюдал, как стегают хлыстом собак, чтобы поддержать в них боевой дух, когда через подъемный мост во двор замка въехал Монсоро.
Увидев зятя, барон церемонно направился к нему.
Диана, сидя под огромной смоковницей, читала стихи Маро. Ее верная служанка Гертруда вышивала, сидя рядом с ней.
Граф заметил женщин только после того, как поздоровался с бароном.
Он соскочил с коня и подошел к ним.
Диана поднялась, сделала три шага навстречу мужу и присела в глубоком реверансе.
— Какое спокойствие, вернее, какое вероломство! — прошептал граф. — Ну и бурю подниму я сейчас в этом тихом омуте!
Подошел лакей. Главный ловчий бросил ему поводья, а затем, обернувшись к Диане, сказал:
— Сударыня, прошу вас, соблаговолите уделить мне минутку.
— Охотно, сударь, — ответила Диана.
— Вы окажете нам честь остаться в замке, господин граф? — спросил барон.
— Да, сударь. До завтра, во всяком случае.
Барон удалился, намереваясь лично проследить, чтобы комната его зятя была приготовлена по всем правилам гостеприимства.
Монсоро указал Диане на стул, с которого она перед тем встала, а сам опустился на стул Гертруды, не сводя с Дианы взгляда, способного устрашить и самого храброго мужчину.
— Сударыня, — сказал он, — так кто же это был с вами в парке вчера вечером?
Диана подняла на мужа ясный, чистый взгляд.
— В каком часу, сударь? — спросила она голосом, из которого, сделав над собой усилие, ей удалось изгнать даже тень волнения.
— В шесть.
— В каком месте?
— На старой просеке.
— Там, наверное, гулял кто-нибудь из моих подруг, а не я.
— Это были вы, сударыня, — настаивал Монсоро.
— Почему вы так решили? — спросила Диана.
Пораженный Монсоро не мог найти слов для ответа, но вскоре изумление уступило место гневу.
— Имя этого мужчины? Назовите мне его!
— Какого мужчины?
— Того, который гулял с вами.
— Я не могу вам его назвать, раз это не я с ним гуляла.
— То были вы, говорю вам! — вскричал Монсоро.
— Вы ошибаетесь, сударь, — холодно ответила Диана.
— И вы еще смеете запираться! Да я видел вас собственными глазами!
— А! Вы сами видели, сударь?
— Да, сударыня, я сам. Как можете вы отрицать, что это были вы! Ведь в Меридоре нет других женщин, кроме вас.
— Вот еще одно заблуждение, сударь: здесь находится Жанна Де Бриссак.
— Госпожа де Сен-Люк?
— Да, моя подруга госпожа де Сен-Люк.
— А господин де Сен-Люк?
— Не расстается со своей женой, как вам известно. У них ведь брак по любви! Таким образом вы видели господина и госпожу де Сен-Люк.
— Это были не господин де Сен-Люк и не госпожа де Сен-Люк. Это были вы, я вас прекрасно узнал, и вы были с мужчиной, с кем — не знаю, но скоро буду знать, клянусь вам.
— Так вы настаиваете на том, что это была я, сударь?
— Говорю вам, я узнал вас, говорю вам, я слышал, как вы вскрикнули!
— Когда вы придете в себя, сударь, — сказала Диана, — я соглашусь выслушать вас, но сейчас, я думаю, мне лучше уйти.
— Нет, сударыня, — сказал Монсоро, удерживая Диану за руку, — вы останетесь.