Говоря это, Морис взглянул на графиню, и их взгляды встретились. Мариен опустила глаза. Она инстинктивно испугалась.
Морис встал.
— Для вашего спокойствия, продолжал Морис, чтобы доказать вам мою сыновную привязанность, я сам отказываюсь. Вы свободны, граф, от всякаго обещания относительно меня, я вам возвращаю ваше слово…. Потом, обернувшись к Мариен, он прибавил:
— Можно–ли мне, графиня, сказать несколько слов мадемуазель Берте наедине? Я надеюсь, что мне нет надобности давать слова, что я не употреблю во зло вашего доверия.
Графиня колебалась. Только что происшедшая сцена показалась ей на столько странной, на столько противоречившей тому, чего она ожидала, что она угадывалаизападню, не видя ея. Давно уже Мариен чувствовала, что Морис ей враг, но она думала, что легко справится с ним.
Последнее обстоятельство перевернуло все ея мысли; она спрашивала себя, как мог Морис так хорошо угадать ея план. Она была уверена, что он не виделся с Бертой и что точно также, та не могла написать ему. Значит, этот человек обладал способностью угадывать. Что, если он угадает не одно это? Она вздрогнула.
Между тем, граф ждал ответа жены и ошибаясь на счет ея молчания, сказал:
— Дорогой Морис, мне кажется, что нам нет повода отказать вам в вашей просьбе.
— Благодарю, просто сказал Морис. В котором часу могу я иметь честь видеть мадемуазель Берту?
Мариен в это время оправилась от волнения.
— В пять часов, сказала она, Берта будет ждать вас в моей комнате.
Морис поклонился ей и пожав в последний раз руку графа, удалился.
Графиня взглянула в окно, чтобы видеть как он уйдет.
— О! прошептала Мариен, я чувствую опасность… я буду наблюдать.
В это–же самое время, выйдя на улицу, Морис очутился лицем к лицу с Джоржем Вильсоном, шедшим в отель.
VI.
Эти два человека никогда не видались. Тем не менее они узнали друг друга. У ненависти есть какой–то инстинкт.
— Вы мистер Джордж Вильсон? сказал Морис, подходя к молодому человеку.
— Да, сударь….
— Меня зовут Морис Серван, продолжал Морис, по английски, и я вам буду крайне благодарен, если вы уделите мне несколько минут….
— К вашим услугам, отвечал любезно Джорж. Куда вам угодно, чтобы мы отправились.
— В соседнюю улицу….
— Идемте.
Пройдя немного, молодые люди остановились у бывшаго парка отеля Прованс.
— Милостивый государь, сказал Морис, между светскими людьми упреки безполезны, и самыя лучшия обяснения те, которыя короче. Вам известно, что я должен был жениться на мадемуазель Берте де-Листаль?
— Действительно, и я очень сожалею….
— Не сожалейте, пока еще не о чем…. потому что, до тех пор, пока ваша свадьба состоится, нам еще остается сделать одно, довольно важное дело.
Джордж взглянул на своего собеседника.
— А! извините, сказал он…. я сначала не понял…. Вы говорите о дуэли, не правда–ли?
— Я буду дома от трех до четырех часов, продолжал Морис, и если вам угодно прислать ко мне двоих из ваших друзей….
— Я это сделаю, сударь.
— Само собою разумеется, я предоставляю вам выбор оружия, места и времени нашей встречи.
Затем молодые люди раскланялись и Джордж направился к отелю.
— Ну! шептал он, этот молодец может писать свое завещание.
Но было суждено, что он не войдет в отель без новой задержки.
Высокий человек, закутанный в широкий плащ, сидел на каменной скамейке у дверей отеля.
В ту минуту, когда Джорж хотел войти, незнакомец встал и подойдя к молодому человеку, шепнул ему:
— Нед Фразер!
Тот, котораго мы назвали Джорджем Вильсоном, поспешно обернулся, внимательно посмотрел в лице названному его Недом Фразером и сказал:
— Иди за мной, Джэк.
Тогда оба поднялись по лестнице отеля.
Минуту спустя, оба они сидели в комнате второго этажа отеля.
— А! вскричал Джордж, убедившись предварительно, что двери плотно заперты, за каким чортом ты явился сюда?
Тот, к которому обращались эти слова, ни в чем не походил на почтеннаго джентльмена, виденнаго нами в таверне Дохлой Собаки.
Тем не менее это был наш достойный Джэк—Веревка.
Но на этот раз он был одет, как достаточный землевладелец.
Не отвечая на вопрос своего собеседника, Джэк спокойно уселся в кресло и, сложив руки, сказал:
— Я думаю, ты не воображаешь, чтобы я предпринял это путешествие единственно для удовольствия переплыть канал.
— Ну, мой милый, если у тебя хорошия ноги, то, мне кажется, что пришло время, как можно скорее употреблять их в дело. Слушай, продолжал Джорж Вильсон, котораго мы будем продолжать называть этим именем. В этом доме, где ты теперь сидишь, есть, во–первых, полоумный больной, который миллионер, и все состояние котораго со временем будет мое. Затем, есть женщина, которая имеет неограниченное влияние над вышеназванным миллионером и в тоже время находится вполне в моей власти, кроме того, есть еще молодая девушка, которая мне очень нравится и которая, волей или неволей, будет моей женой и принесет мне в своей свадебной корзинке миллионы больнаго; наконец, в виде заключения, есть еще один господин, о котором не говорят иначе, как с некоторым ужасом, один из тех мнимых, выходящих из ряда вон личностей, одаренных какой–то сверхестественной проницательностью и который, будте–бы, угрожает моей безопасности; впрочем, я должен сознаться, что этот человек действительно немного безпокоит меня.
— Ну и что–же? спросил Джэк, видимо заинтересованный.
— То, что две минуты тому назад, этот человек вызвал меня на дуэль.
Здесь Джэк не мог удержаться от смеха.
— О! о! на дуэль! вскричал он. Это забавно!
Джорж нахмурил брови и, подойдя к Джэку, сказал далеко не успокоительным тоном.
— Мой милый, вы имеете недостаток не понимать того, что в известныя минуты надо уметь забыть, чем человек был и чем рисковал; поэтому, я вас прошу, если вы не желаете познакомиться с кулаками Неда Фразера, я прошу вас удерживаться от всякаго намека на прошлое, которое существовало только в вашем воображении.
Нед произнес эти слова таким сухим, резким тоном, что веселость Джэка мгновенно прекратилась.
— Вы говорили, сказал он покорным тоном, что вас вызвали на дуэль. Я извиняюсь, что смеялся, теперь я помню только одно, что со шпагой или с пистолетом в руке, Нед Фразер не имеет себе соперника.
— Что доказывает тебе, продолжал мгновенно смягчившись Джорж, что мое положение лучше чем когда–либо, завтра я отделаюсь от единственнаго серьезнаго врага, котораго я мог бояться. Нед Фразер исчезнет, а Джордж Вильсон, счастливый муж Берты Листаль, будет стоять выше всякаго злословия.
Здесь Джэк встал и подошел к Джоржу.
— Мой милый; сказал он, ты имеешь тот громадный недостаток, что слишком полагаешься на свои силы, ты знаешь, что песчинка может остановить колесо машины и вот эту–то песчинку я и пришел указать тебе.
Посмотрим, сказал Нед.
— Помнишь–ли ты дурака, принесеннаго тобою в Дохлую Собаку, котораго мы потом так любезно спустили в угольный подвал?
— После чего, как я предполагаю, вы не менее любезно бросили его в Темзу.
— Ну! вот именно это–то и есть песчинка, про которую я тебе говорил, вот что значит полагаться на людей! Кэт не предупредила нас, что в погребе был выход, и когда, после твоего ухода, я отправился с двумя товарищами, чтобы излечить молодчика от страсти к любопытству.
— Ну, что–же?
— То, что его не оказалось.
— Это невозможно! сказал Нед самым спокойным тоном.
— Так вот какое впечатление производят на тебя мои слова? Но разве ты не понимаешь, что этот побег — твоя погибель.
— Я так хорошо понимал это, что не смея сознаться тебе в этом я целую неделю бегал по всему Лондону, отыскивая это животное.
— Это было очень глупо, так как в десять часов можно быть здесь.
— Что делать? Я совсем потерял голову….
— Но, что–же, ты нашел его, наконец?
— Э! нет, от этого–то я и решился явиться предупредить тебя. Негодяй наверно дал в префектуру твое описание и с минуты на минуту ты можешь быть арестован.
— О! мой милый, ты не можешь себе представить, до чего я испуган.
И сказав это, Нед расхохотался.
— Но вскричал Джэк, я ровно ничего не понимаю в твоей беззаботности.
Не говоря ни слова Нед подошел к письменному столу, стоявшему у окна, открыл один ящик, вынул оттуда бумагу и, подойдя к Джэку, слегка ударил его ею.
— Ну, прочитай это, а потом говори.
Джек с глубочайшим удивлением развернул данную ему Недом бумагу.
— Читай вслух, сказал Нед.
Джэк начал читать:
"Джэк Веревка дурак: он дал убежать французскому сыщику, но мы поймали его и, если он когда–нибудь заговорит, то разве с рыбами в Темзе."
— Кто прислал тебе это? спросил Джэк.
— Добрые друзья, которых, не в обиду тебе будь сказано, я просил, в свою очередь, наблюдать и которые исправили сделанную нами глупость.
— В таком случае, сказал Джэк, мне остается только пожалеть, что я напрасно безпокоился и вернуться назад в Англию.
— О будь покоен я вознагражу тебя за убытки по путешествию.
— Значит, ты теперь совершенно покоен?
— Совершенно.
— А когда все кончится?…
— Самое позднее через месяц.
— Но эта дуэль, о который ты говоришь так легко?… Знаешь…. ведь от случайности не убережешься….
— Я не верю в случайности .. Но, тем не менее, признаюсь тебе, старик, что я совсем спокоен. И хочешь, я тебе скажу, почему?
— Я слушаю; потому что, если ты безпокоишься, то, значит, есть к этому повод.
— Действительно, меня не легко напугать…. И, тем не менее, этот человек, с которым я должен драться…. у него такия странныя манеры…. Чорт меня возьми, если я суеверен…. но он безпокоит меня…. в нем есть что–то, чего нет во всяком….
— А! сказал очень серьезно Джэк, неужели мой Нед трусит? Что это значит?… Волнение! Ну, продолжал он, подходя к своему другу, что если я столкну его с твоей дороги?… Ты знаешь, это не долго и не трудно. Раз и…. конец и ему, и его странным манерам, как ты говоришь.