На которую я только что решила обратить внимание. Большая, светлая, с маленькими низкими пуфиками и несколькими изящными креслицами, она, несмотря на размеры, казалась на удивление милой и уютной.
- Что это за помещение? – нехотя пробормотала я. – Никогда тут не была.
- Кто бы мог подумать? – излил очередную порцию желчи дед и бросил на меня насмешливый взгляд из-под кустистых седых бровей. – Оно и неудивительно, конечно. Это комната для рукоделия, а не пыточная.
Несмотря на то, что желание огреть деда его же палкой у меня только усилилось, я не могла не рассмеяться. Да уж… это младшие сёстры блистали талантами в области рукоделия, я же едва осилила процесс вдевания нитки в иголку, о большем и думать было как-то неловко… ни усидчивости, ни огромного желания сделать этот мир чуточку красивее за мной не водилось.
- Ну, чего припёрлась за мной? – выпятил челюсть старик. – Уговор наш помню, не сомневайся. Только уж и ты… синяками своими, тобой же по дурости полученными, светить не вздумай, - на мой яростный взгляд дедуля ядовито пояснил: - Ну, когда твой супруг решит навестить тебя этой ночью, дабы стребовать супружеский долг.
Мои ладони невольно сжались в кулаки, кажется, ещё мгновение, и я позабуду про все правила приличия. Дед заметил моё движение и мерзейше захихикал:
- Хотя, о чём это я? Насколько я помню, присутствие Её Высочества потребует у Генриха слишком много времени. И сил. И ночью в том числе! Так что вряд ли он сможет навестить твою спальню в ближайшие дни, истинная графиня!
Последние слова генерала заставили меня внезапно отрезветь. А ведь старый пень явно провоцирует меня на скандал. Такой, масштабный, с криками и воплями. Но зачем? Для того, чтобы поведать всему свету о том, что я неадекватная женщина, легко впадающая в ярость, да ещё и нападающая на беззащитного старика? Только вот перед кем он решил устроить это действо? Если все сейчас в парке, приплясывают перед княгиней и принцами?
Отгадка обнаружилась сразу после того, как распахнулась дверь и показался мой дорогой супруг с перекошенным от гнева лицом. Дедуля тут же сделал плаксивое лицо и весь как-то скособочился в своём кресле, тихо и жалостливо пробормотал слова прощания и шустро вымелся из комнаты. «Старая сволочь!», - совершенно неуважительно подумала я ему вслед. Оказывается, что существуют некоторые моменты в его жизни, когда он может передвигаться на удивление проворно.
- Милая, - негромкий голос супруга звенел от едва сдерживаемой ярости. – Боюсь, что я виноват в том, что не сумел достаточно внятно объяснить вам и вашей матушке мои надежды и чаяния относительно будущей супруги.
- Вот как? – мне пришлось делать вид, что я крайне удивлена тем, что именно вызвало такое негодование у моей дорогой половины. – И что же именно вы имеете в виду? Быть может, я… не совсем корректно вела себя в отношение вашей… конечно, я хотела сказать, в отношении Её Высочества, княгини Ирмы?
Мой простодушный плевочек супруг пережил, хоть глаза его и налились кровью – не заметить моего более чем очевидного намёка было просто невозможно. Однако, сейчас не место и не время для того, чтобы выяснять отношения. Не хотела давать пищу для ещё больших сплетен. Не то, что бы я слишком пеклась о своей репутации, вовсе нет…
Очевидно, что понял это и Генрих, потому что больно уцепил меня за локоть, приблизил своё лицо ко мне и страшным шёпотом сообщил, что он регулярно получал тревожные письма из дома. И, если меня это не затруднит, не могла бы я вечером находиться в своих покоях для того, чтобы он мог побеседовать со мной относительно этого.
- Вот как? – мой супруг по-прежнему удерживал мой локоть в своих цепких пальцах, но я постаралась сохранять независимый вид, словно мы ведём светскую беседу о природе и погоде. – Вот уж не думала я, что господина графа беспокоят мелкие хозяйственные подробности.
- То, что вы, моя нежная супруга, называете хозяйственными подробностями, другие величают бунтом, саботажем и революцией!
Я подивилась фантазии генерала, но сочла за лучшее перевести тему на что-то более безопасное, (ядовито думая о том, что Генриху ещё придётся просить у меня прощение. А я подумаю, ох, подумаю, достоин ли он его получить, с такими-то обвинениями в мой адрес!), небрежно заметив:
- Мне кажется, или мы с вами уже перешли на «ты»? Между супругами такое не редкость, знаете ли?
- Поверь, милая, наши взаимоотношения должны тебя беспокоить меньше всего на свете. Да, и ещё… по поводу того, что было за столом… хм.
Я изогнула бровь, понимая, что он имел в виду. Да, какими бы не были у нас отношения между собой, я никогда не допущу, чтобы княгиня Ирма имела повод говорить обо мне гадости. Ведь не от большой же любви ко мне она сегодня провоцировала меня на то, чтобы я во всеуслышание пожаловалась на чёрствость и невнимание ко мне Генриха. Вовсе нет. Но… я не злопамятна, нет. Просто злобна и память у меня хорошая.
- Я только хотел поблагодарить за то, что не дала всем трепать моё имя. И только за это! – супруг ядовито улыбнулся. - А сейчас, с твоего позволения, мы должны выйти к гостям, иначе наше отсутствие может вызвать вопросы.
- Отчего же вдруг? – я наивно моргнула пару раз и фальшиво-влюблённо уставилась в нерадостное лицо мужа. – Тебя так давно не было дома. А, учитывая, что мы с тобой молодожёны, ничуть не удивительно, что мы уединились для того, чтобы… хм… побыть немного наедине. Хочешь, я даже намекну об этом при случае в разговоре с Её Высочеством? Чтобы она уж наверняка не сомневалась в твоих ко мне нежных отношениях?
- Надо же, - скривился дорогой супруг. – В этой твоей… дыре весьма свободные нравы, как я посмотрю. Да и тёща моя особой строгостью не отличалась, судя по всему.
- Что поделаешь, издержки деревенского воспитания, - с всей возможной грустью во взгляде, согласилась я и притворно огорчительно вздохнула.
- Напомни мне, милая, отчего я не могу отвернуть тебе твою нежную шейку прямо сейчас? – сквозь зубы процедил Генрих, волоча меня за собой по коридору.
- Потому что я тебе ещё пригожусь? – я пожала плечами, немного подумала и выдала результат своих размышлений.
- Я уже не так уверен в этом, - так тяжко вздохнул супруг, что даже невольно вызвал у меня тень сочувствия к своей персоне.
И он, продолжая всё так же крепко и фальшиво-заботливо держать меня под локоток, сообщил со злобой во взгляде, что гости нуждаются в нашем внимании. Я хотела съязвить что-то относительно того, что далеко не все, но, посмотрев на напряжённое лицо супруга, решила промолчать. Он прав и всё, что я сейчас бы не сказала, будет считаться мелкой местью обиженной жены.
Глава 18
Генрих
Сказать, что я был обескуражен – всё равно, что промолчать! Признаться, давно так паршиво себя не чувствовал. Да, я явно перемудрил не только со своей женитьбой, но и с поездкой в столицу. И с чего только я решил, что Ирма обозлится на меня и велит мне не показываться на глаза? Да, что там говорить, всё пошло не по плану с самого начала, но я с упорством носорога совершал одну ошибку за другой и винить, кроме себя, мне было некого. Но ведь винил же! Княгиню Ирму, которая явно что-то задумала и вела себя так, словно ничего не произошло, словно я по-прежнему свободен и отчего-то горю желанием повести её под венец, дорогую супругу, которая творила в моём доме незнамо что, а больше всех – себя и собственную бесхребетность. Тьфу, словно я когда-то Ирме что-то обещал! Знать бы только, в какой именно момент Её Высочество стала иметь вполне определённые планы в моём отношении… уехал бы и пропал, как мой двоюродный дед!
«Соберись, тряпка!», - мысленно сурово одёрнул я себя, улыбнулся княгине, положившей свои тонкие пальчики на протянутую руку, и стал подниматься по парадной лестнице моего дома. Наверху лестницы стояла моя дорогая супруга со спокойным, можно даже сказать, равнодушным выражением лица. Судя по тому, как непроизвольно сжались пальчики Ирмы, она тоже заметила Гертруду, даже несмотря на то, что не подняла головы в её сторону, одаривая лёгкой улыбкой выстроившуюся для церемонии приветствия прислугу.
О, нет! Я слишком хорошо знаю, что у тех, кто удостоился гнева или ненависти княгини, судьба весьма незавидная. Нет, конечно же, ничего этакого в отношении своей супруги я не допущу, но Ирма была не из тех, кто философски относится к расставанию. М-да… опять я что-то не предусмотрел. Более того, я даже не удосужился послать письмо своей супруге, где постарался деликатно описать мою непростую ситуацию. Надеюсь только на то, что Гертруда оправдает мои надежды, девушка она неглупая…
Фух, никогда так не нервничал. Наконец, эта бесконечная лестница закончилась, я встретился с абсолютно непроницаемым выражением лица своей жены с намертво приклеенной фальшивой улыбкой и пробормотал, обращаясь к Ирме:
- Прошу, кхм, Ваше Высочество, - бросил на Гертруду предостерегающий взгляд и повёл рукой в сторону жены. – Моя супруга, графиня Гертруда Штольке-Геймбах.
Труди подарила мне внимательный взгляд из полуопущенных ресниц, изящно склонила голову, слегка присела в приветствии и холодно-вежливо сообщила княгине о том счастье, которое пришло в наш дом с её приездом. М-да, каждое движение моей жены было выверено до мельчайших нюансов, голос звучал уверенно и твёрдо, а сам вид намекал на десятки поколений благородных предков.
Так, кажется, Ирма не обратила большого внимания на Труди, полностью занятая собственными желаниями. Вот Её Высочество приветливо улыбается моей жене и говорит что-то о том, что мечтает стать её подругой. Смешно! Пожалуй, я обязательно бы рассмеялся прямо в лицо Ирмы, если бы так не переживал за Гертруду. Всё дело в том, что у Ирмы нет и никогда не было подруг, друзей и вообще каких-либо людей, к которым она испытывала бы привязанность. Разумеется, если не считать её саму. Поистине, эгоизм госпожи княгини был просто королевских масштабов. Остаётся только надеяться на то, что Гертруда верно идентифицировала мои ужимки и не станет поддаваться на попытки княгини быть приветливой и дружелюбной. Судя по всему, Ирма не стала себя утруждать придумыванием новой страт