Раскачивающихся на шнурке
От дамской туфельки над бездной мрака
И негасимого огня!
Кэтлин
Есть что-то
Пугающее в каждом вашем слове
И взгляде, чужеземцы. Кто вы? Кто?
Второй купец, прислушивающийся у двери, выходит вперед, и в ту же минуту из-за сцены доносятся приближающиеся голоса и шаги.
Второй купец
Скорей – они уже идут! Не медли!
Они узнают нас и приморозят
Своими «Отче Наш» иль обожгут
Святой водой нам шкуры.
Первый купец
До свиданья.
Нам предстоит скакать всю ночь. Стучат
Копытами заждавшиеся кони.
Уходят. Через другую дверь входят несколько крестьян.
Первый крестьянин
Простите, госпожа, но мы слыхали
Какой-то шум.
Второй крестьянин
И голоса чужие.
Первый крестьянин
Мы обыскали дом, но никого
Чужого не нашли.
Кэтлин
Оставьте страхи!
С тех пор, как вы нашли укрытье в замке,
Вам никакое зло уже не страшно.
Уна(вбегая)
О горе нам! Ограблена казна.
Дверь настежь, и все золото пропало.
Крестьяне издают горестный вопль.
Кэтлин
Молчите!
Крики стихают.
Ты кого-нибудь видала?
Уна
Ой, горе! Мы вконец разорены –
Всё, всё украли!
Кэтлин
Те из вас, кто может
Сидеть в седле, возьмите лошадей
И обыщите тотчас всю округу.
Я ферму подарю тому, кто первым
Найдет воров.
Пока она говорит, входит человек со связкой ключей у пояса. Слышны перешептывания: «Привратник! привратник»
Привратник
Здесь побывали бесы.
Я у ворот сидел и сторожил,
Когда внезапно мимо проскользнули
Две странных птицы, вроде серых сов,
Шепчась по-нашему.
Старый крестьянин
Помилуй, Боже!
Кэтлин
Старик, не бойся: Бог не запирает
Ворот, что нам однажды отворил.
Спокоен будь… Меня томит тоска
Из-за проникшей в сердце странной мысли…
Но верю: Бог не бросил этот мир;
По-прежнему Он лепит эту глину
По своему подобью. Век за веком
Под пальцами его она бунтует,
Желая возвратиться к прежней, косной,
Бесформенной свободе; а порою
Вкривь лезет – и тогда родятся бесы.
Крестьяне осеняют себя крестным знаменем.
Теперь уйдите все – мне тяжело.
В душе какой-то дальний темный шепот.
(Подходит к дверям молельни.)
Нет, погодите. Я могу забыть…
Возьми уже на всякий случай, Уна,
Ключи от кладовой и сундуков.
(Привратнику)
А вы возьмите ключик от коморки,
Где я сушила травы, – их там много;
На верхней полке вы найдете книгу,
Где сказано, чем от чего лечить.
Привратник
К чему все это, госпожа? Никак
Приснился вам свой гроб?
Кэтлин
Не в этом дело.
Мне странная явилась мысль. Стенанья
В бесчисленных жилищах бедняков
Терзают сердце. Я должна решиться
На что-то… Помолитесь о несчастных,
Друзья мои, – о тех, кто обезумел
От голода.
Крестьяне встают на колени. Графиня Кэтлин поднимается по ступенькам в молельню; на пороге останавливается, несколько секунд стоит неподвижно, затем громко восклицает:
Мария, Свет небесный,
И сонмы ангелов святых, прощайте!
Сцена четвертая. Перед занавесом
Лес в окрестностях замка, как и в сцене второй.
Входит группа крестьян.
Первый крестьянин
Я видел медь и видел серебро,
А золота не видел.
Второй крестьянин
Говорят,
Оно, как жар, блестит.
Первый крестьянин
Оно прекрасно,
Наверное, – прекраснее всего,
Что есть на свете.
Третий крестьянин
Я его видал
Сто раз.
Четвертый крестьянин
Не так оно уж и красиво.
Первый крестьянин
Оно на солнце яркое похоже,
Не правда ли? Так говорил отец,
Знававший времена получше этих;
Он говорил мне в детстве, что оно –
Как круглое, сияющее солнце.
Второй крестьянин
Что хочешь, можно на него купить.
Первый крестьянин
У них его навалом, как навоза.
Уходят. Вслед за ними, крадучись, следуют два Купца. Затем по сцене, напевая, проходит Айлиль.
Айлиль
Молчи, неуемное сердце, молчи!
Пускай заглушит твой отчаянный крик
Щемящий напев одинокой струны.
Ведь Тот, чья Воля вершится в ночи,
Свои печали от нас оградил
Решеткой звезд и забралом луны.
Сцена пятая
Дом Шеймаса Руа. На заднем плане ниша с раздвинутыми занавесками; в нише – кровать, а на кровати – тело Марии, окруженное свечами. Два Купца, разговаривая, кладут на стол большую книгу и раскладывают кучками деньги.
Первый купец
Из-за того, что я соврал так ловко
Про корабли и пастуха больного,
Теперь нас душами так и завалят.
Второй купец
А в сундуках графини только мыши.
Первый купец
Когда упала ночь, я обернулся
Ушастою совой и полетел
К скалистому прибрежью Донегала;
Там я увидел, как скользят по морю,
На полных парусах, раздутых ветром,
Суда, везущие зерно голодным.
Они в трех днях пути отсюда.
Второй купец
Я же,
Когда легла роса, в обличье сходном
Помчался на восток и увидал
Две тысячи быков, которых гонят
Стрекалами сюда. Пути им будет
Дня на три.
Первый купец
Три денька нам на торговлю.
В дом вваливаются крестьяне с Шеймасом и Тейгом.
Шеймас
Входите, все входите, не робейте.
Вот тут лежит моя жена. Она
Смеялась над моими господами
И не желала с ними дел иметь.
Вот ведь какая дура!
Тейг
Не хотела
Ни крошки хлеба съесть, что покупалась
На деньги благодетелей, одною
Крапивою и щавелем питалась.
Шеймас
Никак не мог втемяшить ей в башку,
Что хуже смерти ничего не будет;
Тотчас же начинала балаболить
О том, что врут священники в церквях.
Задерни занавеску.
Тейг задвигает занавеску.
Не блажи вот,
Когда друзья хотят тебя спасти.
Второй купец
С тех пор, как засуха убила землю,
Они слетаются толпой, как листья,
Гонимые сухим, унылым ветром.
Ну, подходите.
Первый купец
Кто готов начать?
Шеймас
Они немного сникли с голодухи,
Лишь двое-трое будут побойчей.
Но и другие соберутся с духом.
Вот первый.
Человек средних лет
Я бы вам отдал товар,
Коль не обманете.
Первый купец (читает по книге.)
Так… «Джон Махер,
Зажиточный, спокойный, недалекий,
Добропорядочный, по мненью церкви,
И осторожный по натуре». – Двести.
Две сотни крон за душу – за фу-фу!
Джон Махер
Три сотни!? Вы же прочитали в книге:
Я у небес не на плохом счету.
Первый купец
Здесь кое-что написано еще: