жду сёстрами.
Лидия испуганно посмотрела на мать:
- Мама, ты же несерьёзно?
- Почему? Абсолютно серьезно! Поймите, девочки, неволить я вас не стану, но вы все-таки подумайте, - госпожа графиня не сомневалась в том, что всё пройдёт именно так, как она и предполагала. Конечно же, только лишь из наилучших побуждений.
Девушки вышли из столовой, только Труди задержалась. С присущей ей прямотой спросила:
- Мама, много ли денег пообещал этот граф за руку одной из нас?
Госпожа графиня устало вздохнула:
- Много, Труди. Хватит и на зиму топлива купить, и продуктов, сшить новые платья Лионелле и Лидию представить в обществе. Глядишь, и сын барона Дитце решится сделать предложение нашей милой Нелли. Но, если ты питаешь склонность к кому-то, о ком я не знаю, ну что ж, неволить не стану.
- Нет, мама, - рассмеялась Гертруда, - нет у меня такой склонности. Я поговорю с девочками, если они не против, я приму предложение графа. Как его зовут, кстати?
- Генрих, его зовут Генрих, - что и требовалось доказать, графиня никогда не считала себя самодурой, просто она... неплохо знала своих детей.
Сестры уже ждали Гертруду в их с Лионеллой комнате. Лидия по молодости, делила свою комнату с их старой нянькой Гретель. Комнат в доме хватало, конечно, могли бы жить и по одной сестры, но все упиралось в экономию. Легче было топить камин в одной комнате, нежели в двух разных. В пустующих комнатах зажигали камины очень редко, только чтобы не отсырели стены и не рухнули обои. Вот уедет Труди, Лидия переберется к Нелли, а Гретель найдет себе теплый уголок недалеко от кухни, и ей там будет даже теплее, чем сейчас с Лидией.
Девушки выжидательно смотрели на двери, ожидая прихода сестры. Нелли сидела на своей кровати, а Лидди пристроилась на хлипком креслице возле туалетного столика. Труди оставалось только сесть на свою кровать, не на комод же ей взгромождаться, в конце-то концов? Взяв сложенный в изголовье кровати плед (пока ещё не топили, не зима же! но все равно в комнате было прохладно), Труди закуталась в него, села на свою кровать и торжественно объявила:
- Девочки, я выхожу замуж! Если вы не против, конечно.
Лидди передернула плечами:
- Ну, нет! Капризный ребенок, сумасшедший старик, сидеть в провинции - это не по мне! Я хочу яркой жизни, балов, а не жизни домашней клуши. Может, Нелли хочет?
Гертруда тонко улыбнулась, мать сознательно немного сгустила краски, до столицы княжества, Лейборга, всего два часа езды в карете. Так что наверняка, не такая уж там и глушь, как можно подумать.
Глава 2
Гертруда посмотрела на другую сестру. Возможно, та хотела бы что-то добавить. А то, чего доброго, и самой вызваться. Добровольцем, так сказать. На глушь, капризного ребёнка и, что гораздо хуже, не менее капризного постороннего старика. Жаль, но та замотала головой:
- Прости, Труди, но ты же знаешь… Арнольд говорит, что наш доктор не даёт больше месяца жизни его отцу. Он уже не встаёт с постели. Но именно старый барон Дитце является главным препятствием нашему с Арнольдом браку. Он не желает бесприданницы, а Арни я нужна любой, не зависимо от приданого. Помолвка будет тихой и скромной, после траура и обвенчаемся. Грешно так говорить о живом ещё человеке, но жизнь вообще жестокая штука.
Гертруда удивилась про себя - когда это ее нежная, впечатлительная сестра, стала такой мм… ну, допустим, назовём это словом… рассудительной? Но кивнула головой, принимая аргументы Нелли. Та добавила:
- Мы больше беспокоимся, как ты там одна будешь, без нашей поддержки. Если что-то пойдёт не так, пиши сразу, приедем и заберём тебя оттуда. Ещё не хватало, чтобы тебе было плохо. А сейчас давайте спать! День был сложный, все устали.
И Лионелла показательно зевнула. Лидия поплелась к себе, а старшие сестры, поплескав в лицо себе из тазика очень бодрящей, прохладной водички, обтёрлись мокрыми полотенцами, дрожа, закутались в одеяла и улеглись. Только Труди согрелась и начала дремать, как Нелли абсолютно не сонным голосом деловито спросила:
- И за сколько граф купил твою руку? Про сердце не спрашиваю, видела, что он тебе не понравился.
Труди сонно пробурчала:
- Достаточно, чтобы прожить эту зиму без особых потрясений. Даже вам с Лидией хватит на новые платья. Пора ее в свет выводить, хватит ей на детских балах мельтешить. Да и ты пообносилась.
- А ты? Что насчёт тебя? - резонно задала вопрос сестра.
- Ну, я… подвенечное платье мамино будет мне впору, я, полагаю. Помнишь, как мы его рассматривали и мечтали в нем пойти к венцу? И остальные платья мама сказала, что переберет, что ей мало - перешьем мне… Нет, ты не думай, мама предлагала купить, я сама отказалась. Зачем деньги тратить, если мне там будут выдавать «на булавки»? Может, и вам чем помогу. Размер тех самых «булавок» ведь мне не известен. Давай спать, дел завтра ещё много.
Дел и вправду было много. За этот оставшийся месяц Труди хотела сделать как можно больше, чтобы маме с девочками было потом легче. Но, неожиданно для всех, к ней в делах и закупках присоединилась Нелли и помогала Гертруде всерьез. Труди удивлялась про себя: откуда что взялось в ее утонченной и романтичной сестрёнке? Но, Лионелла сама пояснила, как само собой разумеющееся:
- Арни такой неприспособленный к хозяйству! Его отец не допускал ни к чему, все боялся выпустить бразды правления из рук! В результате получилось то, что сейчас отец при смерти, и деньги есть, но закупок на зиму не сделано. Арнольд просто не знает, где что можно купить и по какой цене. Если ты не против, то пусть он с нами поездит? Глядишь, и наберётся уму-разуму. Опять же, я буду помогать всем, чем только смогу.
Так к их компании по поездкам в ближайшие городки на рынки и в зажиточные деревни, где могли быть излишки урожая, и продавались бы они по более низкой цене, нежели на рынках, присоединился Арнольд Дитце. Особой неловкости это не вызвало, потому как они все знали друга с детства. Топливо молодые люди поехали закупать в речной порт, там пополняют запасы угля и дров речные суда, потому товар всегда был в наличии, ну, и цена, соответственно, сравнительно невысока. Река здесь судоходна весь год, поэтому топлива надо много.
Договорились на складе, что будут вывозить приобретенное в течении нескольких дней. Арни пообещал дать свой транспорт. Вот ещё одна строка для семейной экономии. Гертруда радовалась, что останется больше денег у матери, Арни мило удивлялся, что так удачно провел закупки, даже отец не смог бы придраться. Лионелла, как девушка неглупая и практичная, помалкивала по большей части, конечно же, но все запоминала. Труди ей сочувствовала - по всем признакам все домашнее хозяйство баронов Дитце ляжет на хрупкие плечики сестры.
Пригласили и модистку из ближайшего к их дому городка. Та тщательно сняла мерки с Лидии и Лионеллы, вместе выбрали ткани на платья и на отделку. Швея сказала, что по одному платью для девушек будет готово уже через неделю. А в это время сестры активно занимались гардеробом Труди, точнее, графиня-мать перебрала все свои платья с той поры, когда был жив ее муж, отец девочек, и ей не надо было носить темные, вдовьи наряды. После обеда все собирались в натопленной гостиной, приезжал Арнольд со своими документами, Гертруда доставала свои гроссбухи, и они садились работать. Труди обучала Арни правильному ведению бухгалтерского учёта, девочки, во главе с матерью, распарывали старые наряды, убирали устаревшую отделку и подгоняли по фигуре Труди. Добавлялись свежие кружева, вышивка. Несмотря на все свои капризы, у них в семье была отличная мастерица по вышивке - Лидия. И теперь, глядя на наряд из плотной шелковой ткани ярко-бирюзового цвета, веер такой же - никто не сказал бы, что это старое платье. И таких нарядов у Гертруды получился целый гардероб. Пришлось, правда, купить новые туфельки и теплое пальто на зиму, а сапожки и прошлогодние у нее как новые, очень аккуратно носила их. Тоже экономия.
Достали и мамино подвенечное платье. Подшили кое-где отпоровшиеся кружева, очень аккуратно выстирали наряд и прополоскали в растворе синьки, чтобы вернуть былую белизну кружеву. Привезли и заказанные у портнихи платья. Девочки были в них, как фарфоровые куколки, что не могло не радовать их самих. Труди пищала от восторга, рассматривая свою ладную фигурку в старом зеркале с тяжёлой рамой. Про Лидди и говорить нечего – та пребывала в предобморочном состоянии ещё с тех пор, как ей заказали самое настоящее! бальное платье.
Конечно же, Лидия волновалась ужасно - все-таки ей предстоит Осенний бал, где ее представят обществу, как взрослую девицу. С ума сойти можно! И тут градоначальник объявил в следующее воскресенье тот самый пресловутый Осенний бал, знаменующий собой закрытие летне-осеннего сельскохозяйственного сезона.
Если честно, то самая старшая из сестёр, Гертруда, надеялась, что это произойдет немного позднее, когда она уже уедет, но вот не срослось. Не любила она эти балы, рассадник сплетен и слухов. Пришлось наряжаться, чуть подкрашиваться, вплетать в высокие прически мамины жемчуга. Так, постойте… где-то затерялась Лидия. Когда она вышла, гордая сама собой до невозможности, сестры ахнули, а мать схватилась за сердце. Вот это размалеванное до крайности чудовище - их сестра и дочь? Да и духами от нее несло нещадно. Пришлось старшим сестрам отлавливать и тащить умываться упирающуюся и воющую девчонку, а потом вновь причесывать растрепу. Запах духов немного выветрился, но не до конца, поэтому заехавший за ними Арнольд для начала звонко чихнул, а потом поздоровался, пробормотав нечто вроде: "Какие ароматные у вас духи"... Потом внимательно посмотрел на Лионеллу и как-то то ли скис, то ли напрягся...
Потом попросил графиню на несколько слов тет-а-тет. Стоит ли говорить, что все девочки, а не только Нелли при этих словах сделали стойку, украдкой переглядываясь между собой. Госпожа графиня благосклонно кивнула молодому человеку, благоволя к его просьбе. Они действительно торжественно вышли из гостиной, заставив девушек замереть на месте от волнения, только взаимными перемигиваниями давая друг другу понять, что они прекрасно понимают причину подобного желания Арнольда побеседовать с их маменькой. Впрочем, госпожа графиня понимала это и не стала томить девочек в ожидании, поэтому минут через десять красный Арни и мама вышли, и мать торжественно объявила, что господин Дитце только что попросил у нее руки и сердца ее средней дочери Лионеллы. Она дала согласие. Такой милый, очаровательный молодой человек, хорошего рода, в обществе на отличном счету, да ко всему прочему, старый друг их семьи. Разве её положительный ответ мог бы быть иным? Вот и она думает, что ни в коем случае. Правда, помолвка будет тихой, без свидетелей, только свои, в местном храме, на этой неделе.